Мария Жукова-Гладкова - Африканская охота для дам

27 декабря 200… года. Понедельник.

Десять тысяч метров над землей.

Салон «Боинга-747», следующего по маршруту Париж – Хабебе

Клиенты возжелали поехать в Африку. Желание клиентов для меня – святое. Я – директор турфирмы и считаю себя обязанной выполнять все прихоти тех, кто ко мне обращается. Не сделаю этого я – клиенты уйдут к другим, к тем, кто все выполнит, а терять клиентов совсем не хочется. Как жить-то тогда? А жить хочется хорошо, и не только мне, но еще и моим сыну с братом, находящимся на моем полном иждивении, проще говоря – сидящим на моей шее. Сашке, сыну, пятнадцать, он учится в школе; брату, Косте, сорок семь, на десять лет больше, чем мне, и он сидит дома и ведет наше общее хозяйство. Это у него получается гораздо лучше, чем зарабатывание денег. У меня ведение хозяйства, возможно, тоже получилось бы, но я терпеть не могу готовить, тем более стирать, гладить и убирать, поэтому предпочитаю содержать всю нашу семью, состоящую, за исключением моей персоны, из особей мужского пола: у нас еще живут кот, постоянно желающий свернуть шею попугаю, и сам попугай, постоянно искушающий кота. Обязанности по сохранению мира в семье (в смысле, между животным и птицей) возложены на Костины плечи, так как он бóльшую часть времени проводит в их обществе.

Я собралась ехать вместе с первой группой, отправлявшейся в Замбару: следовало посмотреть условия своими глазами, чтобы потом отправлять группы по накатанному маршруту и быть в состоянии ответить на все вопросы туристов. Решила взять сына и брата с собой в Африку. Не могу же я своих бросить на Новый год? А клиенты желали встретить праздник в Замбаре. Да и вообще, мы с Сашкой уже неоднократно выезжали на Новый год в жаркие страны, правда, раньше бывали только на островах. Костю я никогда с собой не таскала, но тут он очень загрустил, узнав, что мы опять собираемся его покинуть на Сашкины каникулы. Жалко стало брата. Один он у меня, и других никогда уже не будет. Животных на время отдали нашим с Костей родителям, которые принялись охать и ахать, узнав, куда мы все намылились. Нас предупреждали о СПИДе, свирепствующем в Африке (мама где-то вычитала, что в ЮАР уже не хватает кладбищ для захоронения жертв «чумы двадцать первого века»), а также о воинственных папуасах, убивающих всех белых подряд.

Успокаивать родителей, как и обычно, пришлось Косте (мы с Сашкой давно научились ловко уворачиваться от этой обязанности), за что он ежевечерне получал от меня разрешение на бутылку пива. Бóльшую дозу алкоголя братцу позволить нельзя – тогда он не сможет заниматься домашним хозяйством. И вообще, его организм почему-то в последнее время плохо принимает спиртное: чуть переберет – и проводит ночь в обнимку с унитазом. Возможно, количество перешло в качество. Но, несмотря на неприятные последствия, братец страдает без зеленого змия и всегда просит пива в награду за совершенные им подвиги в ведении нашего домашнего хозяйства.

На тему африканских болезней я говорила с родителями лишь один раз, пояснив, что мы направляемся не в ЮАР, а прививки от желтой лихорадки все давно сделали. Помню я эту прививку – подверглась сей процедуре перед тем, как слетать в Бразилию (она делается на десять лет). Вернее, помню не саму прививку, а так называемый «инструктаж», проведенный теткой преклонного возраста, отродясь не бывавшей ни в одной жаркой стране, судя по той чуши, которую она несла.

Для начала инструктируемым (за наши денежки – и вакцину, и инструктаж оплачивает клиент) было заявлено, что «ихние» комары кусают только европейцев: своих они уже покусали. Я не смогла сдержаться и спросила – как «ихний» комар определит, что я из Европы? По паспорту? Тетка странно посмотрела на меня и в точности повторила прежнюю фразу. Но от меня так просто не отделаешься, в особенности если я выложила свои кровные. Я тоже повторила свой вопрос и потребовала подробных объяснений мотиваций поступков «ихних» комаров. Медсестра, также находившаяся в кабинете и не страдавшая маразмом, с трудом подавляла истерический хохот.

Ответа на свой вопрос я так и не получила, вместо него мне выдали дополнительные рекомендации: взять с собой два больших куска марли. «Зачем?» – спросила я. Оказалось, что один лоскут следовало повесить на окно, чтобы комары не залетали, второй – над кроватью, сделав нечто типа полога. Я попыталась объяснить, что во многих гостиницах в жарких странах окна не открываются вообще (они заперты наглухо, чтобы постояльцы их не отворяли: ведь везде работают кондиционеры, зачем же зря расходовать мускульную энергию?), а если постоялец и может открыть окно, то делать он этого не станет: жара же на улице!

– Вот именно, – сказала тетка. – Как же вы будете спать с закрытым окном в жару? Откроете окно вечером – и тут же комары налетят.

С трудом сдерживаясь, я опять объяснила про кондиционеры. Но закончить не успела: последовал вопрос о моих доходах. И откуда, мол, только люди берут деньги на такие поездки? Вот в медицине… Даже тем, кто отработал больше тридцати лет…

Я спокойно заявила, что по образованию я – медсестра и оттрубила два года в Афгане, а потом, чтобы содержать семью, ушла «в туризм». Сейчас много возможностей для зарабатывания денег. В медицине, кстати, тоже – для высококвалифицированных специалистов (кинула я камушек в огород инструктирующей).

– Ах, вы медик? – воскликнула тетка. – Ну, тогда вам и напоминать не надо, что по возвращении вы должны сходить в районную поликлинику и сказать, чтобы на вашу карточку наклеили красный треугольник.

– Зачем?! – простонала я. Чтобы не вызвать новый поток ее речей, я не стала объяснять, что у меня отродясь не было карточки в районной поликлинике и заводить ее (даже без красного треугольника) я не собираюсь.

– Как прибывшей из жарких стран, – отчеканила тетка и углубилась в рассказ о страшных болезнях, которые могут начать меня преследовать по возвращении. Я их, видите ли, просто должна подцепить в «своей» Бразилии, а проявиться они могут позднее, и врачам (из районной поликлиники) надо знать, от чего меня потом лечить.

«Да врачи из районной поликлиники отродясь человека с болезнями жарких стран не видели! Хотя бы потому, что те, кто по жарким странам ездит, в районных поликлиниках не лечатся», – хотелось рявкнуть мне, но я сдержалась, приложив волевое усилие. «Чем раньше тетка выговорится, тем быстрее ты отсюда уйдешь», – сказала я самой себе.