Татьяна Полякова - С чистого листа

Я вошла в кабинет, женщина устроилась за столом и начала перекладывать бумаги.

– Прошу вас, присаживайтесь. Ну, как вы себя чувствуете?

– Отлично, – сказала я.

– Да? – она как будто решила, что я иронизирую, посмотрела внимательно и кивнула. – Что ж, анализы у вас нормальные, не вижу повода для беспокойства. Головная боль прошла?

– Ага. И никаких провалов в памяти.

– Возможно, плохое самочувствие – следствие переутомления. Вы много работаете?

– Не особенно, – усмехнулась я. – А анализ крови точно мой?

Она в этот момент что-то писала в карточке, рука ее замерла, врач медленно подняла голову и посмотрела на меня. Испуганно.

– Что вы имеете в виду?

– Ну… а вдруг в лаборатории что-то перепутали?

– Это исключено, – отрезала она. – Что ж, если все в порядке, не смею вас задерживать. – Она вновь уткнулась в карточку, а мне ничего не оставалось, как подняться и уйти.

«Какого черта я не сказала ей, что видела тех типов?» – злилась я по дороге на работу. По крайней мере, по ее реакции стало бы ясно… Мне и так было ясно: тетка напугана. Моего повторного визита она не ожидала и точно бы не стала ничего мне объяснять.

Только я устроилась за своим столом в офисе, как позвонила Ирка.

– Ты была в клинике? – спросила она.

– Была, – безо всякой охоты ответила я.

– И что?

– Врач сказала, жить буду.

– Я серьезно.

– Я тоже. Анализ крови в норме. Головная боль и провалы в памяти – следствие переутомления.

– Может, и вправду так, а?

– Может, – вздохнула я.

– Ты считаешь…

– Давай не начинать все сначала. Если это происки врагов, они вряд ли угомонятся. А пока они ведут себя прилично, я не намерена ломать голову. И не мешай мне работать.

Ирка обиженно замолчала, а я захлопнула телефон.

Пользы от меня в тот день родной фирме не было никакой. С трудом дождавшись конца рабочего дня, я отправилась домой пешком. И неподалеку от своего дома вновь увидела высокого парня в клетчатой рубашке. Он стоял возле перехода и растерянно оглядывался, как будто что-то потерял. А мне вновь очень захотелось подойти к нему с вопросом: не нужна ли ему помощь? Объяснения этому я не находила, но почему-то знала, что просто обязана это сделать.

– Идиотизм, – буркнула я себе под нос и замерла возле входа в магазин, откуда продолжала наблюдать за парнем. Он вглядывался в лица прохожих, иногда вдруг делал шаг, словно собираясь за кем-то отправиться следом, но тут же возвращался. «Он кого-то ждет», – решила я. Желание подойти к нему только усилилось. Допустим, я подойду. Что дальше? Спрошу, чего он замер посреди улицы? Но какое мне до этого дело? Своих проблем мало?

С большой неохотой я направилась к арке, которая вела во двор моего дома, обернулась, парень смотрел в противоположную сторону. Плечи безвольно опущены. Он склонил голову набок, вроде бы к чему-то прислушиваясь.

– Мне нет до него никакого дела, – пробормотала я и ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться в своей квартире.

На кухне я включила чайник и села у окна. Не помню, сколько я просидела, бессмысленно таращась в никуда. Из состояния апатии меня вывел звонок в дверь. Я поднялась и пошла открывать, уверенная, что это Ирка. На пороге стоял парень в клетчатой рубашке.

– Здравствуйте, – нерешительно произнес он и на меня уставился. Его глаза стального цвета очень бы подошли герою боевика, бесстрашному, уверенному в себе. Но у парня был взгляд ребенка, который надеется на чудо.

Не так давно я сама хотела подойти к нему, а теперь, увидев его на своем пороге, разозлилась, потому что делать ему здесь нечего и то, что он вдруг появился, было еще одной странностью, а я уже сыта ими по горло.

– Привет, – отозвалась я.

Он молчал, продолжая меня разглядывать, красивые брови сошлись у переносицы, он вздохнул и сказал с обезоруживающей робостью:

– Вы меня не помните?

– А должна?

Он пожал плечами:

– Я надеялся…

– Вы надеялись? – переспросила я, не понимая, что он имеет в виду.

– Да… я… я уже был здесь… кажется…

– Я вас не помню, – сказала я и попыталась закрыть дверь, но он не позволил, подставив ногу.

– И что? – спросила я насмешливо. – Вам ноги давно не ломали?

– Возможно. Я не знаю. Как вас зовут? – спросил он.

– Рина. То есть Марина.

Он с задумчивым видом покачал головой:

– Ваше имя мне ничего не говорит.

– Неудивительно, – усмехнулась я. – А вы представиться не хотите и заодно объяснить, чего вам, собственно, надо?

– Меня зовут Павел, – сказал он и добавил: – Кажется…

– У вас с головой как? – спросила я, теряя терпение. Потом заподозрила, что передо мной сумасшедший, и испугалась.

– Хуже, чем может показаться, – совершенно серьезно ответил он. – Я ничего о себе не помню. Даже в имени своем не уверен.

– Тогда вам нужен врач, а не я.

– Они ничего не смогли сделать, – сообщил он все так же спокойно и мягко добавил: – Можно я войду?

– С какой стати?

– Я уверен, что когда-то здесь был. Не бойтесь меня. Пожалуйста.

– Откуда мне знать, что вы не буйный? – проворчала я, но уже знала, что впущу его в квартиру, хотя это было и глупо и опасно.

– Я вам ничего плохого не сделаю. Возможно, я ошибаюсь, но у меня такое чувство, что я уже бывал здесь, – повторил он. – Давно, скорее всего, несколько лет назад…

– Ладно, проходите, – злясь на себя, предложила я, этому способствовал тот факт, что дверь квартиры напротив открылась. – Незачем болтать на пороге, развлекая соседей.

Павел, или кто он там был, вошел, оглянулся и удовлетворенно кивнул:

– В комнате у вас часы с кукушкой. А еще есть плед, шотландский, в клетку.

Его слова меня напугали. И часы с кукушкой, и плед находились в соседней комнате, и я точно знала, это не дешевый фокус, он откуда-то действительно об этом знал.

– Вы снимаете квартиру? – спросил он.

– Нет. Квартира моя, но мебель осталась от прежних хозяев. И часы тоже. Плед я сама купила, но, может, у них был такой же.

Он опять кивнул и под моим настороженным взглядом прошелся по квартире, то и дело замирая и рассматривая окружающие предметы.

– Да, я был здесь… – в который раз повторил он и посмотрел на меня с таким видом, как будто в самом деле верил, что я сейчас все ему объясню. Я бы и рада, вот только объяснений у меня не было.

– Хотите чаю? – предложила я, испытывая вполне понятную неловкость. – Заодно все мне расскажете.

Мы прошли в кухню, я заварила чай, накрыла на стол. Все это время Павел сидел молча, сосредоточенно разглядывая стену напротив. Я села рядом, глотнула чаю и сказала:

– Я вас слушаю.

– Четыре месяца назад меня задержал милицейский патруль. Задержал, конечно, сильно сказано. Я сидел на вокзале в зале ожидания в невменяемом состоянии. Ночь провел в отделении, поначалу менты решили, что я либо пьяный, либо под кайфом. Утром мое состояние нисколько не изменилось. Тогда вызвали врача. Документов при мне не оказалось, вообще ничего такого, что позволило бы установить, что я делал на вокзале и откуда там взялся. Ни ключей, ни билета. Пустые карманы и куртка явно с чужого плеча. В крови никаких следов алкоголя или наркотиков. Совершенно здоровый человек и при этом без сознания. Через неделю я пришел в себя, стал говорить, есть. Но ничего не мог о себе рассказать. Имени и то не помнил. Вообще ничего не помнил. То есть я знал, что поезд – это поезд, что ложкой можно есть, что столица нашей Родины – Москва, но не знал, где я родился, где жил и чем занимался месяц назад. У меня взяли отпечатки пальцев, но это ничего не дало. Что, впрочем, неудивительно. Если я не привлекался, этого следовало ожидать. Среди без вести пропавших не было человека, похожего на меня. Ни в России, ни в соседних странах. Такое впечатление, что четыре месяца назад меня вовсе не существовало. Из Москвы специально прибыл светило медицины, чтобы провести какие-то тесты. Он угробил на меня месяц, но и это ничего не дало. Со мной продолжали работать еще два месяца, но на успех, по-моему, уже никто не рассчитывал. Совсем бесполезной их деятельность назвать нельзя, я узнал о себе много интересного. Например, я неплохо разбираюсь в компьютерах, умею обращаться с оружием, владею английским. Но этот след никуда не вел. Меня нет, понимаете? – глядя мне в глаза, произнес он.