Борис Бабкин - Киллера заказывали?

– Высылай группу, – быстро проговорил в сотовый блондин. – Труп, и взяли тут одного.

– Верно сказал, – рассматривая в оптический прицел машину, пробормотал Мастер. – А это менты… – Он перевел прицел винтовки на „шестерку“. – Выйти Гнилой не успел. Собственно, пора кончать со всеми. Правда, он еще пригодился бы, но рисковать не могу. – Положив винтовку, достал сигарету. – Опа, – усмехнулся он, – оперативка пожаловала! – Щелкнув зажигалкой, прикурил. – Что может сказать хозяйка? Эту квартиру Гнилой снял полтора месяца назад. Меня здесь видели дважды, но в другом обличье. – Он потрогал приклеенную бородку, усики и очки. – Все будет нормально. А документы? Получается, все зря? Черт возьми, – он скрипнул зубами, – папка! Тогда сыскарям все станет ясно, и они начнут искать Ировского. Без Гнилого не найдут, но, выходит, все впустую? – Мастер выматерился.

– Гнилой, – удивленно проговорил вошедший майор милиции, – ты ли это? Давненько не встречались. В федеральном розыске он уже год, – сообщил майор остальным, – за двойное убийство. Жену с любовником зарезал. Милиционера в Туле ранил. Тот его узнал и решил взять. Здоровый сержант, самбист, а на этого глянешь и подумаешь – плевком перешибешь. А Гнилой ножом владеет, как мексиканец.

– Никого я не резал! – заорал Гнилой. – Я…

– Заткнись! – оборвал его блондин.

Эксперты начали свою работу.

– Пошли, Гнилой! – Ухватив за шиворот, прапорщик милиции поднял его. – Будем тебе почетным эскортом.

– Да иди ты, мусорская морда! – огрызнулся тот. И дернулся от короткого удара кулаком в печень.

– Не перестарайся, Лобов, – предупредил майор.

Прапорщик и еще трое милиционеров вывели Гнилого из квартиры.

– Бандита выводят! – раздался громкий крик одного из игравших на детской площадке ребятишек.

Прапорщик шел рядом с Гнилым, двое с автоматами – сзади. Гнилой неожиданно ударил ногой по стоявшей у подъезда урне. Прапорщик резко дернул его за локоть назад и вверх. Наклонившись, Гнилой закричал от боли. Прапорщик вдруг упал. Гнилой шлепнулся на него. Один из автоматчиков ударил бандита затыльником автомата по голове.

– Ведин убит! – увидев след пулевого ранения на лбу прапорщика, крикнул второй.

И тут пуля вошла Гнилому между глаз. Милиционеры, вскинув автоматы, пытались обнаружить стрелка. Стоявший у микроавтобуса милиционер, вырвав из кобуры пистолет, присел. Оперативник в „шестерке“, пригнувшись, поднес к уху сотовый телефон.

– Настя, – позвала мать, – тебя к телефону. Мужчина какой-то.

– Иду! – Настя, встав с пола, поправила халат, накрывающий лежащий на полу предмет. Выйдя из комнаты, закрыла дверь. Подошла к телефону и взяла трубку. – Да?

– Отнеси карандаш в гараж, – услышала она тихий мужской голос. – Это в твоих интересах. Черных не бойся, с ними все решено.

И сразу раздались короткие гудки. Настя, нахмурившись, смотрела на трубку в руке.

– Какой карандаш? – удивленно спросила. – В какой гараж?

Пожав плечами, Настя вернулась в комнату.

– Стоп! – нахмурился стоявший перед зеркалом бородатый мужчина с седыми волнистыми волосами. – Он пнул урну. Значит, бумаги в мусоре… – Оторвав бороду и поморщившись, он стал отклеивать усы. Потом снял парик. – Я не мог оставить тебя ментам, – вздохнул Мастер. – Ты уж прости, Гнилой. Слишком многое поставлено на карту, и я не имел права рисковать. А вот с Валюшкой придется разобраться независимо от ситуации. Что же она молчала, стервоза?

– Как всех вас не перестрелял этот телефонист! – раздраженно говорил генерал-лейтенант милиции. – Вот тварь! Значит, и Инну убили? Тогда и с Ировским все ясно. Но трупа нет, следовательно, преступления тоже. В том, что мы ищем труп, я не сомневаюсь. А этот телефонист, задницей его в крапиву… Вот что, мужики, он нам всем вызов бросил: вот как я вас. Прапорщика убил, сволочь!.. Мы просто обязаны его найти.

– Так!.. – Прикурив, Мастер уставился на ведерко для мусора. – Куда он сунул папку? В ведро для мусора? Менты наверняка все проверили. Куда же? Пнул урну он не просто так. Но зачем? Что он хотел этим сказать? Мента, конечно, я зря сделал, но это вроде как для успокоения Гнилого. Сволота он, конечно, был, и в розыске за жену с хахалем, и мента в Туле подранил. Но выбирать не приходилось. Когда я понял, что можно сделать все и уйти в сторону, решил пойти на это. Хорошо, что Худого нашел, он громоотводом стал бы. А Гнилого все равно пришлось бы убирать. Впрочем, и всех остальных тоже. И ее хотел, а тут все пошло не так. Инку Гнилой завалил, факт. Менты скорее всего приехали, чтобы поговорить с ней о муже… Но где же папка? – вновь пробормотал он. – Еще можно все поправить, но нужны документы. Славик, наверное, именно из-за этого и собрал компромат на своих компаньонов. Они все здорово засвечены. Главное было убрать Вениамина и Ларина. Хотя Ларина сейчас небось уже и не надо, пусть живет. Убийство Повара для меня стало полной неожиданностью. А когда я работал по Буркину, пулю получил и Рыжий. И я заметил коллегу, – улыбнулся Мастер. – Выходит, он поступал точно так же, как я. Странно… Надо все узнать и решить, как быть. Милку, выходит, я зря ухлопал. Побоялся, что начнется судебное разбирательство и все выяснится. И Розин, значит, тоже замешан в этом плане „Л“. Жаль, что так получилось с Инной. Гнилой сам виноват. Да нет, виноват я. Ему надо было все разжевать и положить в рот, проглотить он бы сумел. Хорошо еще, я позвонил. Он ее убил и собирался уходить. Но что он там так долго делал? Кретин! Убил, взял папку и ушел. А он там, похоже, чаи гонял. Прапора я, конечно, зря сделал, – снова вспомнил он. – Но вроде как в утешение Гнилому. К тому же он указывал мне на мусорную корзину. Так где же все-таки папка?

– Что-то не верится, – пробормотал один из оперативников, – что Гнилой зарезал Ировскую из-за того, что набрал здесь…

– Из-за этого ему не всадили бы пулю, – согласился другой. – Он и прапорщика завалил, сволочь. Тот ведь в Чечне два раза был – еще когда в армии служил и совсем недавно. А погиб от руки киллера. Скоро эксперты скажут, тот это или нет. Но успел ведь, сучара, от кафе с оружием…

– Это не проблема, – сказал майор. – Винтовку он не оставляет, но как с собой-то он ее носит? СВД ведь длиной метра полтора и весит…

– В СВД метр двести двадцать пять миллиметров, – заявил блондин. – А к чему ты об этом вспомнил?

– Метр с небольшим, – не дослушав его, проговорил майор, – и вес четыре кило. Ее как-то носить надо. И так, чтоб окружающие не поняли, что это винтовка. А он с ней как с рогаткой разгуливает, мать его. Если не возьмем его, ей-богу, уволюсь и пойду куда-нибудь в охрану. Там и платят больше, и…

– Самое главное, что платят больше, – усмехнулся блондин, – и работа не такая грязная. А вот я, например, эту охрану частную на дух не переношу. Если уж уйду, то в армию контрактником. И в Чечню. Все-таки в ВДВ служил, да и был там в девяносто пятом. Есть у меня претензии к Ичкерии этой. В Москве как встречу, готов сразу штаны сдернуть, ведь ваххабиты трусов не носят. Но сейчас успокоился немного. Правда, когда в метро еду, страх появляется. Тут Госдума жути на террористов нагоняет, – покачал он головой, – пожизненное обещает. А чего ему бояться, если он, дух, сам на смерть идет? Вот янки с израильтянами молодцы – шарахнут с самолета, и плевать им на мнение мировой общественности. А мы только протесты пишем. Закаев гуляет по Лондону со своей актрисой. А ведь он, дух, наших парнишек лично расстреливал. Израиль давно бы его в асфальт втер, да и штатники тоже. А мы… – Он махнул рукой.