Ольга Ветрова - Бутик модной мадам

– Ну да. Наверное, поэтому она и потеряла сознание.

– Говорю же, душитель! – встряла я. – Ничего он не менял почерк. Наверное, решил, что она умерла, и бросил в укромном месте.

– На ее шее нашли черный шарф. Так сказать, аналогичный, – подтвердил заместитель.

– Господи, какое счастье, что она выжила! – воскликнула я.

– Да, теперь она очень ценный свидетель, – кивнул опер.

– Какой она тебе свидетель! Она мне жена! – супруг едва не схватил стража порядка за грудки.

– Одно другому не мешает, – примирительно заметил Павел Сергеевич.

– Она должна была видеть того, кто на нее напал, – сказала Ритка. – Значит, маньяк, наконец, прокололся.

– Да, конечно, она видела человека, к которому села в машину. Того, кто набросился на нее. Стас ее как раз сейчас допрашивает по этому поводу.

– Что?! – не успокаивался Костик. – Она еле жива, а вы со своими ментовскими штучками…

– Но нельзя же позволить убийце остаться на свободе, – заступилась я за опера. – К тому же именно они нашли Регину. Для разнообразия можно и спасибо милиции сказать.

Пока мы толпились в приемной, в дверях показался Стас в накинутом белом халате.

– Как она?

– Что сказала?

– Она его опознала?

– Я пойду к ней, – рванулся Костик.

Оно и понятно, мужа должна волновать жена, а не психопат с шарфом.

Так что последние новости Стас сообщил мне, Ритке и своему коллеге.

– Регина рассказала, что ей позвонили якобы из штаба, велели собираться, выходить и садиться в темный джип с тонированными стеклами. Когда она вышла, он уже стоял во дворе. На номер она не посмотрела. Перед ней распахнулась задняя дверь. Сначала она водителя не особенно разглядела, он же спиной сидел и даже поздороваться не повернулся. Пассажирка занервничала, когда он повез ее вовсе не в город N. Где-то на обочине трассы, за пределами МКАД, он остановился, повернулся к ней и брызнул в лицо из баллончика. Потом начал душить. Дальнейшее она не помнит. Очнулась уже ночью неизвестно где.

– Так она его разглядела или нет? – не терпелось узнать мне.

– Кажется, да.

– И кто это был?

– Регина говорит, что Афанасий Иванович Табуреткин. Наш кандидат собственной персоной.

Мы застыли в недоумении, как будто явился плотник, приколотил наши подошвы к полу и ушел похмеляться. Ритка первая пришла в себя, раздобыла гвоздодер и ринулась в бой:

– Очень глупая шутка, Стас!

– Это не шутка, – возразил он. – Регина – потерпевшая, которая сделала официальное заявление о нападении, похищении и покушении на убийство. И у нас нет оснований ей не верить.

– Зато у нас есть подозреваемый, – пришел в восторг Павел Сергеевич. – По этому делу и целой серии других. Пойдем и возьмем его за задницу!

– Неужели вы говорите об областном депутате и кандидате в мэры города? – возмутилась Марго.

– Насколько я знаю, у областных парламентариев нет депутатского иммунитета, тем более когда речь идет об особо тяжких преступлениях. И нам ничего не мешает задержать Табуреткина и допросить его, – согласился с коллегой Стас.

– Я ни за что не поверю, что Афанасий Иванович похитил Регину и пытался ее задушить, – твердо заявила Ритка. – Зачем ему это? У него нет мотива. Его штаб сам нашел Регину, чтобы выдвинуть ее против Шиловой. Зачем же мешать ее регистрации?

– Душитель – псих, – напомнила я. – Видимо, ему просто нравится убивать.

– Табуреткин – не душитель и не псих! – рассердилась моя подруга. – Политики получают адреналин от другого. Предвыборная борьба, власть, деньги. Зачем ему этим рисковать? Ведь у него есть реальный шанс стать главным человеком в городе. Если Регина утверждает, что именно он напал на нее, значит, или она обманывает нас, или ее саму обманули. А то и подкупили, чтобы она так сказала. Это же ставит крест на добром имени кандидата. Так что конкуренты вполне могли подсуетиться.

– Регина не умеет врать, – заверила я. – Она даже обошлась без аистов и капусты, когда ее сын Федя спросил, откуда берутся дети.

– Это о многом говорит, – закивал головой очкарик. – Вот моя пятилетняя дочь до сих пор верит, что мы купили ее в специальном супермаркете, и интересуется, когда там скидки. Она бы хотела приобрести там парочку сестричек своего возраста, ведь для игры в резиночки нужно трио.

– Я уверена, что Табуреткин никого не убивал, – настаивала Ритка, гипнотизируя Стаса взглядом.

Да, похоже, этот политикан здорово ее зацепил. Обычно она не особенно доверяет мужикам. Вот Казанова с мандатом!

– Даже когда нам кажется, что мы хорошо знаем человека, это не означает, что мы на самом деле знаем его, – с умным видом изрек Стас.

Но Ритка не сдавалась:

– Я совершенно точно знаю, что он не нападал на Регину.

– Почему?

– Потому что я и он…

Но ей не дали договорить. В коридор больницы с воплем вылетел здоровенный мужик с забинтованной головой. Размахивая грелкой, как мухобойкой, он преследовал молоденькую медсестру, которая едва успевала уворачиваться от него. Прямо безобразный Сатир, преследующий нимфу в белом халате.

– Убью! Прикончу! Всю вашу шарашку разнесу! – орал разъяренный пациент.

– Неужели ему во время операции что-то не то пришили?

– Скорее уж, что-то не то отрезали… – обменялись мы мнениями.

– Гражданин, прекратите безобразия вытворять! – строго потребовал Стас. – Мы из милиции. И можем применить спецсредство – наручники.

Медсестра немедленно спряталась за спину стража порядка.

– Я не виновата. Мы же не знали, – бормотала она.

– Объясните толком, что произошло? – произнес Павел Сергеевич.

– Да эти эскулапы проклятые! – Преследователь потряс в воздухе грелкой. – Всю жизнь мне испоганили…

– Мы же не знали, – пискнула девушка в халате.

– Представляете, я только вчера на свою лысину волосы пересадил. В специальной клинике. Столько денег отдал, что на горных лыжах в этом году не покатаюсь. Зато выглядят, как родные. Вечером с друзьями мы это дело отметили. Ну и выпил я лишнего. Упал на ступеньках ресторана, голову расшиб. «Скорая» приехала, меня сюда привезла. Они стали рану зашивать и побрили мне половину головы. А я без сознания валялся, не остановил. Не уверен, что волосы опять вырастут. Это только в рекламе они «растут всю жизнь». У меня на такую поросль «зелени» не хватило. Я сделал процедуру наращивания попроще и подешевле. Черт возьми, скупой платит дважды! Что ж мне теперь, как двуликий Янус ходить: тут густо, тут пусто? Да я их теперь разорю. Я – адвокат и такой иск им вчиню…

– Но мы не знали, мы же вашу жизнь спасали, – снова подала голос медсестра.

– Какая жизнь у лысого? Девушки не любят, макушка мерзнет, голуби норовят пометить. Эх…

– Что за пессимизм! Не в волосах счастье, – влезла я. – Вместо того чтобы орать, лучше пригласили бы девушку на свидание. Смотрите, какая молодая и симпатичная вам медсестра досталась. Подошли бы к ней не с грелкой, а с душой, глядишь, она бы вами заинтересовалась, а не шевелюрой вашей. И вообще, говорят, лысые очень даже ничего… Когда не вопят.