Михаил Климман - Затерявшийся в кольце бульваров

– Да ну вас, – отмахнулась она, почти обидевшись. – Я так не умею, просто поговорю с людьми, пойму, от кого и что зависит, а вы уже будете сами свои аргументы применять.

Люда уехала в Останкино, «просто говорить с людьми», «тощая» – снимать подругу Эллери, а Дорин с Леной начали прикидку сценария будущего фильма.

Сначала Андрей хотел, чтобы на каждую сентенцию Маленького следовал контрапунктом новый кусок. Он – про преступность, а мы – доказательства, что он и есть преступник, он – про мораль, а мы – рассказ несчастной женщины, как он ее мучил и унижал, он про…

Идея была красивой, но невыполнимой. По словам «тощей», копия кассеты, которая выйдет во вторник, будет у нее в руках только в понедельник, и за сутки так тщательно подобрать материал не удастся.

Кроме того, Андрею не нравилось, что все показания против Домашнева – только от свидетелей, а ему хотелось какого-нибудь саморазоблачения.

– Понимаешь, – горячо сказал он Лене, – хочется, чтобы он сам против себя выступил. Надо его как-то подловить в его пакостях и снять.

– Угу, – кивнула головой Андреевская, – или спровоцировать его на пакость, а потом снять. Тебе это не напоминает программу Мити Вола под названием «Синусоида»?

– Отличная идея, – словно не слыша иронии, подхватил Андрей. – Женщину ему подставить, чтобы он начал издеваться? Нет, это нехорошо. Довести до него какую-нибудь неприятную информацию и посмотреть, как он будет бесноваться?

Лена с удивлением смотрела на мужа.

– Придумал! – радостно закричал он. – Смотри, надо, чтобы в безлюдном месте к нему обратился нищий за подаянием. Я абсолютно уверен, что Маленький впадет в ярость и натворит чего-нибудь, а мы в этот момент его будем снимать. А, как идея?

– Отвратительная, – тихо сказала Лена. – Во-первых, ты пытаешься разбудить в человеке самое низменное и поганое. Во-вторых, подставляешь какого-то несчастного нищего. Ты представляешь себе, что с ним сделает Маленький, если ты прав?

– Так что получается? – повернулся к ней Дорин. – Ты меня осуждаешь или это мне кажется?

– Я тебя пытаюсь спасти…

Он не стал слушать Лену. Может быть, впервые за всю их не очень долгую совместную жизнь Андрей сделал что-то, что полностью противоречило ее мнению.

Дорин поехал на свой «пятачок», нашел там седоусого нищего и честно объяснил, что он собирается делать и зачем. Тот выслушал, пожевал ус и пошел советоваться с женой. Жена посоветовала ему отказаться, но он, не долго подумав, согласился. И дело было даже не в деньгах, хотя Андрей предложил назначить гонорар самостоятельно и оплатить расходы на лечение, если таковое понадобится. Кроме того, Дорин обещал, что если дело примет совсем плохой оборот, то обязательно прервет его в критический момент. Но не эти уговоры сыграли решающую роль.

Старику просто хотелось, наверное, последний раз в жизни «погусарить». Участие в рискованном, но благородном деле и предвкушение изрядной дозы адреналина, который мог погубить изношенное сердце, подкреплялись еще и неосознанным желанием поступить наоборот, вопреки воле жены.

Дед отстаивал право самостоятельного выбора, и несмотря на то что борьба за это право шла, по его словам, уже пятьдесят два года, а проигрывал он в ней пятьдесят один год одиннадцать месяцев и двадцать пять дней, помахать кулаками после драки все это время он пытался.

Дорин, который хорошо видел все эти расклады и внутренне, правда, абсолютно доброжелательно, потешался над стариком, совершенно искренне считал, что к нему и его жизни с Леной вся эта ситуация не относится.

Он решил сделать по-своему не из упрямства и желания доказать, кто в доме хозяин, а потому, что считал, что Лена не права в принципе. Ее главный аргумент: «Есть законное желание защитить себя и своих близких, и оно совершенно правомерно и морально, и есть беззаконное желание унизить и истребить своих врагов, невзирая на средства», не казался ему убедительным.

Андрей считал, что средства он как раз выбирает тщательно и честно. Он с большим удовольствием просто протянул бы господина Домашнева через ситуацию «Синусоиды», но не имел для этого ни возможностей, ни времени.

Жена не возражала против многого, считая, что фильм, придуманный Дориным, в нынешней ситуации – единственный способ борьбы с опасностью, нависшей над Андреем и его близкими. Она была против только провокации с нищим. К тому же, по ее словам, Лену немного пугал азарт, с которым Дорин принялся за это дело. Она пыталась несколько остудить в общем-то праведный гнев мужа, ввести его в разумные и трезвые рамки.

Но Андрей, после всего пережитого им, искренне считал себя вправе на те действия, которые предпринимал. Он еще не говорил жене, что в последнее время у него обострилось желание попасть в Останкино, найти там поэта-электрика Тряпицына и объяснить ему, что неправильно сдавать беззащитного человека ментам. Почему Дорин не говорил Лене об этом, он не знал и совершенно искренне считал, что имеет полное право и на такой шаг.

Андреевская в этом споре не стала настаивать. Она еще раз напомнила себе все, через что прошел ее муж в последние дни, и велела себе замолчать. Больней всего, как она понимала, по нему ударило предательство Маркиза, и она старалась даже не упоминать это имя в разговорах. Дорин тоже ни разу не вспомнил своего друга за эти дни. Во всяком случае, не упомянул…

В общем, усатого нищего увезли работники киностудии, а Андрей взялся за решение новой проблемы.

Людмила, вернувшись из Останкино, честно сказала, что скорее всего у них все-таки ничего не получится. По ее словам, эфир с программой о Маленьком пойдет во вторник из совершенно новой компьютерной студии. И мало того, что они еще не очень понимают, как там и что работает, но и смотрят за новым оборудованием очень внимательно и почти никого к нему не подпускают.

У нее, правда, есть приятельница, которая будет работать на этой новой аппаратуре и сейчас как раз заканчивает ее осваивать, но что она сможет сделать, даже если ей очень хорошо заплатить, – совершенно непонятно.

Андрей, услышав новости, нервно заходил по комнате, а потом позвонил сыну и попросил приехать.

Васька, внимательно выслушав Людмилин рассказ, задумался на пару минут, а потом спросил:

– Так в чем наша задача?

– Не знаю, – честно признался Андрей, – ты вроде у нас компьютерный гений, а не я…

– Ну, хорошо, – согласился Дорин-младший, – а если бы не было этого нового компьютерного оборудования, чего бы вы хотели добиться?

– Тут несколько задач, – попробовал, не столько даже для сына, сколько сам для себя разобраться Андрей. – Первая – подменить кассету.

– Если это компьютер, значит, речь идет о CD, – прервал его Васька, – и ко мне, как я понимаю, первая задача отношения не имеет.