Виктор Доценко - След Бешенного

В этот момент взгляд Джулии вновь упал на того, кто пытался убить ее и от чьих пуль ее заслонил своим телом Савелий.

"Тебя, падаль, именно тебя я защищала от смерти, хотела сохранить тебе жизнь, чтобы ты смог предстать перед судом... Господи! Что я наделала? Из-за меня погиб Савелий! Из-за меня!"

Эта мысль своей ужасающей правдой настолько поразила Джулию, что сильно защемило сердце, перехватило дыхание, и она вдруг громко застонала от безысходности.

Потом этот стон резко оборвался, она медленно, очень медленно поднялась с колен. Ее лицо окаменело, а зеленые глаза излучали такую ярость, что, казалось, подобно глазам медузы Горгоны этот взгляд мог любого превратить в камень. Она подошла к убийце Савелия.

- Нет, ты не имеешь права жить! - тихо проговорила Джулия, потом взяла из его рук керамический пистолет, в котором, судя по выдвинутому затвору, уже явно не было патронов.

- Возьми мой, сестренка! - крикнул Ростовский, протягивая ей свой "Стечкин".

- Нет, на эту мразь даже пули жалко! - процедила она сквозь зубы и, взмахнув керамическим пистолетом, со всей силы ударила Аркана рукояткой под затылок.

Громко хрустнули шейные позвонки, и Аркан, даже не охнув, мертво ткнулся лицом в землю, и его земное существование оборвалось навсегда...

Джулия вернулась к Савелию, села перед ним на землю, положила его голову к себе на колени и молча стала раскачиваться из стороны в сторону, словно баюкая маленькое дитя. А по ее щекам текли крупные медленные слезы...

Ни один из боевиков Аркана не ушел с места "стрелки", даже тех, кто был ранен, Ростовский, после гибели Бешеного, которого любил как родного брата, приказал своим пацанам добить.

- Ни одна мразь не должна выжить! Ни одна!

И те его братишки, кто способен был стоять на ногах, пристрелили всех, кто еще был жив.

Ростовские потеряли четверых, пятерых потерял Ушба. Были и раненые, но не очень тяжело, и через несколько дней их отпустили из больницы.

Рана Ушбы казалась достаточно серьезной, но после операции врачи с удивлением заявили, что ожидали гораздо худшего. К счастью, пуля, попав в место, где пару недель назад была уже операция, лишь легко задела печень и через пару-тройку недель Дато мог выписаться из больницы.

Сам Ростовский получил тяжелое ранение в левое плечо, но и на его стороне было в этот день счастье: пуля, пройдя рядом с сердцем, не задела его. Когда врачи сообщили ему об этом, заметив, что он родился в рубашке, Ростовский наотрез отказался от больницы.

- Мне еще нужно хоронить брата и своих пацанов, - заявил он.

Самым большим везунчиком оказался Ник: ни одной царапины...

XXXIII

След Бешеного

Константину повезло больше, чем многим: он был ранен только в руку...

Когда он добрался до телефона, то сразу же позвонил Богомолову.

- Да, вас слушают! - раздался бодрый голос генерала.

- Это я, Костик... - бесцветным голосом проговорил Рокотов-младший.

- Что случилось, племяш? - Богомолов сразу почувствовал какую-то беду.

- Дядя... - Константин невольно всхлипнул.

- Что?! - выдохнул генерал, с трудом сдерживая охватившее его волнение.

- Са... са... - Костя вновь всхлипнул, не в силах выговорить имя своего друга и учителя.

- Возьми себя в руки! - приказал Богомолов. - Говори, что произошло!

- Сейчас... - Константин стиснул зубы, потер пальцами виски, чуть успокоился и быстро выговорил: - Нашего Савелия больше нет!

- Ты что говоришь? Как это нет Савелия? - Константину Ивановичу даже в голову не могло прийти, что Савелий умер.

- Погиб Савелий... дядя... - Константин не выдержал и вновь всхлипнул.

- Погиб?! - выдохнул Богомолов и несколько минут не мог произнести ни слова, потом потер рукой грудь в области сердца, достал из кармана коробочку с нитроглицерином, сунул таблетку под язык. - Ты где сейчас? - каким-то чужим голосом спросил он.

- На Маяковке, у зала Чайковского...

- Жди, сейчас приеду!

Костику показалось, что прошла вечность, прежде чем перед ним остановилась служебная "Вольво" генерала. Богомолов открыл перед ним дверцу, тот молча сел, и машина двинулась вперед. Помолчав несколько минут, Константин Иванович попросил:

- Расскажи, как это случилось?

С трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, Константин подробно поведал обо всем, что произошло. Богомолов не успокоился и все спрашивал, спрашивал. В конце концов он добился того, что племянник сообщил о самом начале истории когда он перепоручил несчастных стариков заботам Ростовского.

- Господи, Костик, почему ты мне все не рассказал еще тогда? Ведь все можно было сделать по-другому! - Казалось, что генерал даже простонал, настолько больно ему было услышать эту трагическую историю.

- Мне и в голову не могло прийти, что так все обернется! - признался Константин. - Дядя, ты поможешь вернуть квартиру старикам Лукошниковым?

- Вне всякого сомнения! - твердо заверил Богомолов.

- Нужно Воронову сообщить: он же где-то за границей... - вспомнил Константин.

- Он уже знает: я ему позвонил из машины. Андрей завтра вылетает в Москву! Как Джулия?

- Лежит пластом дома и никого не хочет видеть...

- Бедная девочка! Столько смертей свалилось на нее одну!

- Дядя, ты не мог бы помочь с опознанием тела Савелия? Я заикнулся, но Джулия так на меня посмотрела, что я понял: пока ее нельзя трогать!

- Куда его отвезли?

- В институт судебной экспертизы... Они все сейчас там, - со вздохом ответил Константин и добавил: - Еще нужно о похоронах распорядиться...

- За это не беспокойся: я попросил твоего отца заняться всеми формальностями...

- Да, ему не впервой этим страшным делом заниматься... А на каком кладбище?

- Думаю, что Троекуровское лучше всего: обычно там военных хоронят... Да не волнуйся ты, Костик! Все будет по самому высокому классу! Как-никак, а хоронить будем Героя России... Переговорю с командующим ВДВ, Георгий Иванович Шпак вроде бы с уважением к Савелию относился... А для прощания гроб выставим в Доме офицеров, с почетным военным караулом, орденами... Постараюсь, чтобы и прощальный салют был...

- Господи! - простонал Константин. - На моих глазах погиб, а поверить никак не могу!

- Эта боль, дорогой мой племянник, еще долго будет терзать не только твое сердце, - тихо проговорил Богомолов. - Есть люди, которые уйдут из жизни и никто о них не вспомнит: был ли такой? Жил ли на этом свете? А есть такие, кто навсегда оставляет вечный след в душах множества людей!

- Это ты точно сказал, дядя! Его след никогда не сотрется в моем сердце! твердо произнес Константин...

Документы Богомолова помогли преодолеть все формальности, связанные с опознанием, на которое допускались обычно исключительно ближайшие родственники. Дядя и племянник вошли в прохладное помещение морга. Богомолов встал с левой стороны стола, на котором лежало накрытое простыней тело Савелия, Константин с правой. Дежурный врач вопросительно взглянул на генерала.