Леонид Рудницкий - Риелтор неуловимый…

– А вы к кому? – спросил он, проявляя запоздалую бдительность.

Игорь назвал номер квартиры.

– А-а, съемная, – сказал тот. – Там недавно жильцы сменились.

– Да? – удивился Игорь. – И когда же?

– Недели три назад.

– Жалко, там жил мой приятель. Такой худой, без пальцев на правой руке.

– Я его помню, – сказал мужчина, успокаиваясь. – Теперь там живет семья с двумя детьми.

– А хозяева где?

– На даче.

– Круглый год?

– Да, они на пенсии.

Вот это номер. Степан опять оказался вне досягаемости.

– А вы не знаете их телефон?

– Где-то был записан, нужно посмотреть. А зачем вам?

– Может, он им оставил новый адрес? Или контактный телефон какой-нибудь? Очень хотелось повидаться.

Мужчина пристально посмотрел на него. Внешность у Игоря была вполне интеллигентная, речь грамотная, взгляд открытый. Фэйс-контроль он прошел и на этот раз.

– Я не могу дать их телефон без разрешения, – сказал он. – Но мы можем сделать вот как – поднимемся ко мне, я наберу их, передам трубку вам и вы поговорите.

– Буду вам очень признателен, – сказал Игорь.

Они поднялись на пятый этаж и вошли в квартиру. Телефон стоял в прихожей. Это был старинный черный аппарат с диском и прямым шнуром. Хозяин повернулся к Игорю спиной и набрал номер. «Святая простота, – подумал Игорь, глядя на его спину. – А если бы я был бандитом и напал бы сейчас на тебя?»

На том конце линии ответили. Хозяин поздоровался приятельским тоном, коротко объяснил, в чем дело, и передал трубку Игорю.

– Добрый день! – сказал Игорь.

– Здравствуйте, – ответил пожилой женский голос.

– Я разыскиваю своего приятеля, который снимал у вас квартиру, – стал объяснять Игорь.

– А чем я могу помочь? – спросила женщина.

– Может, он оставил вам новый адрес или какой-нибудь контактный телефон на случай, если его будут искать?

Женщина ответила не сразу. Наверное, припоминала.

– Нет, ничего он не оставлял, – сказала она. – Только вещи забыл. Такой черный чемоданчик.

– Извините, спасибо, обескураженно сказал он и положил трубку.

– Все в порядке? – спросил мужчина. – Теперь вы найдете вашего друга?

– Не уверен, – ответил Игорь, – но буду стараться.

Он поблагодарил его и вышел из квартиры. Пешком спустился на второй этаж и позвонил в квартиру, которую раньше снимал Степан.

Дверь открыла молодая женщина в бигуди. За ее спиной где-то в глубине орал младенец. С кухни тянуло расплавленным алюминием кастрюли.

– Добрый день, – поздоровался Игорь. – Я снимал эту квартиру до вас. У меня здесь остались кое-какие вещи.

– Антон, хватит орать! – крикнула женщина через плечо. – Подождите, – сказала она и исчезла за дверью. Через несколько минут дверь распахнулась опять.

– Вот! – сказала женщина и поставила к ногам Игоря матерчатый кейс средних размеров. – Ваш?

– Да! – сказал Игорь.

– Больше ничего у нас нет.

– Это все, спасибо!

Дверь захлопнулась. Игорь подхватил кейс и устремился к выходу. В висках стучало.

«Я только что украл чужие вещи, – подумал он. – Это нехорошо. Воровать нельзя. Но и кидать тоже нельзя. А они кинули банк и меня. У меня просто нет другого выхода».

Он поспешил отъехать подальше от дома, припарковался в тихом месте и с замирающим сердцем открыл кейс. «Вот что чувствуют вокзальные воры», – промелькнула мысль.

Под крышкой кейса лежали старые тренировочные брюки, резиновые тапочки, путеводитель по Лондону на русском языке, разовая зажигалка, компакт-диск с фильмом «Человек-паук-2» и ванночка с лапшой быстрого приготовления.

«Богатый улов», – с иронией подумал он. Вспомнилась старая блатная песня про вора, который украл чемодан и обнаружил там «кило печенья и какой-то хлам». «Очень похоже. Как же они сводят концы с концами на своих вокзалах?» – удивился Игорь.

Преодолевая брезгливость, он проверил карманы в тренировочных брюках и выудил оттуда скатанный в шарик желтый листок. На нем очень корявым почерком был записан адрес – название улицы и номер квартиры. «День прошел не зря», – подумал Игорь.

Игорь поехал по адресу, указанному на бумажке из Степанова кейса. В квартиру подниматься он не стал, а принялся караулить у подъезда. Оказалось, что это очень тяжелая и неблагодарная работа. Машина должна быть с сильно тонированными стеклами, чтобы не было видно сидящего внутри человека. У него же стекла были тонированы слабо. Пришлось переделывать. Это потребовало времени и денег. Но помогло лишь отчасти.

Тут же он обнаружил, что долго стоящая на одном месте машина с сильно тонированными стеклами и человеком внутри тоже выглядит подозрительно. На него стали оглядываться. Пришлось переезжать с места на место.

Некоторые граждане и неграждане, которых теперь в Москве едва ли не больше граждан, имели скверную привычку заглядывать внутрь машины. Просто так. Кто его знает, зачем им это. Хотят ли украсть магнитолу, полюбоваться кожаным салоном, запомнить лицо соседа или еще зачем-то. Заглядывают, и все тут.

Время от времени мимо проезжают грузовики коммунальных служб. Вполне может оказаться, что машина стоит именно на том самом месте, которое им срочно нужно. С него удобнее достать до оборванных проводов, или под ним находится канализационный колодец. Могут попросить убрать машину. А самое главное – нужно неотрывно смотреть на дверь подъезда, ожидая, когда из него выйдет искомое лицо. Уже через пятнадцать минут смотрение надоедает, а через полчаса начинают слезиться глаза.

Игорь понял, что сыщиком быть не хочет. Не его это работа. Наверное, и в этом можно найти какое-то удовольствие, но ему оно было недоступно. Он находил только раздражение. Расценки частных детективов, ранее казавшиеся ему непомерно высокими, теперь представлялись не такими уж большими. По труду и оплата.

Он просидел у подъезда три дня, которые показались ему невыносимыми. Единственным развлечением во время слежки было радио. Чтение исключалось напрочь. Глаза нужно было постоянно держать на двери подъезда. Он переслушал все свои диски с музыкой. Оказалось, что энергичная музыка здесь не подходит. От нее хочется двигаться, а двигаться в машине негде. А меланхоличная музыка убаюкивает.

Он изучил все FM-радиостанции. Теперь он знал по голосам ведущих и тип их болтовни. У некоторых она была просто невыносимой – длинной, жеманной, идиотской. У других потерпимее, но не намного. И в том и в другом случае от нее вскоре начинала болеть голова. Игорь удивлялся – кто же это может слушать? Но, видимо, слушают, раз ведущих до сих пор не уволили.

Самой неприятной оказалась необходимость отлучаться по нужде. Игорь отъезжал к ближайшей синей кабинке у метро. В это время дверь подъезда оставалась без присмотра, и было неизвестно, вышел уже объект или нет. Приходилось надеяться, что не вышел, и продолжать слежку. Вполне могло оказаться и так, что он смотрел из своего окна на машины во дворе и пытался вычислить, нет ли в них чего-нибудь подозрительного.