Виктор Доценко - Правосудие Бешеного

Что, объяснять им западную систему поощрительных стипендий? Когда студент на лету схватывает знания и звезды с неба ловит, тогда любой, даже самый престижный в мире университет старается прикормить и приручить такой талант, чтобы впоследствии в своих рекламных брошюрах упомянуть: такой-то известный ученый, общественный деятель или спортсмен-чемпион окончил "наше славное заведение". Знаменитости-выпускники не только поднимали престиж университета, но и предоставляли возможность существенно повысить плату за обучение обычных, ничем не выдающихся, но обеспеченных студентов...

Теперь Малютин жалел, что в свое время не воспользовался служебным положением и не отправил Андрея по студенческому обмену изучать международное право в Оксфорд. По сравнению со скандалом, который мог его ожидать, глупые разговоры обывателей о том, что высокопоставленные шишки - вслед за любимым внуком Президента - ухитряются пристраивать своих чад в заграничные учебные заведения, были бы для Сергея Петровича не больше чем обычным шумом.

"По крайней мере, Андрей был бы там в большей безопасности, нежели здесь, в России... - подумал Малютин, выключая телевизор. - Начали с отца, теперь вот на сына переключились... - Голова у следователя от лезущих в нее тяжелых дум просто распухла. - Что они могут сделать с мальчиком - страшно подумать... Выкрасть? Это еще полбеды. Эти садисты запросто могут его изнасиловать, сделать физическим уродом... А с такими психологическими травмами сыну будет не до высоких знаний. А не то подставят ему девку, зараженную СПИДом, - еще не лучше: медленная смерть - самая страшная вещь, которую можно придумать. Эх, быть бы мне бездетным, я бы тогда ничего не страшился и..." - с наивной горечью подумал Сергей Петрович.

Но Малютину не пришлось закончить свою мысль: зазвучал вызов селекторной связи - к нему просился Юра, его помощник, весьма толковый малый. Видимо, было что-то срочное, раз Юра, несмотря на его распоряжение, осмелился побеспокоить шефа.

- Зайди, Юра! - сказал Малютин в микрофон селектора и вышел из-за стола, чтобы отпереть дверь.

- Сергей Петрович, пришел факс из Госдумы, - сказал помощник, войдя в кабинет, - они требуют отчетного доклада на своем закрытом заседании по делам, которые мы раскручиваем вместе со швейцарцами.

- Когда заседание, на котором надо докладывать?

- Послезавтра.

- Успеем. Ты вот что... подготовь для меня все бумаги, которые у нас есть, я сам отберу, о чем буду говорить. И еще... набросай, пожалуйста, черновик доклада. Ну, как бы ты сам стал его выстраивать. Я-то писать не мастак. Может быть, этот черновик потом пригодится для газетной публикации... Если мы с тобой на плаву удержимся.

- Удержимся, Сергей Петрович! - уверенно сказал Юра. - У нас столько материалов набралось, что виновных ни в одном суде не отмажут!

- Ну-ну... Молод ты еще, Юра, горяч да наивен, по-настоящему пороху не нюхал. - Малютин покачал головой. - Вот когда нас прижмут всерьез, тогда узнаешь, как оно бывает...

- Да все будет в порядке! Я вам такой доклад напишу - пальчики оближешь! Я же знаю, чем этих коммунистов пронять, вот увидите!

- Твоими устами, Юра, только мед пить и ничего крепче... Иди работай. Посмотрим, как у тебя получится. А документы пусть мне сейчас же принесут!

Внезапно в кабинете раздался звонок по правительственной связи. Малютин даже вздрогнул, услышав его.

- Можешь идти, Юра! - сказал он, подошел к аппарату и снял трубку.

- Ну что, прокурор, киношку внимательно просмотрел? - спросили его.

И интонация, и голос с легким кавказским акцентом были уже знакомы Сергею Петровичу, но он все никак не мог узнать, кто этот человек.

Получив и просмотрев первую видеокассету, Малютин, естественно, попытался вычислить потенциального шантажиста. Но как реально он мог это сделать? Любые расспросы Артура отпадали; тот вел себя уважительно-отстраненно, как ни в чем не бывало, про "племянника" больше не упоминал, как-то, между прочим, заметив, что он уехал на родину.

Малютин часами изучал список депутатов Госдумы и ставил галочки, отмечая "кавказские" фамилии. Кому из них потребовался на него компромат? Представителям осетинских "водочных королей"? Или ингушских нелегальных торговцев золотом? Или азербайджанских наркобаронов? А может, самому пресловутому Джанашвили?

Но, в конце концов, кавказский акцент мог быть просто ложным следом, должным ввести его в заблуждение, а шантажировать его собирались чисто русские люди, занятые темными махинациями с нефтью, алюминием или какими-нибудь финансовыми аферами.

Малютин терялся в догадках - задача, которую ему преподнесла судьба, была с таким количеством неизвестных, что не имела решения. И самое печальное было в том, что он никуда не смел обратиться за помощью - ни в ФСБ, ни в МВД, - перед людьми, знавшими его не один десяток лет, ему было мучительно стыдно признаться в том, что с ним случилось. Хотя, наверное, любой объективный человек согласился бы с тем, что реальной вины Малютина в случившемся нет. Но он так и не мог преодолеть терзающий его стыд...

- Посмотрел, - сухо ответил он, ожидая, что будет дальше.

- Надеюсь, тебе ясно, что если мы захотим, то достанем твоего сына из-под земли и разрежем на мелкие кусочки. Их мы скормим собакам, а тебе отправим на память о сыне его скальп и уши...

- Что вы хотите? - перебил неизвестного Малютин.

- Послезавтра ты будешь читать свой доклад в Думе. Мы примерно знаем, о чем ты хочешь говорить. Так вот, перед выступлением ты покажешь свой доклад нам и будешь читать его только в нашей редакции.

- Это невозможно... - тихо сказал Малютин и вытер выступивший на лбу пот.

- Что? Попробуй только не сделать так, как тебе говорят! Сначала мы долго-долго будет насиловать твою дочь-школьницу, потом наступит черед твоего любимца-сына. А если судьба твоих детей тебя ничему не научит, тогда кассета с твоей голой жопой облетит весь мир, и тебе не останется ничего другого, как повеситься от стыда...

Даже сидя в кресле, Сергей Петрович почувствовал нервную дрожь в ногах. Его горло пересохло, и поэтому, когда он сказал свою следующую фразу, его голос звучал очень хрипло и тихо:

- Хорошо... Я вас понял. Как вы себе представляете техническую сторону вашего редактирования?

- Вот это совсем другой базар! - похвалил Малютина невидимый собеседник. Да не волнуйся ты, в самом деле! Никто ничего и не поймет, у нас ребята ушлые работают. Расставим кое-какие акценты, а тебе за это...

- Мне лично ничего не надо, оставьте только мою семью в покое...

- Ладно, договоримся! А насчет доклада сделаем так: завтра вечером к тебе в Прокуратуру приедет мой человек. Доклад отдашь ему. А утром, когда появишься в Думе, мы его тебе лично в руки вернем. О'кей?