Мария Жукова-Гладкова - История падшего ангела

Ритка напомнила, что права на наши диски принадлежат продюсерскому центру «Максимов», то есть ей. Дальше объяснять не требовалось: мы все знали, в каком государстве живем. Так что платить нам проценты с продаж или не платить, было доброй волей госпожи Максимовой. В договорах-то условия были одни, а устная договоренность резко отличалась от зафиксированной на бумаге. Если мы не будем ладить, то госпожа Максимова вполне может ограничиться выплатами, зафиксированными в договоре, что никого из присутствующих, естественно, не устроило бы. Если будем работать вместе дальше и мы станем трудиться в полную силу – тогда денег будет гораздо больше, чем мы получали при Леониде Борисовиче.

В принципе я была согласна практически со всем, что говорила Ритка. Но я не ожидала от нее такой деловой хватки, не ожидала увидеть ее такой . И все же надо попробовать с ней работать.

– Чего думаешь? – прошептала мне Анька.

– Я остаюсь, – ответила я.

Ритка тем временем объявила, что приглашенный ею юрист, Георгий Михайлович, подготовил типовые контракты, которые она предлагает нам подписать с продюсерским центром «Максимов». Она раздаст их всем сегодня для изучения и ждет нас завтра в этом же зале. На завтра она уже пригласила гитаристов для прослушивания.

То есть мы теперь будем трудиться вообще без выходных?

– А ты уверена, что мы останемся? – надменным тоном спросил Андрюша.

Мне почему-то показалось, что он уже трезв. Или только показалось? Не мог же алкоголь из него так быстро выветриться? Или он вообще был трезв и притворялся?

– Это ваше право. Название «Кокосы» тоже принадлежит продюсерскому центру «Максимов». Не забывай об этом, Андрей.

– Витальевич, – добавил солист.

Ритка, к моему удивлению, исправилась, не выразив ни недовольства, ни упрека. Она вообще не выразила никаких эмоций.

Андрюша тем временем развернулся к залу, нашел глазами меня и поинтересовался, что я обо всем этом думаю. Я ответила, что для начала должна изучить контракт, но на прослушивание гитаристов завтра приду в любом случае.

Андрюша хохотнул и напомнил, что Женька вон тоже сегодня на собрание собирался, а дойти не смог. Заодно Богданович решил выяснить, что Ритка думает насчет клавишника. Максимова ответила, что сегодня лично поедет в больницу к Женьке и выяснит состояние его здоровья, а также когда он сможет приступить к репетициям.

– А если никогда? – не унимался Андрюша.

– Типун тебе на язык! – рявкнула я на весь зал. Ребята загалдели.

– Не лезь, куда тебя не просят, – брякнул мне через плечо Богданович и снова увлекся пререканиями с Риткой.

– Я чего-то не понимаю, – посмотрела я на Аньку. К нам повернулись двое звукоинженеров, сидевших впереди.

Но ничего обсудить мы не успели.

Внезапно все двери, ведущие в зал, резко распахнулись, и помещение заполнилось людьми в форме. Мы не понимали, что происходит.

Потом все очухались и начали спрашивать:

– Еще кого-то убили?

– Пока нет, – заявил майор Петров, возглавлявший прибывших. – Мы как раз приехали, чтобы предотвратить убийство.

Дальше события развивались с фантастической скоростью, а я не успевала очухиваться от одного известия, когда обухом по голове уже било следующее.

Но полную картину случившегося я получила только ближе к вечеру, когда усталый Николай Иванович заехал к нам в гости, чтобы рассказать обо всем – как и обещал. Но говорил не только он – мы также выслушали рассказ маленького Коли.

Я очень порадовалась, что мама с Вадиком были у врача и нас не слышали. Боюсь, что нервы и мамино сердце были не готовы принять всю информацию.

Майор Петров не зря рассчитывал на своего маленького ушлого тезку – и оказался прав.

Когда Коля выскочил из зала, чтобы обследовать продюсерский центр, он узнал много интересного. Вначале он просто пошел по коридору, не ставя перед собой никакой конкретной цели. Он понял, что собрание затянется надолго, ему стало скучно, так что назад парнишка не особо торопился.

Внезапно в одном из коридоров он услышал шаги двух людей и недовольный женский голос. На всякий случай Коля юркнул в ближайшую дверь, оказавшуюся незапертой, и притаился в комнате, правда, оставил крохотную щелочку, в которую и увидел, что из бокового коридора вышли Юлька с Андрюшей, на этот раз двигавшимся прямо и нисколько не качавшимся.

Коля решил проследить, куда направляется парочка, приоткрыл дверь чуть-чуть пошире и увидел, как эти двое заходят в последнюю по коридору дверь.

– Кабинет Максимова, что ли? – спросили мы хором с Анькой.

– Максимовой, – поправил Николай Иванович. – Там вдова теперь восседает.

А Коля выскочил из комнаты и припустил к той двери, за которой скрылись Юлька с Андрюшей. На всякий случай он попробовал соседнюю, и она тоже оказалась открытой.

– Я вообще удивлен, – признался майор Петров. – У вас что, двери не запираются? Ни в центре, ни в концертном комплексе?

Я пожала плечами и ответила, что никогда этим не интересовалась. Анька поведала, что мои гримерные всегда запирает лично, а другие ее нисколько не интересуют.

Коля приложил ухо к двери в кабинет главы центра, а его ушки, как я успела убедиться, все слышат, в особенности то, что для них не предназначается.

И он услышал, что парочка обсуждает, куда лучше спрятать некую вещь. Или вещи. Они их своими именами не называли. Ушлый Коля быстро сообразил, что эти двое кого-то хотят подставить – он тогда еще не знал, кто хозяин этого кабинета. Поняв, чем занята парочка и опасаясь оставаться в месте, где его могут обнаружить, Коля рванул к комнате, в которой прятался сначала и где успел заметить телефон.

Заперев дверь изнутри, Коля достал визитку, которую ему вручил Николай Иванович, и позвонил ему, сообщив то, что ему удалось увидеть и услышать, после чего вернулся в зал. А потом туда вошла парочка, причем на этот раз Андрюша изображал пьяного, что Колю, откровенно говоря, удивило.

А Петров с группой сотрудников стал готовиться к поездке в продюсерский центр.

Но перед самым их отбытием в кабинет бывшего мужа Агнессы Геннадьевны позвонила женщина и сообщила, где лежит шило, которым убили Максимова, а также пистолет с глушителем, из которого застрелили Алика, Юрку и ранили Женьку.

Забегая вперед, Николай Иванович сообщил, что его коллеги «пробили» сотовый телефон Андрея Богдановича. Судя по времени звонка, мобильником воспользовалась Юлька.

Коллеги Николая Ивановича устроили обыск в кабинете госпожи Максимовой и обнаружили там упомянутые звонившей дамой вещички.

– Богданович потом признал и шило, и пистолет, из которого стреляли в ваших, – продолжал Николай Иванович. – И мое оружие нашлось – на чердаке его дома. Тайник там у него был. Раньше в тайнике лежал пистолет, из которого были застрелены ваши балетмейстер с гитаристом и ранен Евгений Волконский, потом Богданович спрятал туда мой. Прокололся он, прихватив его в квартире у Насти. Но удержаться не смог, увидев бесхозный ствол на столе. Он рассказал, что с детства увлекался оружием. Просто сам не свой становился, когда любой ствол видел. Не мог не подержать его в руках. В твоей квартире, Настя, он, возможно, решил, что исчезновение моего табельного оружия на детей свалят, или на Лешу, или на тебя в крайнем случае. А может, он это даже в голову не брал. Наверное, Богданович планировал использовать мой пистолет в дальнейшем, а сейчас хотел подставить Маргариту Максимову, подложив ей оружие, из которого он совершал все убийства. Ваши сидели на собрании, и Богданович был уверен, что его никто не заметит.