Ольга Хмельницкая - 33 счастья

Марьяна посмотрела на зверя. Его красные глаза, казалось, смеялись, словно динозавр мог читать ее мысли. Внезапно стена, на которую опиралась Филимонова, подалась в сторону.

«Дверь? Это дверь!» – подумала Филимонова.

Камень отодвигался все дальше. Лучик фонарика метнулся вперед и вверх, освещая помещение.

– Ну, что у нас здесь? – спросил уверенный мужской голос.

Свет фонаря осветил страшную тушу барионикса, стоявшего посреди каменной комнаты. Мелькнули красные глаза, сверкнули зубы.

– Твою мать! – потрясенно проговорила какая-то женщина.

– Осторожно, у него когти! – слабо проговорила Марьяна, чувствуя, как кровь уходит из нее капля за каплей.

Барионикс разглядывал непрошеных гостей. Его ноздри раздувались.

– Какой он ужасный, – проговорила Виктория. – Он нас сейчас съест!

– Бежим! – воскликнула Колбасова.

Но никто не шелохнулся.

– Это не наш стиль, – отрицательно покачал головой ботаник. – Мы сейчас убежим, а эта тварь вылезет и сожрет обитателей, например, летнего детского лагеря. Так что лучше уж мы дадим ему бой. Это наш долг. Россиян и так мало, а что будет, если начнутся атаки бариониксов?

Бадмаев вытащил из-за пояса клинок, найденный в сундуке. Ева взяла в руки нож, Виктория сжала в ладони кухонный тесак. В другую руку она взяла большой камень. Анастасия Геннадиевна, дрожа, отступила назад.

– Он нас всех убьет, всех! – проговорила она. Барионикс внушал директрисе неописуемый ужас.

Динозавр бросился вперед. Его острые когти мелькнули в воздухе. Юрий взмахнул мечом и всадил в чудовище клинок. Меч согнулся. Барионикс утробно взвыл. Клинок погибшей цивилизации, несмотря на всю его остроту, вошел в тело динозавра едва ли на пару сантиметров. Динозавр бросился на ботаника. Раздался свист – страшный коготь разрезал воздух. Мгновение спустя Юрий бросился на пол, пытаясь избежать смерти. В ту же секунду Ева сделала шаг вперед и ударила ножом барионикса в складку между ногой и туловищем.

«Там должна быть более тонкая кожа», – подумала девушка.

Раздался звон. Две половинки ножа полетели на пол. Ершовой не удалось нанести чудовищу никакого ущерба. Она чудом увернулась от острого когтя и схватила с пола большой камень.

«Виктория права. Булыжник – оружие пролетариата», – мелькнула у нее мысль.

Девушка вскочила и изо всех сил метнула в барионикса камень, пытаясь попасть ему в голову. Камень задел монстра по касательной, но тот даже не вздрогнул. Виктория, вооруженная тесаком, тем временем подбиралась к шее чудовища. Ева и Бадмаев видели, как Сушко забежала почти под брюхо монстра и, размахнувшись, полоснула его по горлу.

Барионикс зарычал. На его коже осталась глубокая царапина. Толстая бронированная шкура, покрытая мелкими роговыми пластинами, спасла его. В воздухе мелькнула страшная нога. Виктория отлетела, отброшенная пушечным ударом, с размаху ударилась о стену, сползла и затихла.

– Уходим! Мы все умрем! – кричала Колбасова.

Ева поморщилась.

– Не разводите панику, – прохрипел Бадмаев, тяжело дыша, – вы бы лучше помогли.

Ботаник уже понял, что единственный способ справиться с чудовищем – попасть ему в глаз, но это пока не представлялось возможным. Барионикс, казалось, знал свое слабое место и берег его. Ева подобрала второй камень и швырнула его по направлению к уху динозавра. Булыжник попал точно в цель. Голова монстра дернулась. Но вместо того, чтобы упасть без сознания, барионикс только еще больше разозлился. Ему надоело играть. Он проголодался. Быстро оглядевшись, динозавр ринулся к Виктории, которая понемногу приходила в себя.

– А-а-а! – закричала Сушко, увидев, что динозавр приближается к ней со скоростью курьерского поезда, вытянув вперед страшные когти.

Чудовище уже открыло рот, намереваясь прикончить девушку, но тут Виктория метнула вперед кухонный тесак. Острое лезвие попало бариониксу прямо в открытый рот, пробив десну. Хлынула кровь.

– Ро-о-о-ов! – страшно зарычало чудовище.

Барионикс мотал головой из стороны в сторону. Брызги крови летели направо и налево. Острые когти разили, не глядя. Ева подскочила к динозавру, стремясь завершить начатое. Она схватила булыжник и ударила чудовище. Другого оружия у нее все равно не было.

– Ах! – коротко всхлипнула девушка секунду спустя, падая на пол.

Барионикс сшиб ее хвостом. Ершова рухнула. Через мгновение на нее наступила тяжелая лапа.

– А-а-а-а! – заорала Ева.

Послышался хруст ломающихся ребер.

Динозавр метался по узкому помещению и страшно рычал, разя направо и налево своими когтями. Кинжал, застрявший в зубах, не давал ему закрыть рот. Колбасова забилась в узкую нишу и замерла от дикого страха. Она боялась пошевелиться. Барионикс снова занес над лежавшей на полу Ершовой лапу. Второй раз грудная клетка девушки не выдержала бы. Колбасова закрыла глаза и отвернулась. Бадмаев бросился вперед. Он упал на пол рядом с Евой и отшвырнул девушку прочь за секунду до того, как на место, где она лежала, обрушилась огромная нога. Теперь живот монстра был прямо над ботаником.

– Да! – закричал Юрий, изо всех сил всаживая погнутый клинок с загадочными письменами в монстра.

Бесценный артефакт исчезнувшей цивилизации сломался надвое. Половина осталась в теле монстра. Вторая половина со звоном упала на камни. В ту же секунду острый коготь вошел Юрию в грудь, пригвоздив его к земле. Прямо перед лицом Бадмаева оказались красные разъяренные глаза.

– Я же говорила, что надо убегать! – в отчаянии пискнула Колбасова из угла.

Услышав ее голос, барионикс поднял голову. Он сделал два шага вперед и коснулся острием когтя груди Анастасии Геннадиевны. А потом открыл рот.

«Он хочет, чтобы я вытащила у него из десны кинжал», – ахнула директриса.

Красные глаза монстра смотрели гипнотически, не мигая. Колбасова взглянула на стонавшую на полу Еву со сломанными ребрами. На распластавшуюся у стены Викторию, лежавшую без сознания и, кажется, не дышавшую, и на Бадмаева, который истекал кровью. Дальше, у стены, лежало тело незнакомой молодой женщины. Под ней тоже виднелась лужа крови. Барионикс ткнул в грудь директрисы посильнее. На коже осталась царапина. Потом острие страшного когтя поднялось выше, к ее горлу.

– М-м-м, – прорычал монстр, пододвигая рот с кинжалом поближе к Анастасии Геннадиевне.

«Он знает, что я трусиха, – подумала Колбасова, и по ее лицу потекли слезы, – знает. Он хочет, чтобы я ему помогла. Чтобы предала своих коллег и все человечество в обмен на свою жизнь».

Давление страшного когтя на ее грудь усилилось. Краем глаза директриса заметила, что Ева шевельнулась. Стараясь не стонать, Ершова поползла вперед, к бариониксу. По дороге девушка подобрала рукоять древнего клинка с обломком острия. Пару раз девушка останавливалась и так сильно кусала губы, что по ее подбородку потекла кровь.