Евгения Грановская - Мифы Туринской плащаницы

– Вора… Я преследовал вора. Он украл мой кошелек.

– Ясно, – кивнул доктор. – В таком случае ему повезло больше, чем вам. Ну-с, пожалуй, я вас оставлю.

Доктор поднялся со стула.

– Слушайтесь медсестру, а я загляну через часок. Надеюсь, что моя помощь больше не понадобится. Если все будет в порядке, денька через два сможете идти домой. Выздоравливайте!

Доктор повернулся, чтобы идти, но отец Андрей его окликнул.

– Доктор! Простите, у меня было что-нибудь в руке?

– Что, например? – спросил доктор, оборачиваясь.

– Не знаю… Может, клок шерсти? Что-нибудь в этом роде.

– Клок шерсти? – Доктор прищурил глаза и переглянулся с медсестрой. – Нет, дорогой мой, никакой шерсти у вас в руке не было. А вы что же, успели схватить вора за волосы?

– Возможно, – ответил дьякон.

Доктор засмеялся.

– Увы, мой дорогой, ни шерсти, ни волос у вас в руке не было! Но было кое-что другое.

– Что? – выдохнул дьякон, приподняв голову с подушки.

Доктор достал из кармана измятый листок бумаги и протянул его дьякону:

– Вот это. Вы так крепко вцепились в этот огрызок, что у вас свело судорогой пальцы. Я хотел выбросить, но Светлана уговорила оставить. Держите, это ваше.

Всучив клочок бумажного листка дьякону, доктор, мурлыча себе под нос веселую песенку, вышел из палаты.

– Приятный человек, – тихо проговорил отец Андрей.

– Еще какой! – поддакнула медсестра. – Его все отделение обожает. Вам повезло, что попали к нему в руки!

Медсестра взяла с тумбочки флакон с бесцветной жидкостью и принялась устанавливать его в рамку капельницы.

Дьякон развернул клочок бумаги и поднес его к глазам. С одной стороны листок был исписан мелким, стремительным почерком. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это стихи. С другой стороны листка дьякон увидел рисунок, изображающий круторогую голову барана.

У барана было несколько пар глаз, а среди двух рядов оскаленных зубов торчали огромные клыки. Картинка была нарисована выцветшими чернилами.

– «И я взглянул, и вот, посреди престола стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей», – пробормотал дьякон, разглядывая рисунок.

– Что? – оторвала взгляд от капельницы медсестра.

– Ничего, просто вспомнил, – ответил дьякон.

– Вы лучше не разговаривайте. Помните, что вам доктор сказал? Вы еще не вполне отошли от шока. Вам нужно силы беречь.

Медсестра снова села на стул. Поправила белую шапочку и кивнула на листок бумаги, который дьякон все еще держал в руках.

– Это что-то важное?

– Может быть, – ответил отец Андрей. Он осторожно провел пальцем по кромке листка. – Думаю, я оторвал этот клочок от листа во время борьбы.

– Какой борьбы? – не поняла медсестра.

Дьякон посмотрел на нее и улыбнулся.

– Да я и сам толком не помню. Вас ведь зовут Светлана?

– Да, – ответила медсестра, улыбнувшись.

– Света, вы когда-нибудь грезили наяву?

– Наяву? – Медсестра неуверенно улыбнулась. – Вообще-то нет. А разве такое бывает?

– Видимо, да. Именно это произошло со мной… – Дьякон посмотрел на циферблат часов, красовавшихся над входом в палату, и договорил: – Полтора часа назад.

– Вы грезили наяву?

– Это лучшее название тому, что я пережил.

Медсестра смотрела на дьякона с тревогой.

– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – спросила она. – Хотите, я позову врача?

Дьякон покачал головой:

– Нет, не нужно.

Отец Андрей внимательно оглядел клочок бумаги, затем, прищурив глаза, прочел строки, которыми была исписана одна из его сторон. Текст был старый, с «ятями» и «ижицами».

Пока дьякон читал, медсестра регулировала рамку капельницы и скорость подачи лекарства.

– Значит, этот клочок бумаги был у меня в руке, – проговорил отец Андрей не столько вопросительно, сколько задумчиво.

Медсестра кивнула:

– Конечно. Я сама вынула это у вас из пальцев. А что?

– Ничего. – Он посмотрел на медсестру и улыбнулся. – Светлана, вы чудесная девушка!

– Я знаю, – с кокетливой улыбкой ответила медсестра.

– Вы будете здесь всю ночь?

Она покачала головой:

– Нет. Мне нужно на дежурство. У нас тут рядом отделение для коматозников. Я там дежурю.

– Неприятная, должно быть, работа?

– Приятного мало, – согласилась медсестра. – Смотришь на них, и сердце кровью обливается. Зато если кто-то выйдет из комы – тут уж такая радость!

– Понимаю, – мягко отозвался отец Андрей. Вдруг в висках у него застучало и глаза стала заволакивать багрово-желтая пелена. Дьякона замутило, перед глазами запрыгали кроваво-красные искры и всполохи. Сердце пронзила игла такой тоски, что дьякон едва не взвыл.

– Вот черт… – пробормотал он, стискивая зубы и зажмуривая глаза.

– Что? – взволнованно спросила медсестра. – Вам плохо?

Отец Андрей через силу открыл глаза и слабо улыбнулся:

– Нет, все в порядке.

Его все еще мутило, но кроваво-желтая пелена перед глазами рассеялась. Тоска, захлестнувшая душу дьякона, тоже ушла, оставив после себя отвратительный осадок. Отец Андрей посмотрел на медсестру и вдруг нахмурился.

– Странно… – проговорил он.

– Что странно? – не поняла она.

Дьякон облизнул губы.

– Неприятное предчувствие, – ответил он. – Скажите, Света, а вам обязательно идти сегодня на дежурство?

Девушка неуверенно улыбнулась:

– Конечно. Это ведь моя работа. А что?

Дьякон замер, словно прислушивался к чему-то. Затем вздохнул и ответил:

– Нет, ничего. Просто показалось.

– Ничего удивительного, – сказала с ободряющей улыбкой медсестра. – Вы ведь пережили аварию.

Медсестра встала со стула и быстрым движением разгладила юбку.

– Мне пора, – сказала она. – А вам лучше поспать.

– Я не хочу спать, – ответил отец Андрей.

– Ну, тогда просто полежите и отдохните. Хотите, я включу вам телевизор?

– Не знаю.

– Я включу. Чтобы вам не было скучно. Пульт я оставлю на тумбочке, идет?

– Идет.

Медсестра включила телевизор, снова улыбнулась дьякону и вышла из палаты. Отец Андрей несколько минут лежал, не глядя на экран телевизора, изучая взглядом трещинки на потолке и мучительно о чем-то размышляя. Затем перевел взгляд на экран, взял с тумбочки пульт и прибавил звук.

Телевизор монотонно забубнил:

«…Первый год нового тысячелетия уже три месяца как начался. Несмотря на ужасающие пророчества, ничего страшного с миром не произошло. Как видите, наш мир не рухнул в бездну. Мы по-прежнему живы…»