Ольга Хмельницкая - Идеал на витрине

Люся села на стул, который стоял в складском помещении. Вокруг были разложены аккуратные упаковки с одеждой. Пахло чистотой и немного лавандой.

– У меня зажил палец, – сообщила Люся. – И я хочу сказать тебе спасибо.

– Я рад, – коротко ответил Миша. – Рад искренне и от души. Приходи, если что.

– У меня очень болен муж, – сказала Люся.

Миша посмотрел на нее безо всякого выражения.

– Не факт, что я смогу, – проговорил он. – Ему может стать хуже. Чтобы вылечить кого-то, надо этого хотеть. Не боишься, что я просто-напросто убью его?

– Нам не на что надеяться, – ответила она. – Только на чудо. В данном случае это чудо – ты.

– Я не чудо, – сказал Миша, – чудо приходит через меня, но только когда я этого искренне хочу. А я не могу захотеть. Знаешь, чего я хотел бы в данном случае? Чтобы твой муж умер, ты осталась вдовой, а у меня было много денег. И я не смогу заставить себя захотеть чего-то еще, уж извини. Если у тебя что-то заболит, то я сделаю все, что от меня зависит. А так… нет, извини. Не смогу.

– Спасибо за откровенность.

Она встала.

– Не сердись на меня, – вздохнул Миша.

– Что ты, – ответила ему Люся, – я не сержусь. Напротив, я чувствую себя неудобно. Как будто хотела поэксплуатировать тебя, решить свои проблемы, а потом сказать тебе «пока». За все надо платить. Я хотела чуда, за которое не надо платить.

– Кстати, – сказал Миша, – ничего на свете не происходит просто так. У всего есть своя причина. Ты и твой муж не случайно оказались в такой ситуации. Точно ли у него чиста совесть? Подумай над этим вопросом.

Марина шла по магазину посуды и любовалась. Ее всегда умиляли столовые сервизы, сделанные из матового невесомого фарфора и фаянса, выставленные башнями и похожие на многоярусные свадебные торты. Она разглядывала чайные и кофейные наборы, стаканы, бокалы, тарелки, сотейники, супницы, селедочницы и сливочники.

– Вас что-то интересует? – робко спросила консультант.

– Да, я хочу купить тажин, – ответила Марина.

– Конечно, – радостно заулыбалась консультант, – у нас они как раз появились в продаже.

Дима с сомнением посмотрел на супругу.

– А что ты с ним будешь делать? – спросил он.

– Готовить еду, – ответила Марина, – тажин – это глиняный горшочек с крышкой, в нем можно готовить рыбу или мясо. Это предмет марокканского быта. Я собираюсь готовить в тажине жаркое. Ты что-то имеешь против?

Дима тут же заверил ее, что ничего против жаркого не имеет.

– Вот, – сказала консультант, показывая на глиняные горшочки с конусообразными крышками, которые венчали мини-аналоги печных труб.

– А почему он такой дорогой? – спросил Дима. – И почему нельзя использовать вместо него эту… как ее… утятницу, которую мы купили на прошлой неделе?

– Это же аутентичная марокканская глина, – сообщила консультант Диме голосом школьной учительницы, которая объясняет двоечнику очевидное. – А утятницы, они чугунные.

– Мне не жаль этих ста долларов, – сказал Дима, и в его лысине отразился ряд одинаковых хрустальных графинов, выстроившихся на полке, как пешки в шахматах. – Просто я как бы не вчера родился и знаю, что настоящий тажин должен попыхивать на высушенных коровьих лепешках, горящих в глиняном очаге во дворе. А не на газовой плите.

Девушка смутилась. Марина подняла правую бровь и посмотрела на мужа.

– Я вообще начинаю подозревать, что занимаюсь не своим делом, – произнес Дима, – может, мне продать бизнес и завести кафешку с настоящими тажинами, в которых бы готовилась баранина с курагой. В эту баранину при приготовлении надо положить три зубчика чеснока, пять маленьких луковиц, одну большую морковь, а также по две чайные ложки молотого имбиря, куркумы и паприки. Девушка, вы почему не записываете рецепт? – строго спросил он консультанта.

Марина прыснула.

– А ты не смейся, – так же строго сказал он ей, – ты тоже занимаешься не тем делом. Тебе надо продать магазин и завести карьерчик с глиной. Лепила бы тажины. И не одежду продавала, а вот такие горшочки.

У Димы зазвонил телефон.

– Да, – произнес он в трубку, – выяснили? Говорите.

Пока Дима разговаривал, Марина быстренько купила набор для приготовления фондю и хорошенький керамический заварочный чайник с бамбуковой ручкой.

Лариса стояла под деревом на утоптанном снегу и смотрела на дверь, откуда должен был появиться Гена. Чем ближе становилось время «икс», тем больше нервничала Лариса. Она спрятала руки в рукава дубленки и смотрела, не отрываясь, на прозрачные офисные двери. В этих дверях отражались автомобили, деревья, небо, но не было видно ничего внутри. Из дверей время от времени выходили люди, но каждый раз это оказывался не Гена. Лариса решила купить себе кофе в соседнем киоске и чуть было не пропустила момент, когда он появился из дверей.

Лариса сделала шаг вперед, потом остановилась. Гена был не один. Сразу за ним вышла миниатюрная женщина в офисном костюме и дубленке, накинутой на плечи. Весь ее облик, все движения и мимика не оставляли сомнений, что они вышли вместе не просто так. Гена спокойно подошел к машине, вынул из кармана ключи, отключил сигнализацию и сел за руль. Хозяйка машины нырнула на пассажирское сиденье. В ее кротком и спокойном облике было что-то японское.

– Ладно, – вслух сказала Лариса, отхлебывая кофе, – я вам устрою веселую жизнь.

Ее грустное лицо оживилось.

– Да, спасибо, – закончил разговор Дима. – Ты знаешь, дорогая, – повернулся он к супруге, – что Полина Ульяновна была ближайшей подругой бабушки Татьяны Петряевой. А Петряева работает у тебя консультантом.

– Интересно, – сказала Марина, – и они что, вместе ходили на партийные собрания?

– Так и есть. Обе – члены КПРФ с многолетним стажем.

– Интересно, как все крутится вокруг коммунистической партии, – сказала Марина. – Но я не представляю, чем и кому могла помешать престарелая товаровед, пусть даже она сто раз заметный партийный деятель.

– Которую к тому же непонятно как убили, – добавил Дима. – У меня только на деньги чутье, я вот пачку баксов нашел. Но что касается способа убийства, для меня это пока полнейшая загадка. Обожженная рука, отверстие в стене, следы дыхания на стекле, задержка с подготовкой отчета по хищениям. Возможно, Полина Ульяновна не могла составить список сразу, потому что была чем-то очень занята. А теперь вот оказывается, что Полина Ульяновна – ближайшая подруга бабушки твоего консультанта, тоже старой коммунистки. Меня также беспокоит, кто же, собственно, был похитителем белья. Как-то мы не получили ответа на этот вопрос. Кроме того, конечно, что Ксения ничего назад не приносила.

– В целом это какая-то очень тонкая игра, – сказала Марина. – Изящная такая.