Галина Романова - Старая тайна, новый негодяй

— И про это уже знаешь! Лихо!!! Слушай, а может, ко мне в отдел пойдешь работать? Оклад дам на десятку ниже, чем у меня. Давай, Даша, соглашайся! — Он все еще злился и говорил со мной, с трудом сдерживая яростный рык, но глаза его уже вовсю елозили по моему пакету, в котором — если не дурак — обязательно разглядишь палку.

— Витя, ты не ответил, Александр сознался?

— В чем-то сознался, причем трещал, как машинка швейная. А что-то отрицает. Причем клянется аж до слез! — Витя обошел стол, за который меня впихнул сразу по приходу в его кабинет. Сел на свое место и, кивнув на мой пакет, примирительно так, без былого напора, проговорил: — Ладно, Даш, не томи. Что там у тебя? Физиономия хоть и побитая, но довольная. С чем-то ты ко мне приехала?

Я бросила ему через стол палку вместе с пакетом и, опустив глаза долу, пояснила:

— А там у меня, гражданин начальник, орудие преступления. То самое, которое вчера приложилось вот к этой самой голове. — Я коснулась шляпы в том месте, где она прикрывала мои повязки на лбу. — Его хорошо вымыли, но не настолько. Так что пускай твои ребята поработают.

— Где ты ее взяла, черт тебя побери?! — он едва не задохнулся от распиравших его чувств, доставая биту из пакета. — И пленкой ведь обернула, молодец! Кто ударил, знаешь? Ведь Александр даже на колени упал, клянясь, что не смог бы тебе причинить вреда. И Волкова, говорит, не толкал под поезд. Опять-таки со слезой…

— Наталья, — суховато ответила я и снова опустила глаза. Тяжело мне было об этом говорить. Бог свидетель, очень тяжело. — Это все она, Витя. В машине у нас та самая бандероль, которую она мне велела передать Володе. Мы ее вскрыли…

— Кто велел?! — сразу гаркнул Горелов, аккуратно откладывая в сторону биту и вызывая кого-то по внутренней связи. — А если там отпечатки?! Вот дилетанты! Ну, теперь-то уж чего… Что там? Наркотики?

— Не-а, не наркотики, — я отрицательно качнула головой, поражаясь тому, что боли почти нет. Наверное, все, что можно было, мне уже отбили, и теперь болеть уже нечему. — Там бумага, Витя.

— Бумага? Какая бумага?

— Обычная бумага, для заметок. Уложена так ровненько, аккуратненько. Листочек к листочку, — пояснила я ему и даже изобразила, как именно уложена в коробку из-под будильника.

— Но как же так?! — Горелов даже побледнел с досады. — Как бумага?! Там же наркота должна быть!!! Что мне теперь с этой бумагой делать?! У меня же на эту бандероль такая надежда была!

— Предъявлять обвинение Волковой Наталье в предумышленном убийстве, или как это там у вас называется. — Я потянулась к бутылке минералки, что стояла в центре хрустального подноса на столе Виктора. — Ты не возражаешь?

— Валяй! — Он все еще осмысливал мои слова, беззвучно шевеля губами и переводя взгляд с упакованной в целлофан биты на меня и обратно. — Ты хочешь сказать, что Наталья заведомо знала о том, что ему суждено погибнуть, потому и не стала рисковать с наркотиками, подсунув туда бумагу?

— Ага! Только, думаю, Волкова хотела меня подставить, точно рассчитав все по времени. А я идиотка по вокзалу металась, все Аракеляна разыскивала, вот и припозднилась. И ей пришлось приводить свой план в исполнение, не дождавшись моего появления. Тут еще Аракелян чуть все дело ей не испортил. Думаю, он начал догадываться о ее намерениях.

— Думаешь? — Горелова наконец-то пробрало, и он теперь сидел, задумчиво теребя заросший щетиной подбородок. — Ну, ладно, убрала мужа. Надоел, допустим. А ты при чем?

— А при том же, что и Нора Аракелян! Что вы, в самом деле, такие недогадливые. Сначала шеф мой, теперь ты! Она!!! Наталья ее убила, потому что любит по-волчьи ее мужа!

— Во-оон что! — Глаза у Горелова еле вмещались в глазницы, настолько ошарашило его мое смелое заявление. — И ты думаешь, что Волков об этом знал и потому…

— Не потому! — мне пришлось его перебить, потому что нить его рассуждений поползла немного не туда. — Думаю, что у Аракеляна был какой-то компромат на Наталью, потому и пришлось Волкову его вытаскивать из тюрьмы. Он спасал свою жену, которую, между прочим, обожал до визга.

— А она обожала Аракеляна! Этого неудачника смазливого! Теперь… теперь начинает все проясняться. — Витя опасливо покосился на биту и пробормотал потрясенно: — А может, она этой самой битой и Нору убила? Надо будет опросить этих самых твоих друзей, не были ли они в то время на отдыхе? Ты, возможно, уже прошла по старой отработанной схеме. Вот ведь что ревность необузданная делает… Кстати, Александр своей неприязни по отношению к Сергею не скрывал с самого первого допроса. Сказал, что даже учинил ему скандал на дне рождения дочери твоих друзей. В тот момент, когда ты была в ванной, а Аракелян ждал тебя. Так вот, Александр угрожал ему, что расскажет всю правду о нем и Наталье тебе. Тот его, мягко говоря, послал. И потом всячески подчеркивал собственное превосходство. Сашу понесло, вот он и захотел избавиться от Аракеляна. К тому же очень хотелось занять место рядом с Волковой. Работать и наживаться без всяких посредников. Убить Аракеляна лично он не решался, она бы никогда ему этого не простила, а вот подставить — это пожалуйста. С ментов все взятки гладки. Пока отсидит, воды много утечет. Это, между прочим, тоже он нам все сам и рассказал. И Игоря звонком от тебя он рано утром вызвал, уже когда машину угнал со стоянки. Парень, что заправлял машину Аракеляна, опознал Александра… Н-да, поверить трудно! Что же это за любовь такая собачья, чтоб из-за нее глотку рвать друг другу?! Ну, что, Дашка, будем брать твою подружку?

— Берите, но это уже без меня. Это очень тяжело для меня, Витя. Представить себе не можешь, как тяжело!

Горелов проводил меня до машины, где меня заждался мой шеф. Сдал ему меня с рук на руки, отпустив что-то напоследок ехидное о неправомерных поступках, преследуемых российским законодательством. Но потом подобрел и даже пожал на прощание тому руку, не забыв поинтересоваться, когда зальют бассейн. Неделю назад, оказывается, там начались ремонтные работы. Все ведь пропустила с этими играми в детектива. Или как там говорил Аракелян: в мисс Марпл…

Стоило вспомнить о нем, кривая моего настроения резко поползла вниз. Где он? Что с ним? Все так же продолжает скрываться или уехал из города? Последнее предположить весьма несложно, поскольку он до сих пор считает, что на пятки ему наступает милиция и крутые парни нашего города. А тут я еще…

Попросил человек о помощи, а я накричала. Начала обвинять, наговорила такого, что даже извинениями дела не поправить. И почему мы все время с ним ссоримся, когда расстаемся? Начинается все на такой миролюбивой ноте, а заканчивается…

— Вам просто не нужно расставаться с ним, Дарь Михална! — вынес вердикт мой шеф, вытирая мне слезы со щек и поглаживая по плечу, когда я ему все это рассказала. — В этом-то и весь секрет! Страх перед разлукой делает вас непримиримыми. Вы начинаете ругаться не потому, что накопилось много претензий друг к другу, а просто потому, что сейчас он уйдет и все. Кстати, а я с женой тоже, может, поэтому сегодня поскандалил. Надо бы выяснить.