Галина Романова - Девушка с секретом

Вызвав лифт и пропустив впереди себя пожилую супружескую пару, женщина устало привалилась к стене кабины и задумалась.

— Ваш этаж! — повторил, наверное, в третий раз мужчина, приподняв шляпу. — Вы выходите?

— Да, да, простите ради бога! — она тепло улыбнулась им, про себя отметив, что надо быть пособраннее. Такое поведение, резко отличавшееся от обычного, слишком уж бросается в глаза.

Лишь заперев за собой дверь квартиры и бросив на пол пакеты с продуктами, она смогла наконец дать волю ярости.

— Сука!!! — шипела она, брызгая слюной. — Сука! Из-за тебя со мной опять все началось! И ты должна за это поплатиться! Ну подожди, я еще что-нибудь придумаю! Ты недолго пробудешь на свободе! Я знаю о тебе все! А ты обо мне — нет! Я вновь подставлю тебя так, что ты не выйдешь оттуда до конца дней своих!

Последняя мысль ей настолько понравилась, что она истерически расхохоталась, откинув назад красивую голову и взъерошив иссиня-черные волосы, в которых недавно обнаружила два седых волоска.

— Пусть будет так! — Женщина вернулась в прихожую и принялась поднимать разбросанные по полу продукты.

Рассовав все по полкам холодильника и шкафа, она достала бутылку своего любимого венгерского вермута и, поставив рядом с нею два бокала, принялась накрывать на стол.

Со стороны могло показаться, что женщина ожидает гостей, но только одной ей было ведомо, что никто не заявится к ней сегодня. Незримый собеседник, с которым она разговаривала последние несколько лет и которого ненавидела лютой ненавистью, уже давно был мертв, хотя и числился без вести пропавшим…

Дверь квартиры была опломбирована. Недоуменно уставившись на белый клочок бумаги, который лишал ее последней надежды на пристанище, Женька окончательно расстроилась. Идти дальше было некуда. Пошуршав в кармане джинсовки распиской о невыезде, она в сотый раз тяжело вздохнула и направилась к лифту.

Во дворе в этот час было пустынно. Опустившись на скамейку, она зябко поежилась и принялась чертить прутиком зигзагообразные фигурки на слое пыли, которой здешний район новостроек особенно славился.

— Женя?! — оторвал от ее занятия чей-то недоуменный возглас. — Это ты?!

Девушка подняла глаза и в стоящей перед ней миловидной женщине узнала соседку по подъезду.

— Да, — хрипло произнесла она. — Это я…

— А чего же ты здесь? — Нина растерянно указала на скамейку, потом, спохватившись, схватилась за голову. — Хотя о чем это я! Ты меня извини, пожалуйста.

— Ничего, Ниночка, не волнуйся, — попыталась улыбнуться Женька, хотя внутреннее ее состояние не располагало к особой радости. — Я уже ухожу.

Отбросив ставший ненужным прутик, девушка поднялась и, отряхнув старенькие джинсы, направилась прочь со двора.

— Женя! — вновь окликнула ее Нина. — Подожди, пожалуйста.

Быстро догнав отошедшую на приличное расстояние девушку, Нина взяла ее под руку со словами:

— Идем, я тебя немного провожу.

— Хорошо, идем, — печально выдохнула Женька, нисколько не удивляясь такому участию — соседка славилась своей добротой и бескорыстностью.

— Квартира опечатана? — спросила Нина и самой себе ответила: — Да, опечатана. Вика не смогла здесь жить, выписалась и отказалась от всех прав на квартиру. Уехала куда-то на Урал к матери. Первое время все тебя обвиняла, билась в истерике. Мы всерьез опасались за ее здоровье. Потом постепенно пришла в себя, но жить здесь не смогла. Такие вот дела…

Они помолчали. Полуденные лучи сентябрьского солнца ласково пригревали, делая все разговоры о прошлом ненужными.

— Давай присядем, — неожиданно предложила Нина, указывая на небольшой скверик. — Здесь тихо и никто не помешает.

Евгения равнодушно пожала плечами, но от предложения отказываться не стала. Обмахнув скамейку от опавших листьев, женщины, вздохнув каждая о своем, присели.

— Я о многом тогда умолчала, — виновато произнесла Нина, нарушая повисшую паузу, и, заметив немой вопрос в глазах девушки, продолжила: — Я видела тогда ее…

— Кого?!

— Убийцу! — выдохнула соседка и заметно побледнела. — Перед тем, как Виктория вернулась с работы, к Антону приходила женщина. Я спускалась за почтой, а когда поднялась, она уже входила в вашу дверь. Лица ее я не видела, она стояла ко мне спиной. Помню лишь короткую стрижку, русые волосы. Достаточно высокая, стройная. Меня еще удивило тогда, что твой брат принимает у себя женщину в отсутствие жены, но…

Нина уставилась в пустоту, словно заново переживая события годичной давности. Затем, устало вздохнув, начала оправдываться, почему умолчала в то время, когда шло следствие.

— Прости меня, но я испугалась, — закончила она свою оправдательную речь, стараясь при этом заглянуть Женьке в глаза.

Горько усмехнувшись, девушка встала и, молча попрощавшись, медленно побрела по опавшим листьям. Нина огорченно всплеснула руками и кинулась было вдогонку за Евгенией, но потом передумала и зашагала в противоположную сторону. А Женька все брела и брела, пока не наткнулась на высокую ограду, отделяющую сквер от проезжей части. Оперевшись спиной о чугунные завитки, она расплакалась.

— Тетя, что с вами? — мальчик лет двенадцати настороженно поглядывал на нее из-под козырька бейсболки.

Что она могла сказать этому ребенку? Что из-за чьей-то трусости и нежелания помочь потеряла год жизни? Или о том кошмаре, в котором прожила все это время? Вряд ли бы он понял. Хотя кто знает, от кого нам в этой жизни ждать сочувствия и понимания?..

Женька промокнула глаза и, попытавшись улыбнуться, ответила:

— Все нормально, спасибо.

Мальчик не уходил. Настороженность в его глазах сменилась состраданием.

— Вы только скажите, я помогу, — убежденно произнес он через минуту. — Может быть, вы заблудились?

— Все может быть… — рассеянно пробормотала девушка и, неожиданно вспомнив о предсмертной просьбе соседки по камере, спросила: — Ты не знаешь, где улица Старооскольская? Скорее всего это пригород, я плохо знаю окрестности…

— Знаю, — обрадовался мальчик. — У нас там дача. Мы год назад ее купили. Вам нужно…

Далее последовали точнейшие инструкции о том, как добраться до нужного места. В ход пошла и сломанная ветка — на рыхлой земле был быстренько начертан план местности, — и несколько фишек, которыми были полны карманы подростка.

— Вы быстро найдете! — частил он, подробно посвящая Женьку в детали.

— Спасибо тебе! — с благодарностью заглянула она в огромные серые глаза, светившиеся из-под козырька. — Тебя как зовут-то?

— Женька, — широко улыбнулся мальчик, протягивая узкую ладошку.

— Тезка, значит, — девушка пожала теплую ручонку. — Может, еще увидимся…

Улица Старооскольская вытянулась вдоль глубокого оврага и явно была застроена в разное время. Маленькие низкие домики чередовались с двухэтажными особняками, гордо уставившимися тонированными стеклами на широкую бетонку. По ней то и дело проносились молоковозы, соревнуясь в скорости со строгими джипами и узкоглазыми иномарками.