Мария Жукова-Гладкова - Сыщица по амурным делам

– Нечего им тебя возить! – взвизгнула Алла Сергеевна. – На троллейбусе доберешься. Или пешком прогуляешься! Молод еще, чтобы…

– А вас никто не спрашивает, глубокоуважаемая Алла Сергеевна, – заметил Рома демонстративно вежливым тоном. – На вашей машине я не поеду, даже если вы мне приплатите.

Рома открыл дверь конторы, так же демонстративно чуть подвинул Аллу Сергеевну в сторонку и предложил мне выйти первой. Инна тоже уступила мне дорогу. Я юркнула вперед, надеясь поскорее вдохнуть свежего воздуха. На улице, как я увидела в большое окно в холле, светило яркое мартовское солнце. Успело выйти из-за туч, пока мы два часа сидели в помещении с окном во двор. Тем временем за моей спиной началась какая-то потасовка, потом Рома с Аллой Сергеевной и Инной, осыпая друг друга «комплиментами», вылетели на морозный воздух, где приступили к рукоприкладству. Я не успела рассмотреть, кто с кем сцепился.

Сама я на мгновение ослепла от яркого света, потом мне показалось, что на нас направили солнечный зайчик… Солнце все-таки слепит не так… Я прищурилась и огляделась, больше всего меня интересовали дома напротив. Внезапно мне показалось, что во втором доме слева солнечный луч скользнул по… линзе? Простого законопослушного гражданина отраженные блики (от чего бы то ни было), конечно, не насторожили бы, но к моей скромной персоне имеются кое-какие претензии со стороны кругов, далеких от законопослушных, поэтому я решила, что лучше перестраховаться и показаться идиоткой прохожим и наследничкам, чем потом стынуть в морге.

В этот момент кто-то из сражавшихся за моей спиной (я так и не поняла, кто именно) внезапно сильно подтолкнул меня – и я, еще оттолкнувшись ногами от земли, полетела в направлении проезжей части. Мое опытное и закаленное во многих схватках тело меня не подвело, я смогла затормозить прямо в воздухе и приземлилась на холодный голый асфальт тротуара в том месте, где и планировала, не попав под колеса несущихся мимо автомобилей. Только колготки порвала и коленку разбила. Порадовалась, что хоть льда не было. Пожалела, правда, что и сугробов тоже: у нас их счищают там, где не надо, и не убирают там, где нужно. Но кто же знал, что я тут буду летать в центре города?

Эти мысли пронеслись в сознании с поразительной скоростью – пока я летела, но тут же любые рассуждения мою голову покинули.

Раздался звон разбиваемого стекла – за моим правым плечом (вернее, за тем местом, где мое правое плечо было секунду назад – до полета). За звоном последовал вопль Ромы, за которым, в свою очередь, прозвучали высказывания мальчика, достойные старого матроса с пиратского судна. Его речь, полная эпитетов, заглушила звук падающего тела. Его я увидела, повернув голову. Правда, к тому времени мой высокоразвитый инстинкт самосохранения уже донес меня до ближайшей машины, стоявшей у края тротуара, чуть правее, за которой я и примостилась, прижимаясь к асфальту. Глазоньки мои, обозревавшие окрестности, полезли из орбит, увидев происходящее у входа в нотариальную контору. Истошно вопила Алла Сергеевна – она уже добровольно рухнула на асфальт в своей норковой шубе, закрывая голову руками, правда, тут же поднялась на четвереньки, доскакала до двери, из которой мы только что вышли (а они с Ромой и Инной успели продвинуться вперед шага на два), но туда не вошла.

Из нотариальной конторы выскочили сотрудники. На тротуаре собиралась толпа, на проезжей части тормозили машины, а я продолжала скрываться за чьей-то «БМВ», правда, уже понимая, что киллер место своей дислокации покинул, сделав три выстрела: один меткий, второй – не очень, третий – можно сказать, в «молоко». Три выстрела – это даже слишком, хотя не исключаю, что ему заказывали четыре. Или все-таки три? Кого-то следовало уберечь? Или приказали убить кого-то одного, а киллер просто сперва «мазал»?

Я сидела на тротуаре, горевала по поводу порванных вдрызг колготок, прикидывая, где тут поблизости смогу купить пару, и вспоминая, чем следует чистить мех. Вроде бы манной крупой? Или это песца? Ладно, дам Косте задание выяснить, все равно ему чистить. И вообще, после покушения люди о другом думают, но это те, на которых в первый раз покушаются, усмехнулась я про себя.

Пора бы подниматься. Но что-то продолжало меня удерживать на асфальте. Невидимая сила, название которой я хорошо знаю: добрый старый инстинкт самосохранения. А вдруг киллер все-таки еще разочек попробует стрельнуть?

Мои глаза тупо уставились на огромное окно нотариальной конторы. Если бы это был магазин, я, наверное, назвала бы его витриной, но тут слово не очень подходило, так как в окне ничего не выставлялось, просто хорошо просматривался холл с диванчиками и шкафом-купе, служившим гардеробом для клиентов.

Но теперь окно не было целым. В правой его части (если смотреть с моей позиции) на уровне головы человека среднего роста (моего) красовалась небольшая дырочка, вокруг которой кругами треснуло стекло. Происхождение подобной дырочки мне стало быстро понятно: доводилось видеть такое в прошлом – и опять же, в районах тех мест, где оказывалась моя буйная головушка.

Я с опаской посмотрела на «БМВ», за которой пряталась. Не взорвется ли? Хотя это не моя машина, значит, у нее меньше шансов взлететь на воздух.

От этих размышлений меня оторвали знакомые вопли.

Я словно опять включилась в жизнь. Какие-то секунды (или минуты?) я вообще не слышала никаких звуков. Теперь же вокруг меня гудела толпа людей, какая-то сердобольная тетенька даже помогла мне встать, еще одна меня отряхивала, третья причитала, бабулька – божий одуванчик рассказывала, сколько было крови в прошлом месяце, когда убили какого-то бизнесмена, а бабулька тогда тоже оказалась рядом… Она также слышала и о покушениях на какую-то женщину на Петроградской стороне прошлой осенью. У меня язык чесался – представиться, однако я все-таки решила быть поскромнее.

Но бабушку я не особо слушала. Слушала я Аллу Сергеевну с Ромой, чье плечо окрасилось красным. Однако, несмотря на ранение, он участвовал в схватке с Аллой Сергеевной, которая была ниже его на голову, правда, она не пострадала физически. Инна лежала на асфальте, и, судя по ее позе и отсутствию каких-либо движений, я предположила, что помощь госпоже Баймаковой уже не требуется и нет смысла везти ее даже в элитную клинику доктора Авакяна.

Алла Сергеевна и Рома обвиняли друг друга в организации покушения. Собравшийся народ не мог понять, что происходит, кто-то даже попытался было их урезонить, но люди еще не знали, что с Аллой Сергеевной это просто невозможно.

Из нотариальной конторы вылетел Олег Николаевич (подозреваю, что сотрудники сообщили ему о случившемся), оглядел нас всех, остановил взгляд на мне, не обращая внимания на скандаливших Рому и Аллу Сергеевну и лежавшую на асфальте Инну, над которой склонилась секретарша нотариуса, подбежал к моей скромной персоне и окружавшим меня многочисленным теткам и, обращаясь и к гражданам, и ко мне, спросил: