Галина Романова - Завтра не наступит никогда

– Помните, где высадили ее? – Орлов полез в карман за мобильником.

– Да, – Виктор был доволен исходом дела. – Адрес не назову, а место покажу точно.

– Все! – Орлов кивнул дежурному на Маркова. – Этого в камеру до выяснения. И вызови-ка мне… Хотя не надо. Ну что, Фролов Степан Сергеевич, поможешь до конца, коли начал?

– Без вопросов, Орлов Геннадий Васильевич, – осклабился тот небритой физиономией и по руке Орлова шлепнул. – Нас трое, это нормально. Едем, Витек, спасать твою фею…

Она была, конечно же, ненормальной. Поняла это только теперь. Эмма провела грубой намыленной мочалкой по шее и плечам. В ароматной воде было хорошо, и вылезать не хотелось. И еще не хотелось думать о себе дурно, но по-другому думать не получалось. Потому что она действительно совершила огромную глупость, заявившись к убийце.

Надо было заручиться чьей-то поддержкой, ну, хотя бы того же Виктора, что подвозил ее сюда. Он ведь предлагал ей помощь, она самонадеянно отказалась. Теперь пожалела. Или позвонить кому-нибудь нужно было, чтобы сообщить, что она здесь. Никто же не знает, никто, и это делает ее жутко уязвимой.

А кому было звонить, кому? Маркову? Ему она теперь не верила. После всего, что услышала и узнала, не верила нисколько. В милицию? Так у них самих к ней множество вопросов. Станут они ее слушать, как же! Маме? Только напугала бы ее, и все, толку никакого. Сергею?..

Эмма со вздохом шмякнула намыленную мочалку в остывшую воду.

О Сергее теперь придется забыть навсегда. После всего того, что она совершила, после нелепого бегства, после гадких подозрений на его счет он уже никогда не простит ее. Сочтет неблагодарной, подлой, неумной и еще бог знает какой – и, между прочим, прав будет, – но не простит уже никогда.

– Хватит, натерпелся!

Она просто слышала, как он выговаривает ей эти слова, глядя мимо нее куда-то в стену. Хотя с чего это она взяла, что он вообще станет с ней объясняться? Он просто пройдет мимо. Для начала уволится из фирмы, куда его устроила Марго, а потом…

Ох, Марго, Марго, была бы ты умной и порядочной, не случилось бы столько бед. Ни за что не случилось бы. И Инга была бы жива, и сама Марго, возможно, и та женщина, у которой Марго отобрала ребенка, тоже не поплатилась бы жизнью.

Эмма чуть приподнялась в ванне и потянула на себя большое голубое полотенце с крючка. Полотенце, она это знала совершенно точно, принадлежало ее сестре. И Эмма его специально достала из шкафа, где все еще хранились вещи Инги, и демонстративно тряхнула им перед лицом Марка. Тот гневно раздул ноздри и попытался увернуться, но Эмма ухватила его за подбородок и повернула к себе.

– Я иду принимать ванну, – отчетливо выговаривая слова, будто говорила с ребенком, пояснила она. – Этого удовольствия я была лишена последние несколько дней. По твоей вине, милый, между прочим! Так вот, когда я вернусь, ты должен будешь дать признательные показания. Наговоришь мне их на диктофон, хорошо?

Марк отрицательно замотал головой и принялся надуваться так, что белки глаз покраснели. Пришлось сорвать с его рта скотч и спросить:

– Ты что-то хочешь сказать мне, милый?

– Ты чертова сука! – проговорил он со свистом. – Ты сдохнешь уже сегодня! Ты это хотя бы понимаешь?!

– Я?! – Эмма удивленно заморгала. – А почему? Потому что я вспомнила, что ты приходил в день убийства охранника ко мне на работу?

– Ну приходил, и что? К тебе приходил, чтобы сообщить…

– Ты не ко мне приходил, Маркуша, – перебила его Эмма с тревожной ласковостью в голосе. – Это только сейчас до меня дошло. Тогда я ослеплена была гневом, неприязнью и поэтому плохо соображала.

– Ты и сейчас не лучше соображаешь! – фыркнул он презрительно и плюнул в ее сторону. – Ты дура! Чертова дура! И сестра твоя была дурой!!!

– И ты только за это ее и убил? За то, что она была дурой? Не поверю, милый. Что хочешь делай, не поверю. Скорее всего, она что-то узнала о тебе и твоих делах и собиралась рассказать мне. И, наверное, грозила тебе разоблачением, вот ты ее и убил. И не просто убил, а убил в моем подъезде, чтобы всех запутать, чтобы меня подставить. Ты знаешь… Поначалу, когда я шла сюда, я все поражалась твоей хитроумности, а сейчас…

– А что сейчас, что?! – попытался он закричать, но Эмма быстро положила на его рот ладонь.

– Сейчас я считаю тебя простым неудачником. И знаешь почему? – Она осторожно вернула на место кусок липкой ленты. – У тебя же ничего не вышло. Ничего! Ты праздновал победу, да, но что потом? Все тайное рано или поздно становится явным, Маркуша. Да, прошло много времени, и тем не менее все всплыло. Сначала Марго обо всем догадалась. Уж как именно, только ей известно. Теперь вот я вспомнила, как поймала тебя в вестибюле на первом этаже за рукав. Помнишь, что ты мне тогда сказал? А перепугался как, побледнел!.. Ты ведь из каптерки охранника как раз выходил и на меня случайно наткнулся. Я не поняла тогда и связать не смогла все это воедино. Да и разве я могла подумать о тебе такое?! Нет, конечно. И тем более что ты тут же придумал первое, что пришло тебе в голову. Помнишь, что придумал?

Голова Марка заметалась по ковру, на котором он лежал, скрученный бельевой веревкой по рукам и ногам.

– А придумал ты вот что, – проговорила Эмма. – Ты сказал, что пришел сообщить мне, что мы расстаемся. А я ведь и сама собиралась порвать с тобой. А тут ты приходишь и говоришь мне. И почему-то на работу ко мне явился. Не мог дождаться вечера, чтобы поговорить дома? И еще кучу гадостей мне наговорил. И я, помнишь, что тебе ответила? Я напомню, Марк! Я сказала, что я тебе когда-нибудь все припомню, все – и оскорбления, и обвинения незаслуженные!.. Все закрутилось, это убийство охранника, инсценированное под самоубийство. Все ходили под подозрением, не до воспоминаний было. Потом в моей жизни были еще мужчины, и о той гадкой встрече я даже не вспоминала до сегодняшнего утра. Просто забыла – и все, будто отрезало… А сегодня вот вспомнила из-за одной нечаянной фразы постороннего человека, и моментально все встало на свои места. И понятно стало, что Марго имела в виду. Она же сочла, что мы с тобой соучастники, вот и… Кстати, Маркуша, а кто же твой соучастник? У тебя в нашей фирме он должен был быть. Неужели Марков? Нелогично как-то, стал бы он тогда весь сыр-бор разводить… Ну да ладно, я в ванную, а потом звоню в милицию, и там мы поговорим…

Она пролежала в ванне почти час, много думала, и чем больше думала, тем затея ее казалась ей все более авантюрной.

Да, она почти была уверена, что за всеми убийствами и за тем давним ограблением на дороге стоит Марк. Да, она вспомнила о его визите в фирму в день смерти охранника. Да, прежде чем зайти в его квартиру, она навестила соседей слева, с которыми Инга поддерживала приятельские отношения, и долго говорила с ними. И узнала, что за неделю до убийства Инги между супругами разразился жуткий скандал. Звукоизоляция в доме была неплохой, но даже она не смогла скрыть того, как страшно рыдала Инга и как угрожала Марку чем-то. И тот в долгу не оставался, и тоже орал, что сломает ей шею, если она сделает хоть один шаг… Какой шаг, соседи не расслышали, но в милиции о скандале решили промолчать. Мало ли, чего не бывает между супругами. Нельзя же порядочного человека губить только из-за семейной сцены. Ей вот – Эмме – они говорят лишь потому, что знают, как сильно Инга любила ее и как страдала из-за того, что вышла замуж за бывшего любовника своей сестры. Считала себя едва ли не разлучницей.