Наталья Борохова - Звездный час адвоката

– Говорят, ты пишешь книги? – спрашивал меня Ояр.

– Ерунда, верно? – хихикала я, как дурочка.

– Книги – это серьезно, – не соглашался он. – Кто же они, твои персонажи? Выдумка или реальность?

– Теперь уже я и сама не уверена, – отвечала я честно.

Он смотрел на меня пристально, так же, как это делал некогда мой литературный герой. Его глаза лучились, и я при неверном свете огня пыталась различить их цвет.

– У тебя голубые глаза? – спросила я с замиранием сердца.

– Почти, – ответил он. – А что, это имеет значение?

– Еще какое! – сказала я. – У моего любимого героя светло-голубые глаза. Но ведь так не бывает?

– Ничего не имею против такого цвета, – отозвался он.

Как мне казалось, беседа шла легко и непринужденно. Неоценимую услугу оказывал, конечно, чудесный напиток в моей жестяной кружке. Он согревал, развязывал мне язык, позволял чувствовать себя смелой и решительной, такой, какой была придуманная мной литературная героиня. Мне море было по колено…

– С тобой все нормально? – обеспокоенно спросила Ольга, подсаживаясь ко мне. Конечно, ее никто не звал.

– О! – воскликнула я. – Все просто здорово.

Мне казалось, что подруга должна была разделить со мной мою радость. Но ее глаза не отразили мою улыбку.

– Так! – прошипела она мне на ухо. – Похоже, ты набралась.

– Оставь меня, я знаю, что делаю, – огрызнулась я, пихнув ее локтем. – Плесни-ка мне еще!

Последняя фраза, обращенная к Ояру, оказалась смазанной, и я, к своему ужасу, даже через пелену алкоголя поняла, что пьяна.

– П-пожалуй, мне хватит, – пробормотала я.

– Ну и правильно! Ну и молодец! – одобрила Ольга, зато потом, поворачиваясь к Ояру, негромко добавила: – Не представляю, что на нее нашло. Она же никогда не пила.

– Я просто очень рада знакомству! – сообщила я, удивляясь тому, что чувствую движение планеты. Елки закружились вокруг меня хороводом. Пылающий костер несся по кругу, оказываясь то у меня за головой, то прямо перед ногами, и я беспокоилась, что может начаться пожар. Кажется, я пыталась предупредить об этом сидевших у огня людей, но они почему-то не обратили на мои слова никакого внимания, а вместо того брызгали мне в лицо отвратительно холодной водой. Это было возмутительно, и я непременно отчитала бы их за это, но слова, которые подбирались так легко, когда я прописывала сюжет очередной книги, вдруг стали громоздкими и неповоротливыми, как уродливые булыжники. Мой язык весил теперь тонну и был совершенно бесполезным органом, как, впрочем, руки и ноги, которые не желали мне повиноваться.

– Ну вот! – слышала я огорченный голос Ольги. – И что мне теперь с ней делать?

– Предоставь это мне, – говорил Ояр, и я мысленно поблагодарила его за это.

Он поднял меня на руки, как пушинку, и куда-то понес. Я же, уткнувшись носом в его свитер, желала только одного: остаться навсегда в его объятиях…

На следующее утро я с трудом разлепила глаза. Было, должно быть, часов около восьми, и утренние лучи солнца вовсю вливались в маленькое окошко сквозь белую полотняную занавеску. Я находилась то ли в садовом домике, то ли в обычной летней дачке местной турбазы. Сознание возвращалось ко мне постепенно, словно заранее щадя мою совесть. Я вспомнила, что привело меня сюда, затем основные штрихи вчерашнего вечера, включая встречу с Ояром. Мысли мои окутывал сумрак, и все мои вчерашние приключения показались мне не более чем сном, невероятным ночным происшествием, растворившимся в свете солнечного утра. Но невыносимая головная боль, резь в глазах и отвратительный вкус во рту были реальностью, с которой приходилось считаться. Я не без труда скосила глаза вправо и увидела лежавшую на кровати Ольгу. Она спала, подложив руку под подушку. Внезапно я поняла, что все случившееся со мной – все-таки правда и мой позор останется со мной навеки.

Я посчитала, что самое разумное в моей ситуации – это убраться отсюда, пока все еще спят. Возможно, в суматохе утра они не вспомнят о выходке несчастной алкоголички, дорвавшейся вчера до бутылки, как лошадь до водопоя. Ольге я позвоню позже и выражу свое раскаяние по телефону. Ее мнение на тот момент волновало меня меньше всего. Я тихонько сползла с кровати, чувствуя, что каждый шаг отдается в моем бедном, измученном теле тупой болью. Хорошо, что мне не пришлось одеваться! Вряд ли я смогла бы застегнуть хотя бы одну пуговицу. Мои спасители уложили меня на кровать в свитере и джинсах, прикрыв сверху белой простыней.

Я выбралась на божий свет, щурясь, как подслеповатая мышь. Утро было восхитительно свежим и праздничным. Солнечные блики плясали на озерной глади. Чайки громко кричали над водой. Но мне до природного великолепия не было никакого дела. Крадучись, как вор из хаты, я миновала костровище, стараясь не смотреть на то место, где сидела вчера вечером с Ояром. Черные головешки казались мне прощальным приветом из того прошлого, к которому уже не будет возврата.

– Надо же, кто проснулся! – услышала я насмешливый голос и, оглянувшись, поняла, что все мои усилия оказались напрасными.

Ояр сидел неподалеку на березовом полене и чертил на песке перочинным ножиком какие-то фигуры.

– Ох! – вырвалось у меня.

– Хотела сбежать? – спросил он, но в его словах уже не было насмешки. Казалось, он понимал меня.

– Мне так стыдно, – проговорила я. – Обычно я себя так не веду. Не знаю, что вчера на меня нашло.

– Ты сказала, что просто рада знакомству.

– Похоже, я вчера много всякой ерунды наговорила, – пробормотала я и тут же спохватилась: – Конечно, я рада знакомству! Что я говорю?

Он смотрел на меня, и в его светло-голубых глазах искрилась улыбка. Я понимала, что если срочно не найду предлог уйти отсюда, то опять натворю каких-нибудь глупостей.

– Голова болит? – спросил он.

– Не то слово, – ответила я. – Мне кажется, что я сейчас умру.

– Я замечательно лечу похмелье, – сказал он.

С ума сойти! Даже самая безудержная фантазия не заводила меня в такой тупик, в котором оказалась я в то солнечное утро. Мужчина моей мечты, мой сказочный Ояр был рядом со мной, и мы беседовали. Но не о горах и камнепадах, о снежных вершинах и быстрых реках. Мы говорили о моем похмелье!

Он принес мне кружку с той же отвратительно пахнувшей жидкостью и заставил меня сделать глоток. Мне казалось, что я умру, не успев сказать ему, что я его люблю. Но странное дело – отхлебнув немного алкоголя, я вдруг почувствовала себя лучше.

– Теперь моя задача – уехать отсюда, пока все еще спят! – сказала я, делая шаг назад.

– Как же ты поедешь? – удивился он.

Пожалуй, после безудержного пьянства, которое я позволила себе вчера вечером, сильнее его могло бы поразить только вождение мною автомобиля в нетрезвом состоянии. Это было бы уже слишком!