Виктор Доценко - След Бешенного

- Не знаю, - печально ответил Богомолов и добавил с самоиронией: Вообще-то, в любой точке земного шара.

- А не мог ли он, выполняя просьбу своего приятеля Майкла Джеймса, попасть в лапы ЦРУ? У Палугина я случайно встретился с одним персонажем из этой фирмы по имени Роджер Лайн. Вы наверняка слышали о нем?

Генерал в знак согласия кивнул.

- ЦРУ вряд ли стало бы похищать или убивать Савелия. Что же касается вашего нового знакомца, то мистер Лайн - крупная птица очень высокого полета. Убежденный и последовательный враг нашей страны, как говорится, не за зар-плату, а по искреннему убеждению. Как он себя вел по отношению к вам?

- Можно сказать, вполне корректно, правда, прочел лекцию о преимуществе американцев над русскими, но это, судя по вашим словам, уже черта натуры.

- Не удержался-таки, хотя его считают воспитанным человеком. По происхождению принадлежит к американской аристократии, поскольку является прямым потомком первого поколения поселенцев на территории США. Человек он умный, жестокий и авторитарный.

- Это заметно. Он и при мне пытался отчитать по телефону Майкла Джеймса...

- Майкла? За что? - с интересом перебил Богомолов.

- За то, что он проводил эту злосчастную операцию на острове Маис.

- Понятно, - сказал генерал.

- Кроме всего прочего, он живо интересовался моим мнением о Можаеве.

- Что же вы ему ответили?

- Правду. С Можаевым мы непосредственно сталкивались крайне редко.

- Он наверняка пытался выяснить, что вы думаете о том, виноват Можаев или нет?

- Естественно.

- Как вы вышли из этого положения?

- Не стал юлить и сказал, что, боюсь, подозрения его в коррупции не лишены оснований. А вы как думаете, Константин Иванович? - сам не зная почему, спросил Позин.

Скорее всего он хотел, чтобы Богомолов поддержал его точку зрения.

- Понимаете, Александр Викторович, рассуждать о подозрениях человеку с моим послужным списком было бы довольно нелепо, особенно в настоящий момент. В той ситуации, которая существовала в стране, ни мне, ни моим, скажем так, довольно информированным коллегам, по разным причинам не удавалось добыть необходимые конкретные факты. Как говорил один старый следователь на заре моей туманной юности, "подозрения к делу не подошьешь". Савелий, кстати, добыл некие доказательства, но широкой огласки они опять же, по некоторым причинам, не получили. Может, и таилась за всем этим чья-то злая воля - судить сейчас не берусь. Но настоящая, ясная и четкая законодательная база в стране отсутствовала.

- Я и сам в этом уверен, - кивнул Позин.

- Конечно! На любой закон тебе тут же предъявляли постановление или указ, этому закону противоречащий. Вы как чиновник с опытом должны знать формулу: "в порядке исключения..." Когда экономика не поставлена на твердые законодательные опоры, она плывет неизвестно куда. У нас и приватизация проходила, по сути, вне каких-то правил, определенных государством.

- Да, этот обвал, когда каждый хватал что мог, и меня, не экономиста и не чекиста, страшил, - вставил Позин. - Честно говоря, я был потрясен еще тогда, когда Горбачев объявил: "Разрешено все, что не запрещено законом!" Но законы-то тогда были еще советские! Для профессионального юриста такое заявление по меньшей мере странно.

- Полностью с вами согласен, Александр Викторович. - Глаза Богомолова задорно блеснули. - Но наш-то с вами бывший шеф выдал формулу и того хлеще: "Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!" И результатом одного из самых удачных "заглотов" стала Чечня.

- Да уж, наш-то был еще более непредсказуем и мог выдать такое, куда там Горбачеву, - явно вспоминая что-то из своего личного опыта, сказал с усмешкой Позин. - Наш Президент не уделял должного внимания юриспруденции и не нашел добротных профессионалов в этой области, которые быстро и толково подвели бы законодательную базу под грядущую приватизацию и зарождающийся российский бизнес...

- Мне об этом можете не рассказывать, - перебил Богомолов, - я-то знаю, как у нас набирали кадры: не по их профессиональным качествам, а по критерию личной преданности.

- Выдвижение на руководящие посты по принципу, "кто лучше лижет задницу" типично российская черта со времен Иоанна Грозного...

- Вот-вот... - согласился генерал. - Народ справедливо ненавидит олигархов и ворчит на нас, что мы бездействуем. А у нас руки связаны. Вот вам, Александр Викторович, простейший пример: нефтяная компания, принадлежащая олигарху Икс, продает посреднической фирме, принадлежащей тому же олигарху Икс, добытую нефть дешевле себестоимости, а эта фирма перепродает ее уже по мировой цене за границу.

- Умный человек придумал, - сыронизировал Позин.

- И разница, исчисляемая в миллионах долларов, оседает в оффшорных зонах. В перспективе добывающая компания наверняка обанкротится, но кого это волнует? - пропустив его реплику, продолжал распаляться Богомолов. - А если представитель налоговых органов выскажет свои недоумения и претензии, то последует ответ: "Мы - частная фирма и делаем так, как считаем нужным!"

- Прекрасно понимаю ваши чувства и даже разделяю их, но ничем помочь не могу, - вздохнул Позин.

- Поверьте, я не оправдываюсь и не жалуюсь, я сам стараюсь понять, осталась ли у этих людей хотя бы крупица совести. Вот вы, Александр Викторович, были вхожи к Президенту и могли ему, как говорится, что-то нашептать, попробовать открыть глаза, не так ли?

- Пытался, - честно признался Позин.

- Ну и как результат?

- Были такие ситуации: я начинал говорить, объяснять, высказывал свое мнение, но оказывалось, что он то ли меня не слушал, то ли тут же забывал о предмете разговора. Словом, были такие области, которые не вызывали у него интереса, а нагоняли тоску, в частности экономика.

- Да, в экономике наш шеф, мягко говоря, плавал по воле волн, - согласно кивнул Богомолов.

- Но это уже дело прошлое. А в нашей сегодняшней жизни, уважаемый Константин Иванович, есть вещи, которые не перестают занимать и даже потрясать меня. Вы мне привели один пример, а теперь я вам в ответ другой приведу. Возьмите скандал с "Бэнк оф Нью-Йорк". Говорят, порядка пяти миллиардов долларов, переведенных из России, прошло через этот банк. Согласитесь, сумма достаточно серьезная.

- Куда уж серьезнее, - охотно согласился Богомолов.

- Американцы проводят расследование, даже находят виновных, но толком понять ничего нельзя. Ведь самое интересное, из каких российских банков и с каких счетов шли эти переводы. Даже при моем вопиющем невежестве в банковском деле я понимаю, что установить это можно в считанные минуты. В США эти факты, безусловно, кому-то известны, но их свободная пресса и наша, еще более свободная, словно воды в рот набрали. И о конкретных лицах, то есть владельцах счетов, нигде ни слова.