Елена Михалкова - Танцы марионеток

Мятые страницы с мини-юбками и легинсами, шурша, летели на пол.

– Платья – вот твоя одежда! Юбки и большие объемные свитера. Никаких пиджаков – оставь их главным бухгалтерам и деятельницам профсоюзов. Никаких спортивных джинсов с кроссовками. Ты должна быть женственна, как кошка, рядом с которой нет ни одного кота.

– А если есть? – непонимающе спросила Юлька.

– Тогда она становится похотливой. Быть похотливой не требует особого ума, даже твоего хватило бы за глаза. Но ты же этого не хочешь, верно?

Юлька не хотела. Она хотела выглядеть женственно, как кошка, возлежащая на клумбе с настурциями. Солнечный луч щекотал бы ее за пушистым ухом. Но зеркало отражало цыплячью грудку, тощие выступающие ключицы, угловатые бедра…

– Задница! – гремела старуха, тыча в съежившуюся фигурку длинным пальцем. – Вот что должно быть у настоящей женщины, если она хочет внимания мужчин!

– Я не хочу! – слабо сопротивлялась Юля, но поток – нет, смерч, ураган под именем Марта Рудольфовна подхватывал ее, как отломанную ветку, и нес, ломая и брезгливо выплевывая щепки.

– Хочешь! Не смей притворяться и играть в эти игры слабоумных дамочек «ах, какая я вся самостоятельная, мне мужчина не нужен». Мужик не нужен только лесбиянке, а лесбиянка – это ошибка природы, ходячее недоразумение с титьками. Впрочем, – подумав, добавила Марта, – как правило, все же без них. Так о чем я? Ах да, о заднице. Запомни: она должна быть!

– Откуда… – страдальчески начала Юлька.

– Оттуда! Вся немецкая промышленность работает на то, чтобы у женщины появилась корма! Идешь в магазин и покупаешь брюки – с кармашками! Юбки – чтоб колом стояли вокруг тебя! Платья – фасонистые, чтоб создавали иллюзию ягодиц!

Юльке представилась немецкая промышленность: тысячи работниц в серых халатах сидят перед тысячами станков на заводе, а над ними висит плакат: «Мы работаем, чтобы у женщин появилась корма!»

– Теперь – грудь.

Марта Рудольфовна поджала губы и оглядела то место, где у Юльки предполагалась грудь.

– Я знаю, – несмело сказала Юля. – Нужно скрывать, маскировать.

– Ты – идиотка, – сообщила старуха. – Впрочем, и я идиотка тоже, потому что вожусь с тобой. Что мы делаем с недостатками? Правильно, превращаем их в достоинства. Читай классику, деточка, хотя бы «Завтрак у Тиффани». Грудь должна выглядеть натурально. Никаких увеличивающих бюстгальтеров! Никакого пошлого поролона! Только естественная… гм… красота. У тебя соски выпирают так, словно пытаются компенсировать отсутствие груди. Это нужно подчеркнуть и использовать.

– Но торчащие соски – это вульгарно! – пыталась сопротивляться шокированная Юлька.

– Ничего не может быть вульгарнее, чем плоская баба, пытающаяся скрыть это поролоном, – отрезала Марта. – Умей извлечь пользу из всего, что дала тебе природа. Из чего нельзя извлечь пользу, то измени.

– А что вы думаете об операции? – робко заикнулась Юлька.

Старуха презрительно покосилась на нее.

– Когда я говорила об изменении, то имела в виду исключительно твои мозги. А слово «операция» я чтоб больше не слышала! Похоже, тебе уже довелось пережить лоботомию в детстве – не усугубляй ее последствия, деточка, прошу тебя. Итак, запомни: зад подчеркиваем, грудь не скрываем, выбираем женственную одежду и все время следим за осанкой.

В выходной день Юлька отправилась в торговый центр, где потратила три часа, пытаясь подобрать что-то недорогое и в то же время подходящее ей по фасону.

В результате Конецкой были предъявлены шерстяная юбка в мелкую клетку, розовый трикотажный костюм и джинсовое платье. Марта Рудольфовна закатила глаза и велела выбросить все вещи, но после уговоров Валентины Захаровны смилостивилась и даже согласилась помочь домработнице в выборе одежды.

– Нужно что-нибудь теплое и немаркое, наверное, – Юлька попробовала прозондировать почву. – Универсальное.

– Стремление покупать практичные вещи я только приветствую. – При этих словах Конецкая покосилась на безмятежно читавшую Валентину Захаровну. – Но тебе следует знать: особь женского пола выглядит женщиной только тогда, когда позволяет себе излишества. То, что не защитит ее от снега, града и холодного ветра.

И они отправились в магазин.

Насторожившаяся Юлька ожидала подвоха, но Конецкая в очередной раз поразила ее. Сразу отсеяв несколько крупных магазинов, где толпились покупательницы, ведьма зашла в небольшой отдел, за несколько минут выстроила продавщиц, велела исполнять все ее команды, и те принесли в примерочную ворох одежды.

– Примеряй! И выходи к большому зеркалу, чтобы я могла тебя оценить.

Сама Юлька никогда не выбрала бы ничего подобного. Тонкий шелк, рюши и бантики, кукольного вида юбочки и платьица… Расцветки – в горошек, цветочек. «Я буду похожа на недоразвитый „синий чулок“, – думала она, влезая в полудетское сиреневое платьице с трогательными оборочками по подолу. – Господи, да кто такое сейчас носит?!»

Однако когда Юлька, ужасно стесняясь девушек-консультантов и пары покупательниц, вышла в ярко освещенный зал и остановилась перед зеркалом, собственное отражение ее приятно удивило. В платье, раздутом снизу, как баллон, она стала похожа на героиню какого-то старого сказочного фильма, и ей это понравилось. Юлька радостно обернулась к Конецкой.

– Нужны другая обувь и голова, – буркнула та. – Что ты стоишь, как пугало в огороде? Переходи к юбкам и блузкам.

Домой они вернулись с полным пакетом вещей и двумя парами обуви. Юльке не хватило бы денег купить все, что хотелось, но Конецкая расплатилась за нее, предупредив, что вычтет потраченную сумму из Юлькиного гонорара.

– Покажите, покажите! – захлопотала вокруг них Валентина Захаровна. – Юленька, нужно померить!

– Нужно носить, а не мерить! – поправила подругу Марта Рудольфовна. – Она же ни черта не умеет! Не знает, как повернуться, что делать с подолом, куда девать руки… Запомни, – обратилась она к Юльке, – к одежде нужно привыкать. Ты должна ходить так, будто ты голая – и тебе это нравится!

Поздно вечером, когда Валентина Захаровна и Лия легли, Конецкая позвала Юльку в гостиную. На диване возле нее лежал фотоальбом, на полу валялись выпавшие фотографии.

– Помоги, будь любезна.

Юлька собрала снимки, остановилась взглядом на одном из них. Мужчина лет сорока с густыми вьющимися волосами до плеч, с крупными красивыми чертами лица смотрел с фотографии, чуть улыбаясь краешками губ. Взгляд у него был проникновенный и теплый.

– Хорош, да? – Старуха заметила, на кого Юля смотрит. – Большая умница и талантлив к тому же. Я его хорошо знаю… Роман из тех мужчин, которые с возрастом становятся только лучше, как хорошо выдержанный коньяк. В юности его жизнь бурлила и кипела – парень он был отчаянный, да и сейчас остался сумасбродом, хоть и научился это скрывать.