Татьяна Полякова - Предчувствия ее не обманули

– Может. Ты что-нибудь понимаешь в кранах? Я – нет. Сомневаюсь, что у меня возникнет желание остаться здесь до утра.

– Не бурчи. Ты что, забыла, зачем мы сюда приехали?

– Зачем? – хмыкнула Женька. – Восхищаться всем этим хламом?

– За этот хлам кто-то собирается заплатить хорошие деньги.

– Весной, как известно, у психов обострение.

Женька толкнула дверь в соседнюю комнату. Там был туалет. Она сморщила нос и отправилась дальше. Еще одна комната: шкаф и диван, которые были в ходу лет сорок назад, и телевизор на тумбочке. Здесь мы не задержались. Застекленная дверь выходила на веранду. Овальный стол, выкрашенный белой краской, шесть стульев и шкаф с посудой. С веранды можно было попасть в сад, дверь была заперта на ключ, открыв ее, я увидела куст сирени рядом со ступенями. Ветви прогнулись под тяжестью цветов, а запах стоял такой, что захотелось вдохнуть полной грудью, а потом заорать что-нибудь глупое, например, как прекрасна жизнь. Я бы непременно заорала, если бы не унылая Женькина физиономия. Подруга могла воспринять мой порыв как издевательство.

Я схватила Женьку за руку и потянула в сад: с десяток яблонь, чуть в стороне от них грядки, которые поросли сорной травой, и кусты сирени. Там стояла садовая скамейка, которую не так давно покрасили. Женька прошлась по тропинке до забора, в котором зияла внушительного вида дыра, и вернулась назад.

– Забор того гляди рухнет, – недовольно сообщила она.

– Посмотри, какая красота, – разозлилась я. Женька плюхнулась на скамейку, посмотрела на дом с печалью и сказала:

– По-моему, Задорнов прав, больше двухсот пятидесяти тысяч это счастье не стоит. Земли, конечно, полно, и вид из окон красивый, речка, лес, рай для дачников. А что касается дома, по-моему, легче его снести и построить новый, чем этот ремонтировать.

– Возможно, – не стала я спорить. – Но мы сюда приехали узнать, почему дом пользуется такой популярностью.

– Глупости все это, Анфиса, – поморщилась подруга. – Ты же слышала, москвичей здесь полно, а для них десять тысяч долларов не такая уж большая сумма.

– Давай продолжим осмотр, – предложила я. Женька с неохотой последовала за мной.

За следующей дверью оказалась кладовка, доверху забитая всякой рухлядью, рядом была еще одна дверь. Женька подергала за ручку, но дверь не подалась.

– Заперто, – решила я, Женька отрицательно покачала головой.

– Ничего подобного. Если и заперта, то изнутри.

– С чего ты взяла?

– С того, что замок отсутствует. Видишь, ручка есть, а личины нет. Значит, комнату заперли изнутри.

– А сами что, в окно вылезли? – насмешливо спросила я.

– Наверное, так. По-другому не получается.

– Глупость какая-то, – возмутилась я.

– Давай со стороны улицы посмотрим, – предложила подруга.

– Что посмотрим?

– Окно, естественно. Я не знаю другого способа, как, закрыв дверь изнутри, выбраться из комнаты. Хотя окно открытым оставлять еще большая глупость.

– Мы про ставни забыли, – озарило меня. – Конечно, вылезли в окно, а потом заперли ставни со стороны улицы.

– Как заперли?

– На замок, наверное.

Мы вернулись на веранду и оттуда вышли в сад.

– Далась нам эта комната, – ворчала я.

– Ага, – хмыкнула Женька. – Еще бы понять, с какой стати покойная тетушка лазила в окно.

Мы свернули за угол дома, где начинались крапивные заросли. Сюда выходили два окна, одно на первом этаже, другое – на втором. То, что на первом, было не только закрыто ставнями, но и заколочено. Доски, успевшие потемнеть, были плотно подогнаны друг к другу.

– И чем тетушке не полюбилась эта комната? – почесав нос, вопросила Женька, хмуро разглядывая окно, которое теперь таковым назвать было никак нельзя. Усмотрев в лице подруги некую маету, я настоятельно посоветовала себе найти разумное объяснение феномену и принялась вдохновенно фантазировать.

– Окно на первом этаже и расположено неудобно, то есть, я хотела сказать, очень удобно для воров. Эта часть сада совершенно запущенная, рядом забор, а перелезть через него проще простого. Тетка жила одна в огромном доме, естественно, боялась грабителей, вот окно и заколотили.

Женька кивнула, судя по всему, мое объяснение ее удовлетворило.

– Ладно, идем отсюда. – Она повернулась, угодила в крапиву и в досаде чертыхнулась. – Знаешь, Анфиса, жизнь на природе не кажется мне особенно привлекательной.

– Завтра сходим на речку, позагораем, прогуляемся по лесу… А какой прекрасный вид открывается из окна…

– Жаль, что за вид много не платят, когда дом дрянь дрянью.

– Не преувеличивай. Нормальный дом. Конечно, требует ремонта, но в целом…

Я-то думала, мы поднимемся на второй этаж, чтобы продолжить осмотр, но Женька направилась к двери, той, что была заперта, и стала разглядывать ее с таким усердием, словно надеялась обнаружить за ней карту сокровищ. Я вздохнула, но решила, что лучше подождать, когда ей надоест заниматься ерундой.

– А дверь-то заколотили, – присвистнув, заявила она и посмотрела на меня с особым выражением, что намекало на грядущие испытания.

– Заколотили? – переспросила я, приближаясь.

– Видишь гвозди? Вот здесь, и здесь, и здесь… – Женька водила рукой, указывая мне на шляпки гвоздей, я насчитала восемь штук. – С гвоздями у тетки, по крайней мере, проблем не было, она их не жалела, – вздохнула подруга, а я поспешно сказала:

– Это только подтверждает мои слова, что она боялась воров и для верности заколотила не только окно, но и дверь.

– Ага, – вяло согласилась Женька.

По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж, его вид вогнал подругу в депрессию: длинный коридор, по обе стороны которого шли комнаты. За ближайшей дверью оказалась кладовка, как и та, что внизу, забитая разным хламом. Две комнаты были совершенно пусты, если не считать кровати с металлической сеткой, одиноко стоявшей возле окна в первой комнате. Дальше следовали две спальни, на полу половики в полоску, кровати застелены покрывалами, но вид и у той, и у другой был совершенно нежилой. Не удивлюсь, если тетушка месяцами сюда не заглядывала. Мы распахнули ставни и оставили окна открытыми, чтобы проветрить помещение. Впереди была последняя дверь, я толкнула ее, быстро прошла к окну, открыла обе створки и только потом огляделась. Это оказался кабинет. Причем, вне всякого сомнения, хозяином его был мужчина.

– У твоей тетки, кажется, был брат? – спросила я Женьку.

– Был. Ты же видела его могилу. Вот здесь он, выходит, и жил.

Возле окна стоял письменный стол с зеленым сукном, рядом кресло с резной спинкой. На столе, точно музейные экспонаты, были расставлены письменный прибор, пресс-папье из бронзы, колокольчик и две фигурки собак, кажется, из серебра. Ящики стола были заперты, но ключи лежали тут же. Кожаный диван с полками, на которых стояли фигурки животных, и шкафы с книгами. Бегло просмотрев корешки, я убедилась, что большинство книг издано еще до революции.