Ольга Тарасевич - Ожерелье Атона

– Да я вообще гениальна. Только ты этого не ценишь!

После парилки и ледяного бассейна ей стало чуть лучше. Исчезло вызванное страхом оцепенение, в висках больше не стучала навязчивое: «Уехать, быстрее уехать…»

Лика придвинулась к Паше поближе и попросила:

– Расскажи о том, что произошло в горах. Господи, почему я осталась у подножия скал?!

– Наверное, тебя заинтересовал один покуривающий там смазливый субъект, – ревниво заметил Паша и задумался.

Он и сам толком не понимал, откуда обрушился тот самый камень.

…Распевая заунывную песню, группа добралась до небольшого плато. Темнеющее небо над головой казалось морем, волны которого лижут красный диск солнца… Мгновение, и край раскаленного кругляша уже сточен сине-фиолетовой бесконечностью.

Гид попытался еще раз затянуть нехитрый мотив, но его заглушили голоса лопочущих французов, пересекших плато и устремившихся вверх в горы.

– Они нас обогнали! Непорядок, – сказал кто-то из женщин.

– Там выше опасно, можно сорваться вниз, – предупредил гид.

Но ему не оставалось ничего иного, кроме как следовать за неугомонными русскими туристами.

– Не волнуйтесь, – успокоила гида сердобольная Ирочка. – Вы же видите, вон французы туда направились и японцы, кажется…

Гид заволновался, но по другой причине. До Паши доносились его настойчивые вопросы: сколько Ирочке лет? Есть ли муж? А нет ли желания съездить сегодня вечером на дискотеку в Хургаду?

Тимофей Афанасьевич, неодобрительно крякнув, обогнал парочку и устремился вперед.

Скоро русская группа перемешалась с трещащими без умолку, как сороки, французами.

Резкий грохот пикирующего вниз камня подхватило эхо. И Паша закрутил головой, пытаясь понять, откуда идет звук. Но истошный вопль Светланы сразу же привлек его внимание к Ирочке.

К счастью, она успела отпрыгнуть от обрушившегося куска скалы, но, поскользнувшись, упала на тропинку и инстинктивно выставила вперед руки.

К девушке подбежали рыжеволосый Кирилл, потом Галина. От хлынувшего сверху потока охваченных паникой туристов отделился Тимофей Афанасьевич, сразу же закричавший:

– Перенесите ее с дороги вон на ту площадочку. Ирину же сейчас растопчут!

– Она не двигается. И рука, посмотрите на ее руку! – зашлась в истеричном крике Галина.

К ним, расстроенным и напуганным, подскочил француз и, оживленно жестикулируя, попытался что-то объяснить.

– Осторожно снесите ее вниз, он врач и сразу же проведет осмотр, – перевела побледневшая Светлана.

– Давайте, Паша, голубчик, помогите мне, – засуетился Тимофей Афанасьевич и взял Ирочку за плечи.

Паша старался спускаться осторожно, часто оглядывался назад, выискивая места на тропинке с крупными камнями. Они не так осыпались под ногами. Но все же он один раз оступился, и безвольное тело Ирочки вдруг вздрогнуло. Женщина пришла в сознание, попыталась ощупать лицо. И, увидев опухшую руку, с ужасом прошептала:

– Я не могу ею пошевелить. А что с лицом?

– Потерпите, голубушка, у вас на щеке лишь небольшая ссадина. Выступило немного крови. Потерпите, внизу уже дожидается врач. – Тимофей Афанасьевич пытался приободрить Ирину, но его голос срывался от волнения.

– А все остальное, в принципе, ты сама видела. А, ну да, еще Алина здорово перепугалась. Больше всех, наверное. У нее лицо было белое как мел, – закончил свой рассказ Паша и рывком поднялся с полки. – Пойдем плавать или ты посидишь еще?

– Подожди, правильно ли я поняла: русская и французская группа смешались. И четко установить, где кто находился в момент обрушения камня, невозможно?

Паша смахнул пот со лба, сорвал войлочную шляпу и поскреб затылок.

– Там еще японцев много было. В общем, куча мала. Впереди шел Вадим – я это точно помню. Сначала я посмотрел на Ирочку. Светка же завизжала, как сумасшедшая, вот я и обернулся. А потом глянул вверх и… Ну да, там была Галина… Подожди, ты совсем спятила? Ты хочешь сказать, что это кто-то из нашей группы столкнул камень вниз, чтобы пришибить Ирочку? Но зачем?

– А вот этого я не знаю, – задумчиво сказала Лика. – Так, выбегаем, или я сейчас сгорю!

Поплавав в бассейне, Вронская вполне натурально разыграла приступ грызущего голода.

– Собирайся скорее, ресторан закроют, – торопила она Пашу.

– Не закроют, еще целых два часа.

– Все равно! Есть хочу – умираю!

«Конечно, ужин только начинается, – подумала девушка, с раздражением наблюдая, как медленно Паша натягивает одежду. – Но Игорь с Галиной ходят в ресторан, едва он только открывается и в нем еще совсем мало людей».

Добравшись наконец до прохладного шумного зала с горящими на столиках свечами, Лика с досадой нахмурилась. Как много народу! К столам с горячими блюдами выстроилась очередь, и количеству тянущихся за едой рук позавидовал бы сам изображенный на потолке Атон.

– Пойду найду нам столик, – сказал Паша. – Здесь все занято.

Рассеянно кивнув, Лика взяла две тарелки, встала в хвост очереди и принялась осматривать ресторан. Да, здесь интересующей ее парочки точно нет. Правда, часть зала отсюда не видна, зал продолжается и за высокой горкой стола для десерта. Однако Игорь с Галиной там никогда не ужинали…

И все же она их высмотрела через широкие окна ресторана! Парочка с бокалами вина размещалась на стульях перед сценой, где шло какое-то шоу. Игорь обнимал Галину, та положила голову ему на плечо, и… окно загородил официант, остановившийся прямо возле Лики.

– Можно говорить с тобой? Хочешь дискотека Хургада?

– Подержи, – хихикнув, Вронская сунула ему в руки тарелки и помчалась к выходу из ресторана…

Галина отнеслась к вопросам Лики совершенно спокойно. Там, на площадке у скал, любовалась закатом группа японских туристов, двигались французы, все вразнобой пели одну и ту же песенку. Она и не заметила, как от скалы отделился тот самый камень. Обернулась – а рядом уже проем, зияющая пустота.

– Но ведь ты же стояла совсем рядом? – уточнила Лика. – А кто из русских был поблизости?

– Никого. Света стояла чуть ниже, а больше я никого не видела.

– Мне это все надоело, – Игорь вскочил со стула и вопросительно посмотрел на Галину. – Ты остаешься или идешь со мной?

Если бы Галина решила досмотреть шоу, Лика была бы очень удивлена.

Но удивляться не пришлось. По-собачьи преданный взгляд, быстрые движения, просительные интонации. Галина засеменила рядом с Игорем, просто окутывая его облаком своей любви.

Он решил остаться внизу лишь потому, что наверх отправилась она ?

У нее паралич воли, сознания, умственных процессов – всего, кроме любви. Это означает готовность на все ?

«Допустим, Галина, обезумевшая от любви, и в самом деле готова выполнить любую прихоть своего красавчика. Но зачем Игорю убивать Ирочку? – думала Лика, разыскивая в ресторане Пашу. – Вадим – тут все понятно, ревность. Но Ирочка? Какой мотив? И смерть Виктора Попова – она ему тоже была выгодна? И что же все-таки случилось с Юрием Космачевым, случайна ли его смерть?»