Александр Анучкин - Золотой запас

Придирчиво оглядев свой килограмм аргентинских или бразильских говяжьих костей за сто двадцать семь рублей, дама удовлетворенно отошла. Носатый человек запустил руку в правый карман ветровки и обнаружил то, что и должен был обнаружить.

Выбрав кусок грудинки космической заморозки, он пошел домой, долго колдовал у плиты, шинкуя морковку и лук. Получившийся суп он заправил двумя бульонными кубиками, налил в тарелку три столовые ложки майонеза и, отдуваясь, стирая со лба пот, умял варево.

У ног требовательно мяукнул помойный кот. Киллер бросил ему жилку аргентинской коровы и закрыт глаза. Нужно было сосредоточиться, прежде чем читать записку. Он сам установил себе правило – на прочтение одной депеши отводилось не более сорока секунд. Потом письмо уничтожалось. Его никто и никогда этому не учил, просто казалось, что так будет хорошо и правильно.

Ничего сложного или необычного в депеше не было, скорее уж – наоборот. Задание удивляло простотой и лаконичностью.

Сев за компьютер, киллер вошел в Интернет и по памяти набрал адрес, указанный в конце инструкции. Ввел личный пароль и обомлел. Он знал, прекрасно знал это лицо, более того – узнал бы через тысячи лет. Вместе с этим человеком он служил в армии, вместе с ним начинал работать в КГБ много-много лет назад, их вместе перевели в действующий резерв, проще говоря – демонстративно уволили, сохранив на службе для выполнения особых поручений. У них был совсем разный профиль. Один умел убить даже с помощью спичечного коробка и не оставить при этом вообще никаких следов, а другой – никогда не убивал. Он знал сотни и тысячи способов заставить живого человека сделать все, что требуется. Выполнить любую волю или команду. Он проходил стажировку в ГДР и вернулся оттуда совершенно потрясенным: опыт немецких товарищей оказался бесценным. У него с тех пор даже кличка была – странная и непонятная для других – Штази. Теперь Штази должен умереть, умереть от его руки. Какая нелепость. Носатый киллер долго разглядывал фото старого приятеля. Ну надо же – совсем не изменился. Интересно, что он натворил такого на старости лет? Ведь они уже ровесники – им по пятьдесят шесть. Так странно… Впрочем, какая разница? Если они считают, что старина Штази должен умереть, значит, так тому и быть. Зачем огорчать работодателя?

– Здравствуйте, друзья! – сообщило тупое радио. – Сегодня, друзья, в наших простецких новостях мы расскажем вам о новых неформальных молодежных течениях. Наряду с привычными вам панками и металлистами, в нашем обществе появились и другие – например, рэперы и эмо. О первых, друзья, вы сами поймете все – из одного лишь названия. Но на вторых стоит остановиться отдельно. Чем занимаются эти подростки, спросите вы? Охотно отвечу – носят розовое, обнимаются и все время плачут….

Бл…ь! В сторону приемника полетела старая хрустальная пепельница. Ну с кем, с кем бы сейчас обняться и поплакать, а? Феерически уе…щный мир.

Подивившись филологичности словосочетания, он встал с дивана, поднял с пола пепельницу. Она опять не разбилась. Есть же вечные ценности, надо же чем-то швыряться. Пить не хотелось. Ни пить, ни выпивать. Пожалуй, впервые за целую вечность. А ведь еще вчера день казался каким-то неродным без бутылки бурбона. Депрессия? Нет. Привычка. Как тяжело терять привычки. А ведь люди платят докторам за то, чтобы от них избавиться. «Безумцы», – подумал он. Просто не понимают. Ну и х… с ними.

Кортеж из двух внедорожников и «КамАЗа», потеряв где-то в тесных переулках в центре Москвы свое сопровождение, не без труда втиснулся в тесные ворота старого производственного корпуса, построенного еще при царе Горохе. С лязгом закрылись ржавые ворота, молодой подтянутый сторож в синей фирменной спецовке выглянул на улицу и внимательно осмотрелся. Переулок бьш совершенно пуст. Сторож увенчал ворота двумя огромными замками – визуально страшными, но совершенно бесполезными, и ввинтился в тесную калитку. Внутри, в довольно просторном и хорошо освещенном ангаре, уже кипела работа. Люди, одетые в такие же синие комбинезоны, как и у сторожа, деловито и молча разгружали кузов «КамАЗа» – передавая с рук на руки, они складывали в штабель у дальней стены продолговатые ящики, немного похожие на армейские, – в таких перевозят оружие и боеприпасы. Никакой маркировки на ящиках не было, зато каждый бьш снабжен сложными запорами, несколькими бумажными и сургучными пломбами. Седовласый подтянутый мужчина в недорогом сером костюме придирчиво проверял сохранность пломб на каждом, после чего делал какие-то пометки в большом планшете. Он осмотрел все двести сорок ящиков и лишь после этого, выпроводив из ангара всех рабочих, вышел сам, погасив свет и захлопнув массивную дверь. Еще две минуты за дверью что-то грохотало и лязгало, потом все затихло.

Через пятнадцать минут седовласый мужчина, накинув серый плащ, вышел через проходную в соседнем переулке. Над проходной висела загадочная табличка: «Завод СтройМашиноСпецАгрегат».

Седовласый мужчина сел на заднее сиденье видавшей виды «Волги». Старенькая машина издала необычно ровный и тихий звук, после чего сорвалась с места. В динамике разгона она, пожалуй, могла бы поспорить с суперсовременной спортивной иномаркой. Прежде чем исчезнуть за поворотом, «Волга» мигнула номерным знаком – на него упал свет уличного фонаря. На номере отчетливо читались три буквы – «екх».

Федор дежурил в районе Старой площади уже неделю. Он не совсем понимал, зачем это нужно, но заказчик платил исправно, даже больше, чем обещал. Все, что требовалось от Федора, так это вести несложный дневник наблюдений за природой – какая машина и во сколько появилась на стоянке или уехала. Федор считал себя – и не без оснований – идеальным агентом. Он чувствовал всех государевых людей, ментов проще говоря, за версту. А они его – нет. Он был обычным придурковатым старичком с шахматами на морозе. Играл сам с собой, все время выигрывал. На третий день, как и предполагал заказчик, к нему подошли и вежливо попросили документы. Серые парни в серых одеждах. Федор был предельно честен: кроме справки об освобождении – ничего нет. Серые брезгливо повертели бумажку в руках, что-то сказали в рукава серых пальто, что-то послушали в уши. Отдали бумажку и ушли. Старый уголовник никому не интересен в принципе.

Здоровенная, как поезд, «ауди», которая интересовала заказчика больше всего, сегодня не трогалась с места. Только «Волги» шныряли, служебные. И кредитные «мазды» с «ниссанами» – время бизнес-ланчей: клерки, одетые из дисконта, прыгали по окрестным кафе, приобщаясь к буржуазному образу жизни за двести рублей.