Наталья Борохова - Адвокат на час

– Действительно, для вас это было неосуществимой мечтой.

– Да я даже и не рассчитывала на это! Вы ведь не мечтаете купить собственный остров или самолет? Для того чтобы хотеть, надо еще и мочь, в конце концов.

– Совершенно с вами согласен.

– Дроздова ловко провернула это милое дельце. Притворившись невинной овечкой, она передала папку в руки матери. Якобы я оставила ее в машине. На обложке она не забыла проставить мои инициалы. Ну, для того, чтобы у Вероники пропали всякие сомнения на мой счет. Вот такими методами действовала мамина адвокатесса. Для достижения цели все средства хороши. Похоже, это она усвоила крепко. Чему удивляться, что в конце концов она решилась на убийство!

– Но позвольте, между интригами и убийством существует огромная пропасть. Вы не торопитесь с выводами? – выразил притворное сомнение прокурор.

– Я выражаю общее мнение, – твердо заявила Антонина. – Наш семейный врач, Иван Васильевич Пирогов, человек, заслуживающий уважения, с первого дня появления нового адвоката у нас в доме всячески пытался предостеречь Веронику.

– Позвольте, от чего же?

– Иван Васильевич – светило науки, человек очень просвещенный. Профессор медицины. У него хорошо развита интуиция, и он с самого начала полагал, что мать, доверяя судьбу семейного бизнеса невесть откуда взявшейся девице, совершает большую ошибку. Он пытался подобрать аргументы, призывал к здравому смыслу Вероники, только все без толку! Мать словно заклинило на этой Дроздовой!

– Все-таки давайте оперировать фактами. Почему Пирогов так невзлюбил вашего нового адвоката?

– Я думаю, он видел ее насквозь. Он называл ее бездарью. Говорил, что она погубит семейное дело.

– А что же Вероника Анатольевна? Прислушалась к его словам?

– Совсем нет! В довершение всех бед она перестала доверять и ему тоже. А ведь он предупреждал мать, что Дроздова убьет ее!

– Вот как? Очень интересно. – Прокурор даже потирал руки от удовольствия. – Нельзя ли подробнее? И медленнее, пожалуйста, у нас ведется протокол.

– Конечно. Дело в том, что Иван Васильевич, как семейный врач, был в курсе всех проблем со здоровьем у Вероники. Он неоднократно предупреждал ее о необходимости соблюдать его предписания, в частности, принимать нужные лекарства. А когда отношения между ним и матерью стали портиться, Дроздова взяла в свои руки лечение Вероники.

– Боюсь, я не совсем понимаю. Как это «взяла в свои руки»? Дроздова ведь по профессии юрист?

– Совершенно верно.

– Так как же она могла лечить вашу мать?

Антонина вздохнула:

– Вероника не принимала никаких лекарств из рук доктора. Она требовала, чтобы все ей передавала Дроздова: то есть покупала в аптеке, распечатывала, сверяла дозировку и подавала бутылочку с негазированной водой. Видите ли, Вероника в последнее время была очень подозрительна и пила только воду из запечатанных бутылок. Она боялась, что ее отравят! Так вот все манипуляции с лекарствами проводила адвокат.

– А что же доктор?

– А что доктор? Он предупреждал, что Дроздова путает дозировку. Однажды, когда она в очередной раз перемешала все пилюли между собой, он накричал на нее: «Вы убьете ее!» Но Дроздова даже ухом не повела. Иван Васильевич бросился к матери: «Вероника, голубушка! Эта девица планомерно гробит ваше здоровье. Помяните мое слово, она отравит вас!» Мать сделала вид, что не слышит его.

– Какова была реакция врача, когда все-таки отравление произошло?

– В тот вечер доктор был с нами. Он и констатировал смерть матери. После того как Иван Васильевич сложил на груди Вероники руки, поняв, что ничем больше ей не сможет помочь, он подошел к Дроздовой. «Вы убили ее!» – произнес он четко. Зарыдав, он удалился из комнаты.

Прокурор подал рукой знак свидетельнице помолчать, а затем обратился к председательствующему:

– Ваша честь! Иван Васильевич Пирогов числится в списках свидетелей обвинения. К сожалению, произошло несчастье. Доктор попал в автокатастрофу. В настоящий момент он находится в реанимации без сознания. Будем надеяться, что он все-таки поправится.

Судья кивнул, и обвинитель опять повернулся к свидетельнице:

– Благодарю вас за ответы. Больше вопросов не имею…

– Адвокат Дубровская, ваши вопросы.

– Вопросов нет.

– Благодарю. Кто у нас дальше?

– Владислав Дворецкий, сын погибшей.

На трибуну поднялся мужчина. Положив руки на наклонную доску прямо перед собой, он приготовился отвечать на вопросы прокурора. Согласно анкетным данным, ему не было еще тридцати лет, но выглядел он намного старше. И дело, пожалуй, было даже не в манере одеваться. Напротив, он, по всей видимости, предпочитал щеголеватый стиль: ботинки с какими-то немыслимыми пряжками, джемпер с заклепками, цепи с подвесками на шее. Но под воспаленными голубыми глазами уже набрякли мешочки, что часто бывает у пьяниц и людей, ведущих беспутный образ жизни. У него были рыжие волосы и красноватая кожа. Рот казался вульгарным, был крупным, как у старшей сестры. На лице уже появился двойной подбородок, да и слегка выдающийся вперед живот свидетельствовал о нелюбви Дворецкого-младшего к физическим упражнениям.

– Каковы были отношения между вами и вашей матерью? – последовал традиционный вопрос прокурора.

– Необыкновенно теплые. Мама была самым светлым человеком в моей жизни. – Парень даже всхлипнул для убедительности, но в его словах явно чувствовалась фальшь.

– Как же так произошло, что Вероника Анатольевна не упомянула вас в завещании?

– Понятно как. Вон у той спросите.

Он ткнул пальцем в сторону Анастасии Дроздовой.

– Обязательно спросим. Только сейчас ваша очередь отвечать на вопросы. Что можете пояснить вы?

– Она настроила Веронику против меня. Стерва!

Судья постучал по столу карандашом.

– Попрошу соблюдать такт. Для выражения своих эмоций можно использовать другие, более мягкие выражения.

Влад был явно не согласен с судьей, но спорить не стал.

– Ладно, ваша честь. Скажу только, что это очень… нехорошая женщина. Она наговорила про меня матери кучу гадостей.

– Например?

– Например, что я пристаю к ней, к Дроздовой. Но это неправда! Мне она не нравилась с самого начала. Меня привлекает другой тип женщин, – он облизнул губы. – А попить можно?

– Дайте Дворецкому воды, – распорядился председательствующий.

Секретарь, семеня по полу звонкими каблучками, поднесла свидетелю стакан воды.

Влад пил жадно. Прильнув толстыми губами к пластиковому стаканчику, он пил, как дикое животное, наконец, добравшееся до водопоя. Вытерев губы тыльной стороной руки, он обратился к прокурору:

– Кроме того, Дроздова обвинила меня в краже ее грошового браслета. А ведь когда она пришла к нам, была бедна, как церковная мышь! На кой шут сдалась мне ее побрякушка? Но моя мама, моя самая лучшая мама на свете, не поверила мне. – В его голосе опять зазвучали фальшивые слезы.