Галина Романова - Демон искушения

— Кто же приложил тебя так, Александр? — пробормотал Невзоров задумчиво, присев перед трупом Вострикова на корточках. — И почему? И за что? Не хотел кто-то, чтобы ты на встречу пришел с госпожой Миронкиной? Или… Или боялся, что кинуть ты ее можешь со страховкой? Или… Или госпожа Миронкина тебя так приложила. — И пропустив ее истеричный вздох за своей спиной, он продолжил вслух рассуждать: — А что? Поссорились вы с ней, она тебя и толкнула. Ты возьми и умри. Она потом и на ступеньках добросовестно отстояла целый час под солнцем и адресок твой вспомнила, чтобы не завонял ты, стало быть. И чтобы полис не пропал. Кстати, а полис-то в портфельчике или где? Ладно, приедет криминалист, проверит, что там у тебя имеется.

Он выпрямился и осторожно, чтобы не особо сильно топтать, двинулся к выходу, где осиновым листом продолжала трястись Юля. Только теперь она еще и изо всех сил стремилась не расплакаться и смотрела на него, как на врага народа.

— А что вы на меня так смотрите, гражданка Миронкина?

— А что это вы меня называете то госпожой, то гражданкой? — пробормотала она с укоризной. — Вы бы уже определились, Олег.

— Определимся, будьте уверены, — скрипнул он зубами от злости, ну распирала жалость к ней, хоть умри, хотя жалеть прежде всего себя стоило. — Еще как определимся.

Следующие полтора часа Невзоров работал с бригадой, прибывшей на убийство. Носился по этажу в поисках понятых. Писал протоколы, подписывал, отвечал на вопросы даже. Миронкину пока никто не трогал по его просьбе. Сказал, что сам с ней будет разговаривать в отделении. Изнервничался, устал, оголодал так, что штаны вдруг начали соскакивать, и он то и дело поддергивал их руками, и злился от этого еще больше. А чего она на него так жалостливо смотрит, а?! Он не собака брошенная, чтобы его так жалеть. Он, между прочим, даже беляшей сегодня горячих отведать успел. И хотя время обеда давно уже миновало, и пора бы уже и об ужине подумать, он продержится.

Тело унесли. Квартиру опечатали. Бумаги с места происшествия спрятали в папку, завязав тесемками. Можно было теперь и перекусить где-нибудь, а потом уже тащиться на работу с Миронкиной и писать под ее диктовку. Нет, надо было еще домой успеть заскочить, вдруг Машка объявилась. И Максу позвонить стоило, может, ему звонила.

Что же за день такой сегодня, а?! И конца и краю нет этой неразберихе.

Машки дома не оказалось. Максу она не звонила. Завтра должны были приехать его родители с отдыха, и парень совершенно сник. Побаивался, что дядя Олег сдаст его с потрохами, если подружка не объявится.

— Ты бы съездил на дачу, Максим, — попросил его Олег, прощаясь. — Может, вернулась беглянка-то наша.

— Съезжу. — Парень на него глаза боялся поднять, рассматривая пыльный бетон лестничной клетки. — Если что, позвоню.

Из его дома Невзоров вышел на улицу с ощущением надвигающейся беды. Мало этого, Надька вдруг очнулась, позвонила на мобильный и минут десять трепала ему нервы, досаждая расспросами. А чем ее дочь питается? А как спит? А во что одевается и не сидит ли допоздна перед теликом?

Сказал бы он ей, если бы не обстоятельства. Так сказал бы, что про существование у него телефона вообще забыла бы.

И тут еще Миронкина, красота ее была так некстати! Выскочила из своей машины ему навстречу, руки к груди прижимает и глядит так, что хоть рыдай на ее плече.

Да за что же ему наказание это?! Чего эти бабы его так достали?! Прав был Коля, ох, как прав, советуя не ввязываться в историю.

И тот тут же очнулся, прислав ему сообщение. Давай, мол, друг, дуй срочно в отдел, невзирая на планы, есть новости. Будто у него какие-то планы могли быть еще, кроме работы.

— Что? — покосился он на Юлю недобро.

— А что? — не поняла она, начав озираться.

— Что, спрашиваю, в машине не сидится?

— А… Так я думала, что… Простите.

Она уронила руки вдоль тела, да сделала это так грациозно и не наигранно, что Невзоров едва не выругался. Оставайся тут безучастным и беспристрастным, когда ему в наказание будто такую красоту бог послал. Как же ему теперь душить в себе свою симпатию к этой принцессе? Как постараться не начать ее защищать при допросе и вопросы очень нужные задать, чтобы не заподозрил его никто и…

Да пошло все к черту, решил он, усаживаясь в машину. Пусть будет все так, как будет.

А вышло очень даже ничего!

Коли Семенова в их кабинете не оказалось. Подсказали, что он будто бы в соседнем кабинете подозреваемую допрашивает.

— А что у него за подозреваемая? — поинтересовался Невзоров у ребят.

— Не знаю, — пожал плечами один из них. — Говорят, будто на посту где-то засветилась, гаишники вроде остановили…

Оп-па! Так, так, так, а это не наша девочка, что сбежала из дома на набережной, напоровшись на труп любовника? Или, может, она сама его и укокошила, а потом удрала с перепугу? Неужели везти ему начало?

Невзоров покосился на Миронкину, не отстающую от него ни на шаг.

Может, все-таки она не замешана? И все получится у них? У них троих: у него, у нее и у его Машки, нашлась бы только засранка! И станут они жить-поживать да добро наживать?

На рыбалку вместе будут ездить, шашлыки жарить на берегу пруда или озера, все равно где, лишь бы вместе. И чтобы Машка не чужой семье умилялась, а своей собственной. К отцу его станут все вместе ездить, по грибы ходить по утренней росе, сшибая длинной палкой головки подорожников. А вечерами все вместе на балконе чай станут пить с баранками или пряниками, смотреть сверху вниз на народ, и завидовать он тогда никому уже не будет. Может, кому и посочувствует, но завидовать — ни за что.

— Присядьте, не дышите мне в затылок! — рявкнул он на нее, хотя на себя злился за мечты, распоясавшиеся донельзя. — И скажите мне, уважаемая гражданка Миронкина, как именно выглядела Виктория, что убегала сломя голову из дома на набережной:

— Опять гражданка! — выдохнула она с горечью. — Вы прямо уже меня засудить готовы! А ведь я… Ладно, как Вика, спрашиваете, выглядела? Как молодая, красивая, загорелая девушка может выглядеть? Как богиня! Такие сводят мужчин с ума!

— Много вы знаете, от чего мужчины сходят с ума! — фыркнул Невзоров, с раздражением заглянув в чайник.

На самом дне плескались хлопья накипи. Во всех трех чашках успели мумифицироваться чайные пакетики. Сахара, как всегда, нет. Так, крохотные сталактиты на самом дне сахарницы. Но не станешь же при Миронкиной лить туда кипяток, распаривать, размешивать, а потом сливать в чашку.

Ох, мужики!..

— Но ведь мой муж сошел с ума от этой Вики. Именно от нее! — возразила она с горячностью. — Я видела его прежних любовниц и даже общалась с ними, ничего выдающегося. А Вика… Да, она богиня…

От богини в маленькой девушке, скорчившейся в слезах на стуле перед Колей Семеновым, не было ничего.