Ольга Володарская - Последнее желание гейши

– Правда?

– Да. Ты удивительный человек, Митя… Можно я буду тебя так называть?

Проводница выскочила на перрон с криком:

– Гражданочка, вы едете или нет?

– Нет! – ответил за Марго Митрофан.

– Я еду, – сказала она ему. – Еду, – повторила для проводницы. – Секунду.

– Но почему?

– Я должна стать нормальной. Для себя, для тебя, для детей, если они у нас будут. Вы не должны стыдиться…

– Не говори глупостей!

– Я вернусь через полгода. Если ты, правда, меня любишь, то подождешь! – Марго встала на ступеньку, легко коснулась губами его усов. – Всего лишь полгода! Они незаметно пролетят! Пока, Митя! Привет отцу!

Марго поднялась еще на две ступеньки, проводница втолкнула ее в тамбур, встала в дверях, подняв флажок.

Поезд тронулся. Набрав скорость, быстро покатил по рельсам, удаляясь от того места, где стоял Митрофан.

Минута, и он исчез. А Марго со спокойной душой пошла в вагон – она знала, что Митрофан ее дождется.

Конец сентября выдался теплым, дождливым, богатым на грибы. В семье Голушко вовсю шла работа по их переработке – Базиль пропадал в лесу с утра до обеда, и носил их корзинами. Маслята, подберезовики, подореховики мариновали, грузди солили, белые сушили. У Митрофан открылся неожиданный талант кулинара – он консервировал грибы с большой охотой и сноровкой. Что удивительно, получалось очень вкусно.

В один из таких вечеров, когда Митрофан и Базиль сидели за столом, на котором горой лежали влажные, покрытые иголками маслята, в дверь позвонили.

– Кто это может быть? – спросил Базиль, поднимая глаза на сына.

– Понятия не имею…

– Может, Леха?

– Нет, он повез тещу на вокзал – купил ей путевку в санаторий. Теперь три недели будет отдыхать… – Митрофан положил очищенный гриб в кастрюлю. – Не будем открывать, наверняка, это новая соседка. Она положила на тебя глаз, и теперь ходит каждый вечер: то спички просит, то соль…

– Ты слышал о Мадам?

– Она умерла, я знаю…

– А Саша Сергеев?

– Не дожил до суда каких-то пару дней – его прирезали, хоть мы и поместили его в одиночную камеру… Дело об убийстве двух проституток Мадам Бовари закрыто.

– Смирнов сказал, что Жизель тоже умерла…

– Заморила себя голодом. Пролежала мертвая четыре дня, пока ее не обнаружил директор театра оперы и балета – он приехал, чтобы пригласить ее на юбилей театра…

– Зато Далила и Багира процветают. Я слышал, они на паях открыли новый бордель под названием «Перчик». Игорь работает у них охранником, Катя бухгалтером, она окончила институт, вышла замуж…

– Черная Мамба тоже вышла замуж, уехала в Америку.

– Ева купила кафе «Бонапарт» и переоборудовала его в немецкую пивную. Говорят, она пользуется популярностью…

– Только о Марго мы ничего не знаем… Как она?

В дверь опять позвонили, теперь более настойчиво.

– Откроешь, или мне, старику, тащиться? – пробурчал Базиль.

– Как по лесам шастать, так он молодой, а до двери дойти – старый…

– Иди, иди, разомнись маленько. А то все сидишь. Пузо-то от этого меньше не становится!

Митрофан кинул в отца масленком и пошел открывать.

Не глянув в глазок, он распахнул дверь.

На пороге, опираясь на палочку, стояла Марго.

– Вот я и приехала, – сказала она с улыбкой.

– Вот я и дождался, – выдохнул он.

Искаженное английское «номер один».