Галина Романова - Черт из тихого омута

Забрав все это добро, Татьяна не решается везти его домой, а отправляется на работу и прячет в своем кабинете. Наутро в понедельник, первого ноября, она распаковывает коробку и, обнаружив там наркотики, приходит в ужас. Такого компромата ей не надо! Она просто не представляла себе, что со всем этим можно сделать. Продать не сможет, хранить у себя дома либо на работе — одинаково опасно. И тогда в ее голову и приходит спасительная мысль — подбросить коробку Перовой! Идея просто выбросить опасный груз на свалку Ребриковой не рассматривалась вообще. Чего же добру пропадать, когда его можно использовать! Пусть не во благо, пусть во вред, но не себе же! Она дожидается возвращения Перовой из командировки, потом улучает момент, когда машина остается без присмотра, и пристраивает коробку среди многих других, привезенных ими в тот день. Зная щепетильность водителя, Ребрикова почти уверена в том, что коробка попадет к Перовой. Все, на этом она считает свою миссию выполненной. Ей остается только ждать неприятностей, которые должны были пасть на голову бедной Сони. Единственной промашкой во всем этом деле, по ее мнению, было то, что она в качестве оберточной бумаги использовала их бухгалтерский отчет. Когда Перова пришла на следующий день на работу, Ребрикова улучила момент и обыскала ее сумку. Там ничего не было. Она сунула руку в карман ее куртки и нашла то, что надеялась найти, пусть надежда была призрачной, но все же… Но тут ее спугнули сотрудники, явившись не ко времени в кабинет, и она не успевает бумажку вытащить. Тогда она следует за Перовой в кафе и, воспользовавшись тем, что верхняя одежда была свалена на одном подоконнике, перекладывает злополучный комок бумаги из кармана Сони в карман Геннадия. Почему не забрала листок с собой? А зачем?! Пусть будет у него. Это же новая интрига, новые проблемы. Это же как раз то, что способно стереть с лица этой ненавистной Перовой вечную улыбку… Но убивать она никого и никогда не убивала. Да, она признает свою вину в том, что обокрала мертвого Азика, что намеренно пыталась оболгать Перову, что умышленно вводила следствие в заблуждение, она готова понести за это наказание, но убивать никого и не думала…

Третьей кандидатурой до недавнего времени у Кружилина был герой-любовник Геннадий. Но эта версия лопнула по всем швам. Алиби у парня было железным. К тому же бармен подтвердил, что Геннадий и в самом деле сторонился прилипчивого азиата и дружбу с ним старался не водить, отделываясь лишь нечастым угощением.

Следующей кандидатурой на роль убийцы был наемник Кирилл. Своей причастности к этому делу он не скрывал, подтвердив, что на самом деле явился в этот город для того, чтобы ликвидировать зарвавшегося Азика, надумавшего соскочить с товаром. Но беда была в том, что он опоздал. К его приезду Азик уже был мертв.

Получается, что убийство Азика заказной характер не носит. Братки припозднились со своим решением. Тогда что же, выходит, все-таки бытовуха?

Кто мог желать его смерти? Только тот, кому он очень сильно нагадил. Тот, кто был в этот вечер в его доме в промежутке между двумя визитами Ветровой и визитом Ребриковой. По времени это получается минут сорок-тридцать, никак не больше. Этот человек убивает Азика. Затем несколько дней спустя зачем-то возвращается в квартиру поздней ночью. Что-то ищет? Возможно, или просто следит за подъездом. В эту же ночь он видит Кирилла, вышедшего из подъезда. Может быть, увидел его в окно. Может, стоя в тени гаражных «ракушек». Личность Кирилла кажется ему подозрительной. К тому же — визит явно поздний. По словам самого Кирилла, он и сам долго прятался в тени, пытаясь понять, кто за ним наблюдает…

Единственное окно, освещенное к тому времени в этом подъезде, привлекает внимание человека, следившего за Кириллом. Поразмыслив, он приходит к выводу, что парень покинул именно эту квартиру, и тогда он что-то явно хотел узнать. Это могло оказаться очень опасным, потому-то он и убивает бедную старушку.

Логично? Вполне. Только узнать бы еще, кто это мог быть?!

Кружилин отошел от черного провала окна и только уселся за стол, как в дверь постучали.

— Да! — рявкнул он, поражаясь тому, кого черти принесли в такое-то время.

Дверь открылась, и охранник ввел Соню. Глаза у той были заплаканными. Руки скованы за спиной. При этом она чуть прихрамывала. Видимо, ребята перестарались, «вызволяя» бедную девушку. Хотя в детали он их посвятить не успел. Момент ее исчезновения из их участка сопровождался весьма трагическими событиями. Чему удивляться, если ей досталось при задержании!

— Руки ей освободи и можешь идти! — Кружилин недобро блеснул глазами в сторону конвоира и, обратившись к Соне, мягко произнес: — Присядьте, пожалуйста.

— Я хочу все объяснить! Вы должны меня выслушать! — почти закричала она, морщась от грубых прикосновений охранника к своим запястьям. — Я здесь совсем ни при чем! Я жертва каких-то немыслимых совпадений!

— Если бы так, — хмыкнул следователь невесело. — Совпадения как раз тут совсем ни при чем, уважаемая гражданка Перова. Вы — жертва людской подлости, только и всего. Кому-то очень хотелось вам нагадить, и они избрали такой путь, совсем не предполагая, что он приведет к столь плачевным последствиям. При этом не для вас, а для самого злоумышленника.

— Вы об этом Кирилле? — Соня потирала саднившие запястья: не очень-то с ней церемонились, когда надевали браслеты.

— Да нет, не о нем. Он как раз, наоборот, погорел из-за своих к вам симпатий. Кто бы мог подумать, что такие люди еще способны что-то чувствовать… — Следователь потянулся к чайнику, заглянул под крышку и предложил: — Хотите чаю?

— Что? Чаю? Нет, наверное. — Она недоуменно взирала на следователя, не понимая, что происходит. — А вообще-то я сейчас даже не знаю, чего именно хочу.

— Зато я знаю, чего хочу я. — Он смущенно умолк и тут же потянулся к бумаге для заметок. — Черт! Дурацкая привычка, — когда психую, не знаю, куда девать руки… Так вот, я очень хотел бы извиниться перед вами. Перед единственным человеком, задействованным в этой странной истории, перед которым мне действительно хотелось бы извиниться. Так вышло, что… Соня, ну перестаньте, ради бога! Ну что вы, в самом деле!

Она рыдала. Рыдала навзрыд, как маленькая девочка. Не заботясь о том, что некрасиво всхлипывает, что размазывает слезы по пыльному лицу, Соня плакала слезами облегчения, первыми с тех самых пор, как в ее руках оказалась та злополучная коробка. Поверить, что на этом весь прежний кошмар закончился, было почти невозможно.

— И что? — сдавленно произнесла она, вздрагивая плечами. — Я могу прямо сейчас встать и уйти домой?!

— Уйти можете, но не уйдете, — произнес Кружилин с ободряющей улыбкой и, заметив ее внезапный испуг, поспешил успокоить: — Потому что я вас отвезу туда на дежурной машине. Ну вот, опять!