Елена Ханга - Третье пророчество

– Да, конечно, я там стенд-апы снимала.

– Чего ты делала? – с подозрением спросил Николай Дмитриевич.

– Не волнуйтесь, никакой эротики. Стенд-ап – это когда корреспондент стоит в кадре и говорит свой текст.

– Ты была совсем рядом... – задумчиво сказал генерал. – Еще мне нужно, если вы снимали, всякие там залы, коридоры, двери... Да вообще все подряд, кроме выступлений на конференции.

– Это точно до утра.

– Сможешь остаться?

– Всю эту ночь я буду вашей, мой генерал!

К счастью, техника позволила просматривать пленки на скорости, иначе он бы и правда остался в Останкино до утра. Сколько же они снимают, эти несчастные телевизионщики, чтобы выдать в эфир всего пару-тройку минут!..

Ирина перед камерой смеется, что-то серьезно пытается сказать, потом опять внезапно начинает смеяться, можно прокрутить дальше... Хотя стоп. Позади нее виднеется проход к бару, стоит посмотреть еще раз, не появился ли там кто-нибудь интересный. Нет, пока все спокойно. Крутим дальше.

Местные секьюрити ходят по «Плазе», рыская направо и налево внимательными глазами. Мимо. Дальше.

Прошел российский министр, поздоровался с Ириной.

Прошел норвежский министр, тоже поздоровался с Ириной.

Прошел какой-то китаец, не поздоровался.

Прошли какие-то... Стоп!

Николай Дмитриевич вытащил из кармана фотографии американцев, которые встречались в «Плазе» с Потоцким и Волковой. Сходится!

И куда они идут? Судя по всему, они еще не были в баре, они только что вошли в «Плазу». Так, смотрим... Они просто идут несколько секунд, потом камера выключается, и на мониторе опять возникает красивая Протопопова, которая кокетничает с оператором.

– Можно это как-то запомнить? – показал Николай Дмитриевич на монитор.

– Элементарно, сейчас запишу тайм-код.

До утра, к счастью, им сидеть в Останкино не потребовалось.

– Когда захочешь, я тебя отведу в ресторан, – пообещал от щедрот довольный генерал.

– Пошло, товарищ генерал! – откликнулась лишь слегка уставшая Ирина. – Лучше скажите, я помогла родине?

– Ты моя умница! – Николай Дмитриевич даже чмокнул ее при этом в нос.

– Родина помнит, родина знает?

– Не сомневайся!

Он не зря думал, что любому человеку хотя бы раз в жизни должно очень сильно повезти. Ему как раз теперь повезло. И шансы на это везение первоначально, между прочим, были минимальные. Но ему повезло, черт возьми...

– А орден дадут? – спросила Ирина.

– Конечно, – сказал он. – Поедем с тобой, красотка, за зубцы и получим там твой орден...

Наверное, это действительно такой особенный талант – оказываться в самое нужное время в самом нужном месте, подумал он с уважением о Протопоповой. Главное он теперь знал. Встреча Потоцкого и Волковой с американцами в Осло вовсе не планировалась. По крайней мере она не планировалась самим Потоцким или Волковой. Американские коллеги сами нашли наших ребят. Другой вопрос, как им это удалось. Это первое обстоятельство.

А второе обстоятельство заключалось в том, что Потоцкому удалось эту встречу вовремя прекратить и оторваться вместе с Волковой от назойливых американских друзей. «Так что, дорогой Инь, – вспомнил теперь с удовольствием Николай Дмитриевич своего коллегу-генерала, – с выводами ты, как и говорил, явно поторопился».

Что касается нашего сотрудника, следившего за встречей в «Плазе», отвлекся он от своего занятия вовсе не случайно, как ему показалось. Мелкий инцидент с поимкой карманного воришки за его спиной в баре был кем-то грамотно инсценирован. Пока сотрудника отвлекали, американцы вывели Потоцкого и Волкову из бара.

И наконец, последнее. Потоцкий и Волкова в Осло были не одни. Иными словами, за ними была установлена слежка. И самое интересное, что, похоже, слежку эту затеяли не американцы.

Все это Николай Дмитриевич смог понять после того, как отсмотрел почти с десяток пленок Протопоповой. Он собрал воедино в своем сознании фигуры разных людей и фрагменты еле видных на заднем плане сценок, которые случайно попадали в объектив телекамеры в разное время, а потом все это последовательно смонтировал в своей голове в нужной последовательности. «Кажется, я употребил правильное телевизионное слово», – подумал Николай Дмитриевич, благодарно глядя на Протопопову. Да, он именно смонтировал у себя в голове все эти разрозненные эпизоды.

Итак, главное он теперь знал. Потоцкий никому не продавался. Правда, генералу по-прежнему было ничего не известно о том, где теперь находились Потоцкий с Волковой и что с ними происходило...

Это было самое красивое время суток, которое себе можно только представить летом на Балтийском море. Паром пробирался между десятков, а может быть, и сотен мелких островков у побережья Швеции, а закатное солнце окрашивало всю картину в очень мягкий оранжевый цвет. От этого островки казались сказочными видениями. Островки были разными: большинство из них были совершенно необитаемыми, а на некоторых стояли летние домики. Чем дальше паром уходил от берега, тем меньше островков с домиками им попадалось на пути.

Раньше ей непременно захотелось бы очутиться на таком островке с маленьким домиком и пожить там хотя бы месяц-другой. Она вставала бы рано утром, плавала в море и весь день провожала бы глазами гордо шествовавшие мимо лайнеры и паромы. Но это раньше. Теперь, похоже, Людмила Волкова разлюбила море. Может быть, со временем это и пройдет, но пока она точно бы ни за что не согласилась на домик у моря. Слишком много морской воды случилось в ее жизни за последнее время.

Она почувствовала, что Андрей Потоцкий, который стоял совсем недалеко на палубе парома, наблюдает сейчас не за морем, а за ней и, кажется, догадывается, о чем она думает.

...Еще один человек в этот момент рассматривал гладь Балтийского моря, жмурясь с довольным видом на солнце. Настроение у Эрика Густавссона, находившегося сейчас в стокгольмском порту, в первый раз за последние дни было приподнятым. Его план сработал.

Русская парочка не так давно благополучно отчалила от шведского берега на пароме и через пару часов должна была прибыть в Хельсинки. Уже здесь, в порту, ребятам Густавссона удалось отсечь от Потоцкого и его спутницы двух надоедливых американцев, которые намеревались шмыгнуть за русскими на паром. Шведский тролль радостно ухмыльнулся.

Во-первых, у американцев теперь не будет никаких сомнений, что девицу у них из-под носа увел непонятно откуда нарисовавшийся русский, так что всякие подозрения в адрес Международного бюро научно-технических исследований и лично герра Густавссона с их стороны исключаются. Он бы и рад был помочь Дядюшке Сэму, однако в дело вмешались непредвиденные обстоятельства, скорее всего русская разведка. Что ж тут поделаешь...