Валерий Воскобойников - Те же и Скунс – 2

Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы они не вернулись. Чтобы на том всё и кончилось…

Очень хотелось надеяться, но Славик кое-что повидал в жизни. И оттого понимал: вот уж это навряд ли.

Он вдруг почувствовал себя в натопленной и уютной сторожке, как в мышеловке, и опять вышел за дверь. Очень скоро оказалось, что внутри и снаружи было одинаково страшно.

А всего больше хотелось вскочить в первый попавшийся поезд и уехать на нём далеко-далеко, например, с Ладожского вокзала. Заменив по дороге все документы и, желательно, внешность. Обрубить все концы, осесть в далёком посёлке… на ханты-мансийке жениться…

Может, так ему и следовало поступить? Причём прямо сейчас, даже сменщика не дожидаясь?..

Славик не послушался первого душевного поползновения и никуда не помчался. А поскольку стоять просто так было холодно – вернулся к занятию, прерванному визитом разбойников. Выволок санки и вновь принялся растаскивать снег. После того предельного напряжения, которое ему только что довелось пережить, обычные земные дела казались мелкими и совершенно не важными. Но как прикажете объяснять это клиентам, которые уже совсем скоро потянутся сюда за своими машинами? Хоть тому же владельцу «Нивы», которая в ожидании прихода хозяина не только прогрелась, но и успела почти насухо обтаять?

Славик хотя и предупреждён был о печке, но тоже шарахнулся, непроизвольно хватая засунутый за ремень пистолет, когда по лобовому стеклу «Нивы» с шорохом соскользнул толстый пласт снега.

И ему совершенно не хотелось кому-то что-то объяснять. Были причины.

Нагружая и вытряхивая тяжёлые санки, Славик всё время косился по сторонам и раздумывал, зачем всё-таки приезжали те четверо. Версии возникали одна за другой, но все выглядели неубедительными. Он сам понимал, что хватается за соломинки, не желая думать о самом вероятном и самом пугающем.

…Серебристый «Мерсюк», дремлющий возле будочки, решили спереть? Или (во смех!) недавно появившуюся тольяттинскую «десятку»? Хотя почему смех, они что закажут им, то и крадут, хоть «Запорожец» – лишь бы денежки уплатили… Ладно, свяжи сторожа и угоняй, сколько рук хватит. Но с мокрухи начинать? Лишнее, в случае чего, на себя вешать?.. Не, ребята. Так дело не делается.

…Выручку хотели отнять? Это уже действительно смех. Курам который.

…Чужая «крыша» наехала для убедительных действий?.. Так опять же – свяжи сторожа и бей-ломай-круши, тешь широкую душеньку… Славик подобрался к голубому «Москвичу-408», через который двадцать минут назад летел в отчаянном кувырке. Видение промятого капота и осатаневшего владельца машины – инвалида войны, между прочим, – неотвязно маячило перед глазами всё то время, пока он бережно счищал снег… К его великому облегчению, прочная древняя техника нисколько не пострадала – капот не промялся, даже не поцарапался… Тут Славику что-то попалось под ноги. Он наклонился и поднял увесистый металлический прут.

Орудие убийства. Чуть было не состоявшегося…

Те, на «Ландкрюйзере», явились не ради «наезда», не за грошовой выручкой, могущей осесть у ночного дежурного кладовщика, и не за дорогим автомобилем для новоявленного богатея. Ну то есть после они, ясное дело, сымитировали бы всё, что угодно. После. Когда сделали бы то, зачем в действительности приезжали. То, что они скорее всего собирались замаскировать под неумышленную случайность…

Им нужна была его, Славика Вершинина, голова. И он с хорошей вероятностью догадывался, кто их за нею послал.

Город тем временем вовсю просыпался, над улицами расползалось в низких облаках мрачно-рыжее зарево: начали включаться фонари. Одинокий человек посреди окраинной автостоянки поднял лицо к небу, с которого ещё слетали редкие хлопья, и некоторое время стоял так, зажмурив глаза, словно не желая смотреть на окружающий мир. Ему хотелось завыть.

Потом вновь впрягся в саночки и поволок их за ворота…

Несколько суток спустя он лежал на диване в своей однокомнатной и разглядывал потолок, и все запасы спиртного, имевшиеся у него в доме, давно были выпиты. И не только выпиты, но успели проделать по организму полный физиологический путь и естественным порядком отправиться в канализацию. Даже похмелье и то рассосалось безо всякого «Andrew's Answer»… Славик никогда не был сторонником запасов: что понадобилось – смотался в магазин и принёс. Кто ж мог знать, при каких обстоятельствах ему доведётся понять свою (царствие ей небесное) бабушку, которая упрямо выстаивала в очередях за дефицитными импортными макаронами, а потом укладывала длинные красно-зелёные коробочки штабелями в кладовку – «на чёрный день»?..

Макарон у него, кстати, нынче тоже не было. Весь продовольственный фонд составляли два сырых яйца на полочке в холодильнике. Можно сварить их и съесть. А можно поджарить. Если удастся натрясти капельку масла из импортной банки, уже сунутой в ведро для выбрасывания…

В ночь нападения он ещё несколько часов героически сгребал снег из проездов и выпускал за ворота владельцев машин, торопившихся по неотложным делам. Принимать кого-либо на постой – и переживать по поводу вероятного возвращения убийц – слава Аллаху, больше не довелось. Потом он сдал дела сменщику, пожилому, всегда оптимистично настроенному дядьке из бывших военных. Славик предупредил его, что вроде как приболел и сможет ли выйти в свой очередной день – неведомо. «Это ты, парень, наверняка грипп подхватил, – авторитетно заявил сменщик. Славик ему нравился: напоминал умершего сына. – Сейчас знаешь какой грипп ходит? Опять из Гонконга. Три дня непонятная температура, потом по всему телу красная сыпь…»

Славик отмахнулся, и бывший прапорщик осерчал:

«Это вам, молодым, всё море по колено, а потом как прихватит!.. Ты знаешь что сделай? Купи „Сибирской“ бутылку и жгучий перчик туда на нитке пусти. Дай поплавать неделю, потом пей. Напалм!.. Средство проверенное… – дядя Витя помрачнел и добавил: – Вот только внучке, пацанке, давать боюсь, соплива ещё водку-то жрать. Вакцину для профилактики им в садике обещают-обещают, а в Москве, говорят, уже случаи есть… В „Апрашке“ у чёрных сам видел – полпенсии, да ещё того гляди всучат бодягу… Со СПИДом бесплатным… Так ты перчик сам купишь или, может, тебе принести? Мне земляк с Ташкента прислал – хоть пожарников вызывай…»

Славик заверил дядю Витю, что всенепременно заглянет на рынок к корейцу, торгующему пряными травками, и ушёл по тропинке через пустырь, направляясь к станции метро. Он нёс полиэтиленовый мешочек со всеми своими пожитками. Его сборы не вызвали никаких подозрений, ибо личных вещей в сторожке он не оставлял никогда, предпочитая таскать в сумке через весь город. Вот только на сей раз он знал, что больше сюда не вернётся. И дядю Витю, если ему хоть сколько-нибудь повезёт, в жизни своей уже не увидит… Получалось, предчувствие не обмануло его. Надолго на автостоянке он не задержался. Вот только почему он воображал, будто обязательно покинет её для нового взлёта?..