Валерия Вербинина - Письма императора

– Полагаю, я не могу отказать вам, – сказала она. – Прошу вас, сударь, в гостиной вам будет удобнее.

И величавым жестом, от которого затрепетало сердце Франсуа, хозяйка дома пригласила незваного гостя следовать за собой.

Скарамуш лишь приоткрыл глаза, когда Амалия, а за ней и двое мужчин вошли в комнату.

– Прошу вас, сударь, – сказала Амалия инспектору, – устраивайтесь. Франсуа!

– Что? – вздрогнул «дворецкий».

Амалия подбородком указала на осколки злополучной вазы на ковре.

– Уберите! Кстати, на всякий случай напоминаю вам: ее стоимость я вычту из вашего жалованья.

– Как вам будет угодно, госпожа баронесса, – тотчас нашелся плут и, опустившись на колени, стал собирать осколки.

Успокоившись относительно своего сообщника, Амалия повернулась к полицейскому, который стоял возле дивана, с любопытством оглядывая комнату. На вид Анри Готье было около двадцати пяти лет. Это был худощавый молодой человек с черными волосами и серо-голубыми глазами, которые поразительно смотрелись в обрамлении длинных черных ресниц. Также Амалия отметила нос с небольшой горбинкой, прямой рот и чуть срезанный подбородок с ямочкой посередине. В общем, инспектор Готье был недурен собой, и все же, если бы не его непостижимые глаза, полицейского трудно было бы назвать красивым. Заметив, что Амалия изучает его, Готье отвернулся, и симпатичное правильное лицо его приобрело замкнутое, отчужденное выражение.

– Присаживайтесь, прошу вас, – сказала Амалия.

Инспектор сел на диван, на котором всего несколько минут назад маялся головной болью Франсуа, и извлек из внутреннего кармана карандаш и записную книжечку в черном переплете.

– Итак? – спросила Амалия, поудобнее устроившись в кресле.

Полицейский кашлянул и открыл свою книжку.

– Для начала я хотел бы установить, сколько человек проживает в вашем доме, – сказал он.

– Нет ничего проще, – отвечала Амалия. – Во-первых, я. А во-вторых, мой дворецкий.

Готье с сомнением почесал за ухом карандашом, которым делал записи.

– Значит, здесь живете только вы и месье Франсуа…

– Галлье, – бухнул плут первую пришедшую на ум фамилию.

– Я только недавно здесь поселилась, – с очаровательной улыбкой заметила Амалия, – и еще не успела набрать прислугу.

– Но дворецкого вы все-таки успели нанять, – напомнил Анри, проницательно глядя на нее.

– О, это было легче легкого, – беззаботно отозвалась Амалия. – Он сам ко мне пришел.

Франсуа, убиравший с ковра осколки, фыркнул и поспешно зажал себе рот. Однако инспектор, судя по всему, ничего не заметил.

– Скажите, госпожа баронесса, вы знакомы с герцогиней де Лотреамон?

– О да, – отозвалась Амалия. – Я была у нее на балу, который она устраивала несколько дней тому назад. – Она обернулась к Франсуа: – Вы закончили? Тогда унесите осколки, пожалуйста.

– Слушаюсь, мадам, – ответил плут и вышел из гостиной.

Анри Готье с сомнением посмотрел ему вслед.

– Как-то ваш дворецкий странно выглядит, – заметил он.

– Вы находите? – ледяным тоном осведомилась Амалия. – По правде говоря, как только я наберу слуг, я собираюсь его уволить. Мне кажется, он питает слишком большую склонность к выпивке. Этой ночью, к примеру, он совершенно непостижимым образом ухитрился удариться головой о мою любимую вазу и, разумеется, разбил ее. – И Амалия ностальгически вздохнула, глядя на пустое место на комоде.

– А… – непонятно к чему произнес инспектор.

В гостиной наступило молчание.

– Это ваша собака? – внезапно спросил Готье, указывая на Скарамуша.

– Именно, дорогой месье, – с иронией ответила Амалия. – Так вы пришли ко мне поговорить о животных или все-таки об ограблении?

– Простите. – Инспектор улыбнулся, и эта улыбка, подобно лучу света, вдруг осветила изнутри его замкнутое лицо. В следующее мгновение оно вновь сделалось закрытым и непроницаемым. – Мне, право же, неловко задавать вам этот вопрос, но, может быть, вы слышали прошлой ночью что-нибудь подозрительное?

Амалия покачала головой:

– Вряд ли. У меня очень крепкий сон.

– То есть вы ничего не заметили, – резюмировал инспектор Готье.

– Абсолютно ничего, – убежденно заявила Амалия.

Дверь отворилась, и в гостиную, отряхивая руки, вернулся Франсуа.

– А вы, месье Галлье? – спросил у него Анри. – Может быть, вы слышали или видели что-нибудь прошлой ночью…

– Увы, господин инспектор, – сокрушенно отозвался мошенник, – боюсь, я ничем не могу вам помочь.

– Досадно, – вздохнул Готье, захлопывая свою записную книжку. – Хуже всего, что мои коллеги чуть не схватили вора, когда он что есть духу улепетывал из особняка герцогини. Нам известно, что он свернул на эту улицу, после чего исчез. Поэтому префект, который принимает в деле ограбления герцогини большое участие, поручил нам опросить всех, кто здесь живет.

– Бедная герцогиня, – сказала Амалия, со скорбным видом качая головой. – Надеюсь, у нее немного взяли?

– Если бы, госпожа баронесса… – улыбнулся Готье. – Но в том-то и дело, что вор забрал знаменитые драгоценности Лотреамонов, фамильные вещи, которые стоят целое состояние.

– Ну надо же! – посочувствовала Амалия. – Я помню, на балу на ней было такое красивое ожерелье с топазами… Неужели его тоже взяли?

Франсуа так и распирал смех. Кому-кому, а Амалии это было точно известно, потому что знаменитое ожерелье находилось в ящике стола, всего лишь на расстоянии вытянутой руки от доблестного инспектора Готье. Но так уж устроены ищейки – видят все, кроме того, что находится у них прямо под носом.

– К сожалению, – отозвался Готье, – ожерелье тоже пропало. Так же, как и браслет с сапфирами, и бриллиантовое кольцо, подаренное герцогом де Лотреамоном.

– Ужасно! – с мученическим видом промолвила Амалия. – Я надеюсь, месье Готье, вы поймаете негодяев, которые не постеснялись обворовать бедную женщину.

– Я тоже надеюсь, госпожа баронесса, – серьезно ответил молодой полицейский, целуя протянутую ему руку. – До свидания. Простите, что зря побеспокоил вас.

– Ну, что вы, месье, – отозвалась Амалия. – Пойдемте, я провожу вас.

Когда она, выпроводив полицейского, вернулась в гостиную, Франсуа с обескураженным видом сидел на диване, глядя на стол.

– Фи, сударь, – с легкой укоризной промолвила Амалия. – С вашей стороны это просто непростительно.

– Что именно, мадам? – пролепетал вор.

– Я так и знала, что стоит мне отвернуться, как вы первым делом полезете в стол, – продолжала Амалия. – Неужели вы думаете, что я настолько глупа, что не предусмотрела подобную возможность? Пока вы внизу беседовали с инспектором, я, разумеется, успела перепрятать драгоценности в надежное место.