Татьяна Полякова - Предчувствия ее не обманули

– Чего? – насторожилась Женька.

– Помнишь, рядом с могилой твоей тетки крест? На нем еще была закрашенная табличка с буквой «Ф» вначале?

– Помню. И что?

– «Ф» – Фуксон, понимаешь? Скорее всего, там похоронен Яшка-Каин.

– Анфиса, не томи. Похоронен – и что?

– Довольно странно, ты не находишь?

– Чего странного, надо ж было его где-то хоронить.

– Странно, что его похоронили рядом с приемной матерью, то есть, странно, что она захотела оказаться рядом с ним, ведь она умерла гораздо позже.

– Не знаю, лично мне все равно, где меня похоронят.

– В бумагах Льва Кузьмича сказано, что Яшку похоронили в Колыпине. Уверена, что мы видели его могилу.

– Анфиса, я не понимаю, почему тебя это интересует?

– Затрудняюсь ответить, но ситуацию хотелось бы прояснить. Лаврушин говорил об учительнице, которая хорошо знает историю здешних мест. Надо бы с ней встретиться.

– Скажи честно, ты думаешь, клад в его могиле? – ласково спросила Женька. Я закатила глаза.

– Евгения Петровна, у вас опять золотая лихорадка.

– Хорошо, говори, что делать?

– Сходи к Лаврушину, возьми телефон учительницы.

– Схожу. Что еще?

– Надо встретиться с Ириной. Придется ехать в Колыпино.

– Ну, так поехали.

– Ты что, забыла, я под домашним арестом.

– Черт… мирись быстрее со своим полковником.

– А его воспитание?

– Иногда приходится чем-то жертвовать.

– Одиннадцать часов, а он даже не пришел, – нахмурилась я.

– Он вчера весь вечер к тебе взывал, но ты была непреклонна. Обиделся парень.

– Обиделся, – презрительно фыркнула я.

Женька вылезла в окно чуть ли не до половины и заорала:

– Полковник, Анфиса Львовна готова выслушать вашу горькую исповедь.

Я подошла к подруге и осторожно выглянула. Ромка поднял голову, я дернулась, чтоб он меня не увидел, но опоздала.

– Ты вчера сказала, что хочешь со мной развестись, – с обидой заявил он. – Как у тебя только язык повернулся.

– Андреич, – затянул сольную партию дядя Миша, – бабы такой народ, их слушать никак нельзя. Они одно говорят, а думают другое. Дура она, что ли, с таким-то мужем разводиться. Прав я, Анфисушка? – задрав голову, спросил он.

– Прав, прав, – кивнула Женька. – Полковник, иди сюда, пока она не передумала. А то опять запрется и голодовку объявит. Ты же знаешь ее характер.

– Ты меня любишь? – спросил Ромка, обращаясь ко мне.

– Ответь мужу, – ткнула меня в бок подруга. Я возмущенно покачала головой.

– Ты меня любишь, спрашиваю? – рявкнул Роман Андреевич.

– Мне что, на всю деревню орать? – не выдержала я.

– Да или нет?

– Конечно, да, придурок.

– Ладно, сейчас поднимусь, – сказал он и вошел в дом.

– Я удалюсь ненадолго, – вздохнула Женька, – особо не увлекайтесь, нам еще голову ломать, где искать ценности.

Через час мы сели обедать, Женька за это время успела сбегать к Лаврушину и принесла новость: в деревне вновь появились милицейские, ходят по домам, народ расспрашивают. Ромка грозно посмотрел на нас и сказал:

– Никуда не лезть.

– Мы и не собирались, – пожала я плечами, но мужа не убедила.

Выпив для аппетита и откушав, мужчины решили отдохнуть. Ромка устроился в саду, постелив одеяло под вишней, дядя Миша в гостиной. Нам с Женькой это было на руку, требовалось многое обсудить.

О том, чтобы ехать в Колыпино, и речи быть не могло, придется выждать время, пока Ромка успокоится. Женькина душа рвалась к подвигам, но стоящих идей не было до тех самых пор, пока она не вспомнила о заброшенном колодце.

– Что мужик там высматривал? Мы же хотели взглянуть.

Подумав, я согласилась. И мы пошли к колодцу. Так как дыры в заборе теперь не было, пришлось обходить дом по кругу, мы вышли на тропинку и поспешили в сторону леса, надеясь, что Ромка спит богатырским сном и наше отсутствие не заметит.

Впереди показался колодец, а я замедлила шаг, ежась по непонятной причине от беспокойства. Деревня совсем рядом, а чувство было такое, будто ты в глухом лесу, где все дышит опасностью. Женька бодро шагала впереди, видно, подобные мысли ее не посещали. Я то и дело оглядывалась, чудилось, что из-за деревьев за нами кто-то наблюдает.

– Чепуха, – пробормотала я.

– Ты чего? – обернулась Женька.

– Так… – туманно ответила я.

Наконец мы подошли к колодцу и заглянули внутрь, то есть это Женька заглянула, а я продолжала осматриваться.

– Там что-то есть, – прошептала подруга.

Заинтересованная, я наклонилась, пытаясь разглядеть, что внизу. Колодец был довольно глубокий, и дно его, лишенное воды, терялось в темноте. Может, и вправду что-то есть, но отсюда не видно.

– Вроде камень или еще что-то, – нахмурилась подруга.

– Колодец заброшенный, крыши нет, там разный мусор.

– Но того мужика он заинтересовал, – кивнула Женька. – Анфиса, придется туда спуститься.

– Ты с ума сошла? – испугалась я.

– А как еще мы узнаем? – развела она руками.

– Я в колодец не полезу. И ты тоже. – Женька поскребла в затылке.

– Давай Сергея попросим. Он парень услужливый.

– После вчерашней сцены он вряд ли нам обрадуется. А потом, что ты ему скажешь?

– Скажу, что уронила туда часы.

– У тебя нет часов.

– Зато у тебя есть.

Женька протянула руку и сняла с моего запястья часы. Не успела я пресечь безобразие, как они полетели в колодец.

– Теперь точно лезть придется, – улыбнулась она. – Идем к соседу.

Сергей в компании Ольги Степановны сидел на скамейке возле своего дома. Завидев нас с Женькой, он заметно напрягся. Мы поздоровались, и Женька сахарным голосом начала:

– Сережа, ты нам не поможешь?

– А в чем дело?

– Анфиса часы в колодец уронила, мы их достать не можем.

– В какой колодец? – нахмурился он.

– В заброшенный, тот, что за нашим домом.

Сергей дернул щекой и уставился на меня.

– Как ты умудрилась их уронить?

– Наклонилась, а браслет расстегнулся, и они упали, – жалобно ответила я.

– Сруб сгнил совсем, – вздохнула Ольга Степановна. – И глубоко. Веревка нужна.

– Но ведь козу как-то достали? – напомнила Женька.

– Не там же ее было оставлять.

– Часы Анфисе очень дороги. Помоги, а?

– Никуда я не полезу, – огрызнулся Сергей. – Еще шею сверну. Зачем вы к колодцу потащились? Что, не нашлось другого места для прогулок? И вообще… – он замолчал и отвернулся.

– У нас и веревка есть, – гнула свое Женька. – Для такого парня, как ты, спуститься вниз – плевое дело.

– Сказал, не полезу. И вам не стоит. Часы новые купишь. – Он так разволновался, что даже покраснел.

– Сережа, – ныла Женька.

Он взглянул на нее и рявкнул:

– У Анфисы муж есть, вот пусть он и лезет. А от меня отстань.

Я потянула Женьку за рукав, в самом деле, что к человеку пристали? Часы было ужас как жалко, отчим подарил их мне на двадцатилетие. Стоили они, кстати, немало. Придется к Ромке обращаться, а значит, и объяснять, чем нас заинтересовал колодец. Я только вздохнула, а в голове Женьки между тем созрела новая идея.