Мария Жукова-Гладкова - Жизнь после брака

– Я удивлена, что в браке с Родионовым ты не стала ходить по таким клубам. Там как раз собираются жены крупных бизнесменов и прочих обеспеченных и очень занятых мужей, у которых на них нет ни времени, ни сил, ни просто желания.

– Еще кто там собирается? Ты-то, мама, как мне кажется, в упомянутую категорию никак не попадаешь и никогда не попадала.

Кстати, а откуда у мамы деньги на такие развлечения?

Мама рассказала, что, кроме жен богатых мужей, в подобные клубы ходят дамы за сорок, причем разной степени обеспеченности. Некоторые могут себе это легко позволить, другие во многом себе отказывают, чтобы отложить на удовольствие. Эти женщины одиноки в силу разных обстоятельств. Это может быть развод, смерть мужа, просто отсутствие мужа, которого не было никогда, поскольку женщина училась, потом делала карьеру и жила с мамой… Шансов вступить в брак у таких женщин после сорока практически нет. Мама многозначительно посмотрела на меня.

Я ничего не сказала, но подумала, что в таком случае мама должна радоваться появлению в моей жизни Игоря, а она, как мне помнится, была недовольна. Или это ревность? Отец умер очень давно. Я его практически не помню.

Мама тем временем назвала еще одну категорию женщин, посещающих мужской стриптиз или просто покупающих мужчин для секса. Это купленные женщины. Они являются любовницами обеспеченных мужчин, но исключительно ради материального благополучия, и они несчастны. Иногда, конечно, заглядывают молоденькие девчушки, но, как правило, это разовые посещения, и делают они это из любопытства.

– Многие жены богатых и занятых мужчин – это тоже купленные женщины, – заметила я. – Это я выходила замуж за Родионова по любви и когда он еще не был олигархом, а его друзья, да и он сам потом женились как раз на купленных.

– Я не совсем четко выразилась, – с самым серьезным видом заявила мама. – Первая категория – это сексуально голодные женщины, то есть первая и вторая. Купленные – скорее просто несчастные.

– А первая и вторая не несчастные?! – воскликнула я.

– Не всегда. Некоторые из них очень довольны тем, как сложилась жизнь. Им не хватает одного – секса. Первые, как правило, уже давно замужем за своими бизнесменами и банкирами и наслаждаются материальными благами. Вторые сами добились успеха в жизни и могут наслаждаться своей работой. Положение купленных самое незавидное и самое неустойчивое. Хотя, конечно, грани размыты. Но мы с моими знакомыми многократно обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что категорий все-таки три. Эти женщины разные.

– Бабушка, а себя ты к какой категории причисляешь? – поинтересовалась Лариса.

– Ко второй, конечно. Я не несчастна. У меня нет мужа-олигарха, я не являюсь купленной женщиной…

– А откуда ты брала деньги на «красных жеребцов»? – спросила я. – Почему-то мне кажется, что вход там не бесплатный.

– Родионов давал, – сообщила мама. Я подавилась слюной. – Надо будет теперь с этим твоим Игорем поговорить… Или с твоим валютчиком… – бабушка посмотрела на внучку.

– Родионов давал тебе деньги все эти пять лет, пока мы были с ним в разводе?!

Мама кивнула.

– И знал, что на мужской стриптиз?! Или ты говорила ему, что они для меня?!

– Нет, он их мне давал, – с самым невинным видом сообщила мама.

– Значит, на Ольгу он алименты не платил, только при расставании кинул кость, Ларисе, как я понимаю, ничего никогда не давал…

– Я бы и не взяла, – перебила дочь.

– Вопрос не в этом, Лариса. Мама, как ты ему это представила?! Под каким соусом подала?! Как ты смогла выжимать из него деньги?!

– Он мне сам предложил, – улыбнулась мама улыбкой кобры.

Я попросила Ларису принести из бара коньяку. Я не могла больше разговаривать на эту тему. Я не знала, какие еще откровения меня ждут.

– Тебя, Варвара, конечно, интересует, чем я давила на Родионова? – невозмутимо продолжала мама. Я молчала. – А я не давила. Он нанимал меня следить за его любовницами.

Лариса вернулась с коньяком и тремя рюмками. Последнюю фразу бабушки она слышала.

– За какими любовницами? – уточнила Лариса, разливая нам коньяк.

– Вы их видели у нотариуса. Еще была парочка, нет, трое, но Родионов от тех отказался. Он, вступая в отношения с женщинами, ставил условие: секс только с ним. Можно ходить на мужской стриптиз, и все. Сам рекомендовал «Красный жеребец». Он принадлежит его знакомому. А я за ними следила. Чтобы только в зале сидели, ну или скакали, но никаких уединений с молодыми жеребцами.

– А если уединялись?

– Я докладывала Родионову.

Я закатила глаза.

– Варвара, почему ты такая ханжа?

– Я не ханжа! Я просто шокирована, и я все равно не понимаю, почему он для этой работы выбрал тебя?

– Мне требовались деньги, тебе и так было тяжело тащить семью, мне ты особо помогать не могла. А я привыкла к вполне определенному образу жизни. Родионов это знал и все-таки чувствовал себя виноватым перед тобой. Мужчину он в этот клуб послать не мог, а у него в службе безопасности все мужчины. Мне сообщали, что та или другая дамочка отправилась в «Красный жеребец». Тогда и я срывалась с места. Меня родионовские бабы не знали. Я могла спокойно за ними наблюдать. Родионов точно знал, что покрывать я их не буду, и знал, что я в целом прекрасно подхожу для той работы, для выполнения которой он меня нанял. Мы же с ним сколько лет были знакомы? Он меня правильно оценивал, как и я его. Кстати, эти две наследницы – купленные женщины. Интересно, чем теперь займутся? Будут нового спонсора искать или работать пойдут?

Я закрыла глаза и задумалась. Я не понимала всего происходящего вокруг меня. Чьи смерти связаны, чьи вроде стоят отдельно? Или связано все?!

Конечно, мама могла ошибиться с опознанием стриптизера из «Красного жеребца», но предположим, не ошиблась. Он, конечно, мог ходить в наш оздоровительный центр – в баню, бассейн, на массаж. Наверное, мог себе позволить, раз в клуб ходят только обеспеченные дамочки. Но имеется ли связь между его смертью и смертью Родионова или это совсем разные дела?

– Кто хозяин «Красного жеребца»? – спросила я у мамы. – Я его знаю?

– Знаешь. Вы вместе учились, а он вместе с Родионовым фарцовкой промышлял, только потом их в разные стороны развело. Колька Нестеров. Мне кажется, что он голубой или по крайней мере бисексуал.

– А как его звали? – я кивнула на восстановленную фотографию погибшего парня.

– Варлам. То есть его в клубе так называли. Конечно, это не настоящее имя. Не может в жизни быть таких имен, какие используются в этом клубе. Там есть Мигель, Светозар, Корнелий…

– Мама, ты решила отправиться в клуб?! – поразилась Лариса.

Я сказала, что передам собранную информацию следователю. Но я не исключала, что тоже схожу в клуб. Ведь мы все-таки учились вместе с Колькой Нестеровым.