Сергей Асанов - Тринадцать

— Один человек может наследить в туалете, в кустах, в квартире, в чьей-то душе… Даже в душах миллионов людей человек может наследить, если у него достаточно для этого талантов и способностей. Но душа — штука сама по себе все-таки компактная, а вот огромный котлован с дерьмом, в котором утонула ваша десятиэтажка, — это уже размах. Ищите крупные катаклизмы.

— Вы полагаете?

— Уверен. Вообще я никогда не считал себя историком, Михаил Вячеславович, — профессор не мог лишить себя удовольствия подтрунить над своим бывшим студентом, тщательно артикулируя его имя-отчество, — но очень многим гражданам этого города известно, что на пустырях, где возвели большой жилой комплекс, в тридцатых—сороковых годах прошлого столетия проходили массовые расстрелы.

У Михаила похолодела спина. Черт возьми, и он ведь сам знает об этом! Как можно было это забыть?

— Вам двойка, коллега, — беззлобно усмехнулся Саакян. — Я вынужден вызвать ваших родителей.

— Да, согласен, — признал Миша. Он внезапно почувствовал облегчение. Задача решена. — Спасибо вам, Александр Георгиевич!

— Я помог?

— Да.

Саакян, похоже, был доволен. Миша чувствовал это на расстоянии. Некоторых стариков действительно очень несложно порадовать — достаточно дать им почувствовать свою нужность…

— Что ж, рад, что оказался вам полезен. Всего доброго.

— До свидания, Александр Георгиевич.

Миша отключился.

А ведь он действительно помог, старый лис! Может, он не такой уж и плохой человек?

«Ага, давай теперь с ним дружить! Тьфу!..»

Парень вернулся в комнату. Лена уже перевернулась на другой бок, сбросив простыню, которой укрывалась. Миша молча рассматривал ее тело, слегка прикрытое ночной рубашкой, и в тысячный раз восхищался этим божьим творением.

Чувство благодарности к Саакяну плавно, но достаточно быстро прошло. Миша вспомнил, что старая сволочь собиралась эту красоту использовать в своих сомнительных целях!

«Убью гада», — подумал он и вернулся к компьютеру.

Следующие два с половиной часа Михаил работал историком. Он просматривал свои собственные материалы — статьи, архивные заметки, отсканированные страницы местных газет, — потом листал ресурсы в Интернете. За это время он выпил полтора литра чая со сливками и съел всю оставшуюся докторскую колбасу, которую старался растянуть на несколько дней. Лена ворочалась в постели, пару раз поднимала голову, спрашивая «Ты еще сидишь?!», и тогда Миша подбегал к ней, целовал в плечо и вновь укладывал спать. Ленка не возражала.

«Если она вдруг станет моей женой, все переменится, — думал он. — Я буду обязан по-солдатски укладываться в одно и то же время рядом со своей супругой. Любые попытки нарушить это правило будут приравниваться к измене или трактоваться как охлаждение и равнодушие».

Впрочем, может быть, все не так страшно и Ленка Хохлова окажется ангелом — одним из тех, которые сваливаются с неба и бродят по земле в поисках своей второй половины.

К трем часам утра Михаил примерно представлял, чем займется сегодняшним вечером. И это будет очень серьезное и важное мероприятие.

Возможно, даже опасное.

Утром Костя Самохвалов не вышел к завтраку. Это обстоятельство серьезно взволновало его мать. За все время учебы в университете — а Константин был уже на пятом курсе — он не только ни разу не пропустил завтрак, но даже не поменял свой костюм, то есть он ни разу не вышел завтракать в чем-то, что отличалось бы от черных брюк и светлой рубашки.

А сегодня он не вышел вообще и даже не предупредил об этом заранее. Устоявшийся за много лет ритуал пошел прахом.

Поначалу Елена Александровна списала это на потрясение от вчерашней трагедии. Костя запросто мог скукожиться и впасть в анабиоз, если вдруг видел по телевидению сюжет о голодающей на другом конце планеты колонии брошенных детенышей горилл, а тут живые люди… в лифте… брр. Словом, она думала — мальчик полежит, попереживает и придет.

Ничего подобного не случилось. Костя не выходил и не отзывался на стук и телефонные звонки.

— Костя! — кричала Елена Александровна, стоя под дверью. — Дай знак хоть, что ты жив! Слышишь меня?!

Тишина в ответ. «Пациент скорее мертв, чем жив».

Вот тут-то она едва не забила тревогу, и если бы Константин чуть-чуть передержал паузу, его дверь наверняка штурмовали бы спасатели.

Он подал признаки жизни в тот самый момент, когда мать набирала номер. Он просто приоткрыл дверь и выглянул в щель.

— Слушаю тебя, мам.

Она опустила руки. На нее смотрело бледное, изможденное лицо молодого человека, который то ли порезал вены, то ли выпил слоновью дозу снотворного.

— Костя, что случилось? Я же чуть не дозвонилась…

— Все нормально, — буркнул парень, глядя в пол. — Я немного не в себе.

— Что?!

— Мне нездоровится, — чуть громче повторил сын. — Я, наверно, съел что-нибудь не то…

Этот ответ поверг Елену Александровну едва ли не в шок. Вряд ли сынок съел что-нибудь гнусное, поскольку уже много лет он не ел ничего, что было бы приготовлено не матерью. А она, в свою очередь, не могла приготовить гнусность.

— Может, «скорую» вызвать? — предложила Елена Александровна и тут же пожалела об этом. Предложение обратиться к врачам Костя уже лет с тринадцати воспринимал как пощечину. Впрочем, сегодня от отреагировал весьма вяло. Он просто покачал головой:

— Нет, спасибо, мам, полежу маленько, и все пройдет.

Они еще помолчали немного. Костя стоял у косяка, терпеливо ожидая вопросов, а мать не знала, что еще сказать. Вроде никаких поводов для паники, как оказалось, нет.

— У тебя сегодня разве нет занятий?

Он покачал головой.

— Будешь дома заниматься?

Последовал тот же ответ. Странный он какой-то сегодня. Смотрит в пол и думает о чем-то своем.

— У тебя все, мам?

Она кивнула. А что она еще могла сделать?

— Тогда, с твоего позволения, я останусь один. Хорошо?

— Ну… хорошо… Давай я тебе хоть бутерброды сделаю.

— Не надо.

— Чаю хоть попей.

— Спасибо! — начал злиться Костя. Мать сигнала не уловила.

— Ну ты же не поел совсем…

— Мама!!!

Он отошел в глубь комнаты и хлопнул дверью перед самым ее носом. Елена Александровна так и осталась стоять с раскрытым ртом.

— И тебе всего хорошего, сынок…

Она едва на заплакала. Похоже, какая-то часть жизни прошла мимо нее, и это довольно крупный кусок. Ах, если бы здесь был его отец! С ним жизнь всегда казалась проще и понятнее…

Пожалуй, стоит набрать номер телефона Татьяны.

До начала занятия с Васькой Дрелем оставалось около трех часов. Михаил посмотрел на небо, поднял воротник теплой куртки. Зябко и пасмурно было сегодня.