Мария Жукова-Гладкова - Все включено: скандал, секс, вино

– Знаешь, наши тут недавно тело пацана нашли, – рассказал Андрей. – Через четыре месяца после того, как он ушел из дома. Так вот мать сказала: лучше бы не находили. Она верила, что он гуляет где-то по стране. Много же мальчишек отправляются в путешествие. Я сам отправлялся в двенадцать лет на пару с одноклассником. – Андрей мечтательно улыбнулся, вспоминая. – Милиция нас тогда прихватила в Зеленогорске и вернула домой. Хорошо с нами поговорили. Пояснили, как родители переживают, по полочкам разложили… Я тех мужиков на всю жизнь запомнил. Поэтому и пошел сюда. Вот так-то.

Андрей вспомнил рыдающую мать пацана. Увидев тело сына, она лишилась надежды. Но люди бывают разные. Одни хотят точно знать, другие хотят надеяться, что сын, дочь, муж, брат, сестра вернутся. И последних, как показывал личный опыт Андрея, большинство. Пусть дорогой тебе человек исчез из твоей жизни, но надежда, что он жив, остается…

– И вообще мы даже примерно не можем предположить, кто отвез тело девушки или саму девушку в тот лесок, не так ли? – посмотрел на меня Андрей. – Или ты и это знаешь?

– Без комментариев, – ответила я.

– Значит, знаешь.

– Я не могу обвинять человека, не имея доказательств. А доказательств нет. Свидетель, присутствовавший при сем процессе, мертв.

– Что, еще кого-то?..

Я покачала головой.

– Значит, информация непроверенная? Через третьи руки? И девушки в том лесочке может просто не оказаться? Да и вообще как там ее искать?.. Ты ведь только примерное место называешь… Тебе о нем сказали. Тот, кто сказал тебе, тоже получил информацию от кого-то… Это сколько ж людей надо гнать прочесывать лес? Ладно, оставили тему. Ты можешь сегодня встретиться со своим милым, – сделал резкий переход от темы к теме Андрей.

– Встретиться? В смысле?..

Мне будет предоставлено обычное свидание, как пояснил приятель. Разрешение у него на руках. Говорить будем по телефону и смотреть друг на друга через стекло. «И нас будут слушать», – добавила я про себя. А слушать нас будут обязательно. Как я предполагала, именно поэтому Андрей и подсуетился. Но почему это вдруг следователь, ведущий Серегино дело, так расщедрился? Или тут не обошлось без господина Сухорукова? Он отдал распоряжение: предоставить свидание Юлии Смирновой с подследственным Татариновым. И все его выполняют по обе стороны забора. Какой же реальной властью обладает Сухоруков…

Далее Андрей сообщил, что Елену Сергеевну выпустили вчера. Адвокат поставил всех на уши – и вот Елена на свободе. Выйдя из изолятора, она всем своим видом демонстрировала, что намучилась так, словно лет десять пробыла на каторге в Сибири, причем в кандалах.

– Так ее оправдали?

– Считай, да.

– А ангел бронзовый? Я понимаю, что доказала экспертиза: удар был нанесен после смерти. Но ведь он мог быть и смертельным.

Я, правда, тут же осеклась, вспомнив про признания Аллочки. Не за что Елене Сергеевне сидеть в тюрьме. Хотя… Я уточнила, взяли ли с Елены Сергеевны хотя бы подписку о невыезде. Андрей покачал головой: не было оснований. Месяц провела в изоляторе – и то здорово. Елене Сергеевне пошло на пользу. Но Андрей вчера вечером лично проследил за госпожой Креницкой. Ему было любопытно, куда она отправится. Она отправилась к моему соседу.

– Она и сейчас там?! – воскликнула я.

Андрей пожал плечами, потом вдруг выразил удивление моей реакцией. Я пояснила, что Аллочка в настоящий момент находится в квартире Татьяны и Ольги Петровны. Андрея разобрал дикий хохот. Я же заметила, что меня волнует состояние моего дома. Эти две дамочки вполне способны разнести нашу несчастную панельную «брежневку» по блокам.

– Кстати, а что у вас там делает Аллочка? – прищурился Андрей.

– Она опасается за свою жизнь.

– И другого места, кроме квартиры твоих соседок, она найти не могла, чтобы переждать бурю? Ей не пришло в голову обратиться в милицию? Да хотя бы к охранникам отца?

Андрей, вполне естественно, поинтересовался, кого именно боится Аллочка. По-моему, она сама этого не знала. Конкретная кандидатура у нее в мозгу не вырисовывалась, хотя вроде бы следовало опасаться господина Колобова и подчиненных ему молодцев. С другой стороны, что они могли взять с Аллы? Денег уж она-то точно не получила. Но их вполне мог прикарманить ее дружок Толик.

Андрей тем временем предложил двигаться в сторону Крестов. У него там тоже были дела, и он, как и обычно, просил меня его подвезти.

В комнату для краткосрочных свиданий с подследственными нас одновременно завели всемером. В это большое помещение, примерно мест на двадцать, заводят партиями. Количество зависит от количества свободных контролеров. Свободен был один. Для семи женщин этого считается достаточно. Все равно ведь передать ничего нельзя: с любимым разделяет стекло.

В первое мгновение я не узнала Серегу. Я просто никогда не видела его таким. И не ожидала увидеть. Когда я проникла к нему в камеру, снимая встречу американских проповедников с заключенными, он еще не был таким. Пожалуй, тогда он настраивался на борьбу, яростную схватку, намеревался сражаться за свою свободу, а мое появление только придало сил. За то время, как мы не виделись, его лицо сильно осунулось. Общий вид был изможденным. Да и выражение глаз стало каким-то другим. Нет, он не напоминал загнанного зверя, но что-то изменилось… Только в ту встречу я не смогла определить для себя что.

Он грустно улыбнулся мне через стекло.

– Здравствуй. – Я увидела, как шевельнулись его губы, и сняла трубку телефона. – Спасибо, что пришла, – услышала я до боли знакомый голос. – Спасибо, что ты есть, Юлька. И за все, что смогла сделать.

У меня на глаза невольно навернулись слезы, но я велела себе держаться. Ведь ему сейчас так нужна поддержка с воли, свидания с родными и близкими. В тюрьме достаточно общения, но оно однобокое, и каждое свидание со своими – это праздник. Как и письма, как и любая весточка с воли. Мне говорили, что в этих стенах с тоской вспоминают даже тех, кого на воле терпеть не могли. Да и родственники себя по-разному проявляют. Матери, конечно, в большинстве своем сыновей не забывают, а жены бывают разные… Мне рассказывали про одного парня, жена которого быстро подала на развод – после того, как он попал под следствие. Теща же, которую он всегда считал сукой, и передачки носила, и морально помогала, а потом, после освобождения, еще и к себе жить взяла. Вот и живут они сейчас: парень (он не питерский), теща и дочка его. А у жены новая семья.

Мужчинам «за забором» родные снятся… Только там, наверное, можно понять, что самое ценное, самое дорогое, что есть у человека, – это родные и друзья. Деньги, власть, барахло всякое – ерунда. Без всего этого можно прожить (и нажить тоже можно), ведь человек – такое существо, которое к любым условиям приспособиться может.