Галина Романова - Старая тайна, новый негодяй

— Горелов! Не нуди, будь человеком, дай мобильный. — Тут я вспомнила, что мой наверняка пропал вместе с сумкой, и снова заканючила: — Дай свой мобильный, Горелов, позвонить надо.

— Ты скажи кому? — упрямо стоял тот на своем, но в карман все же полез. — Вечно ты со своими звонками, а потом трясись тут над тобой. Говори его номер, сам наберу.

Мой шеф оказался недоступен. Мы с Гореловым в течение часа пробивались на его номер, все бесполезно.

— Слушай, а он не может быть замешан во всей этой бодяге?

— Отвали, Горелов! Что ты мелешь?!

— Да нет, я так…

Полуоткрыв глаза, я посмотрела на Виктора и застыдилась. Выглядел он неважно. Форменная рубашка измялась, кое-где на ней пятна крови. Кровь моя, по всей видимости. Наверное, выпачкался, когда тащил меня из прихожей на кровать. Глаза покрасневшие, а руки странным образом трясутся.

— Эй, ты чего, Вить?

— Чего? — не понял он, убирая трясущейся рукой телефон обратно в карман.

— Переживаешь, что ли? — Я сделала неудачную попытку улыбнуться, но только болезненно поморщилась. — Все путем, Витек! Мы еще с тобой на лыжах по зиме выедем. Только вот…

— Что?! — он снова насторожился. — Что только вот?! Даже не вздумай, Даша! Даже и не думай! Ты, что же, еще не осознала, куда влезла?! Думаешь, что все это фигня?! Бегаешь по городу, расспрашиваешь кого попало! Это же наркотики!!! Это же… Это же такие деньги, что тебя уберут, пикнуть не успеешь!!!

— Чего же тогда не убрали до сих пор?

— Так ты же товар, наверное, им еще не вернула, дорогуша! Если в той бандероли, конечно, и в самом деле то, что я предполагаю. Думаешь, с чего тогда ты до сих пор по земле гуляешь? Давно бы тебя оприходовали, но не нашли того, что нужно, ни на даче твоей, ни в квартире. Вот отсюда и отсрочка. Потом, видимо, подумали и решили, что благословенная коробочка у тебя в машине припрятана. Как ее забрать? Обнаглели настолько, что в открытую явились в ГАИ.

— Уже знаете, кто?

— А то! Мы же не задаром хлеб едим!

— И что?

— Пока ничего. Ведут себя тихо. Мы наблюдаем. Предъявлять обвинение им не за что. Они, кстати, даже не пересекаются между собой никак. Думаю, что этим двоим просто заплатили, чтобы они достали из твоей машины то, что кому-то нужно позарез. Но это, опять-таки, одни предположения, за которые меня к тому же могут с работы уволить. Кстати, санкцию на обыск твоей машины мне никто не даст, так ты это… уж не забудь меня ввести в курс дела, что там и как… — Горелов откинул голову назад, посмотрел на идеальную поверхность моего потолка и мечтательно произнес: — Живут же люди! А меня соседка сверху уже третий раз за год затапливает. Дорого ремонт обошелся?

— Слушай, Вить, — перебила я его. — Мне кажется, я знаю, кто совершил на меня нападение. И даже догадываюсь, почему так удачно выбрали время.

— Почему? — он досадливо поморщился, но отмахнуться от меня, как от надоедливой мухи, уже не мог. Поэтому, тяжко вздохнув, проговорил: — Ну, давай выкладывай. А то ведь в бинтах поползешь!

— Это Аракелян! — через великую силу вымолвила я.

— Что Аракелян?! Ударил тебя?! — кажется, он мне не поверил.

— Нет, ударил не он. Ударил его сообщник. А Аракелян отвлекал меня болтовней по телефону. Долго говорил со мной. Минут десять, не меньше. — Снова вспомнив его притворную озабоченность моей безопасностью, я едва не расплакалась. — А сообщник ждал меня за дверью.

— Не факт! — вдруг возразил мне Горелов, чем удивил несказанно. — Ты же не говорила, что стоишь под парами на пороге?

— Кажется, нет, но…

— Вот тебе и но! Как Аракелян мог знать, что ты собралась уходить? А стоять под твоей дверью с битой в руках, согласись, неумно. Нет, думаю, что шли к тебе с вполне определенной целью. И человека этого ты знала, поэтому открыла бы наверняка. Нет кандидатур?

Была! И уверенность в том, что я права, тоже присутствовала. Но как я могла сказать об этом Горелову?! Не могла. Мне нужно прежде поговорить с этим человеком и… понять. Понять — зачем?! У меня-то объяснений не находилось. Все вроде бы уже разложено по полочкам, а ничего не клеится. Что-то ускользает, хоть убей…

— О чем говорил тебе Аракелян? — вдруг не к месту, казалось бы, поинтересовался Горелов.

Пришлось снова рассказывать. Что-то я сегодня только и делаю, что изливаю душу представителям наших доблестных внутренних дел. Не иначе удар по голове так кстати случился.

— Вранье сплошное! — закончила я рассказ на такой вот горестной ноте. — Только и делает, что врет мне!

— Почему вранье? Все из рассказанного им — правда. — Витя сполз с моей кровати, потянулся и тут же принялся заправлять выпачканную в кровь рубашку в брюки. — Был сигнал с заправочной станции об угоне. Потом этот малый под колесами. Все так…

— А установили, кто же все-таки сбил Игоря? — Поверить в хорошее оказалось сладостно и страшно одновременно.

— Ну, дорогая! Мы, конечно, работаем, но мы же не боги. Думаешь, у меня людей много? Аракелян с места происшествия скрылся. Конечно, поначалу он был под подозрением. Но после опроса работников заправки и магазина наша уверенность несколько поколебалась. Вообще-то все это дело дерьмово пахнет уже давно. — Витя Горелов склонился вдруг надо мной, потрогал тыльной стороной ладони мою щеку и озабоченно пробормотал: — Жара вроде нет. Может, и правда обойдется, а, Даш?

— Может, — я моргнула, отчаянно борясь со слезами, которые после его оправдательной речи в честь Аракеляна просились наружу. — Слушай, рассказал бы ты мне все. Что я, как дура, блуждаю в потемках. Может, ты мне поможешь догадаться. А может, я смогу восполнить какой-нибудь пробел.

Горелов неторопливо прошелся по моей спальне. Постоял у встроенного шкафа. Несколько раз открыл и закрыл дверцы. Выразил восхищение моей задумкой. Потом провел пальцем по дорогим обоям на стенках и снова посетовал на то, что живет в своей хрущобе. И только после того, как ему показала кулак, с трудом сжав в него пальцы, он начал рассказывать обо всем, что ему было известно.

— Преступный синдикат, так его назовем, возглавил Волков, — начал Горелов, сразу оговорившись, что все сказанное им — лишь плод его долгих раздумий. А доказательств у него почти нет. — Для того чтобы его создать, он вытаскивает из тюрьмы небезызвестного тебе Александра. Роль его тебе понятна, потому что Борис Моисеевич мне самым подробнейшим образом рассказал о вашей с ним беседе. Для чего Волкову понадобился Аракелян, для меня до сих пор загадка. Но для чего-то нужен, раз его отпустили под подписку о невыезде. Дело ребята поставили на широкую ногу. Саша производит, Волков сбывает. Роль Аракеляна для меня снова загадка. У меня просто нет никаких зацепок к его причастности. Ну, да ладно, найдем. Едем дальше… Инкассаторские машины редко тормозят и обыскивают. На то должна быть санкция прокурора, никак не меньше. Отследив маршруты передвижений его инкассаторов, я пришел к выводу, что ключевой потребительской фигурой был также знакомый тебе человек.