Ольга Тарасевич - Смертельный аромат № 5

– Ужасное? Оно прекрасно!

– Ты не понимаешь! Не понимаешь!! Оно сшито не Татьяной!

Наташа внимательно осмотрела швы. В идеальном порядке. Может, ткань перепутали? Такое один раз случилось.

– В этом платье нет души. Оно мертвое, мертвое, разве ты не видишь, – раздраженно сказал Петр.

Он бросился на диван и горько зарыдал.

– Не могу же я все делать сам, – всхлипывал Петя сквозь слезы. – Не могу сам кроить, сам шить. Я генерирую идеи. Подобрал людей, которые умеют их воплощать. Швеи понимают меня с полуслова. А Татьяна… Видите ли, она заболела. И отдала мое платье другой портнихе. Та сшила его хорошо, правильно. Но в нем нет души. Безжизненное. Ужасное! Кошмарное!!!

– Ты сгущаешь краски. Платье шикарное. Никто, кроме тебя, не различает нюансов работы швеи. Да, у каждого специалиста свой почерк. Я рисую девочкам мордочки так, а кто-то другой иначе. Мы видим отличающиеся штрихи, но если тебе показать два снимка одной и той же модели, накрашенной разными визажистами, ты скажешь – одно лицо, одна рука. Так и здесь, Петя! Платье превосходное. Я горжусь тобой, милый. Подожди, я сейчас…

Наташа сходила на кухню и принесла шоколадку. Сейчас – необходимо. Пусть успокоится. Шоколад, вкусный ужин – и гений придет в норму. Сложно жить с такими людьми. Они все в своей работе, то экстаз, то депрессия, то истерика…

Наташа чистила картошку и улыбалась. Потрясающие модели Петра здорово поднимают настроение. Пожалуй, можно и какой-нибудь музыкальный канал включить, пусть поет себе, пока она отобьет говядину.

Музыкальный канал все не находился. Наташа щелкала пультом, перепрыгнула с футбола на криминальные новости.

– Взорвана машина известной модели агентства «Russia» Светланы Никодимовой, – донеслось с экрана.

– Петя! – закричала Наташа, прибавляя звук. – Скорее сюда, Свету убили!

«Так ей и надо, – довольно подумала она, слушая голос комментатора за кадром. – От полученных ранений скончалась на месте. Отлично!»

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал Петр, когда сюжет закончился. – Почему столько девочек в последнее время погибало?

– Надеюсь, меня ты в этом не подозреваешь? – холодно осведомилась Наталья. – От тебя в последнее время одни претензии. Знаешь, что я подумала? Отложи показ коллекции, а? Давай подождем, пока все успокоится. Так будет лучше, правда.

Петр вздернул подбородок и надменно произнес:

– Ни за что. Шоу маст гоу он, девочка моя! Даже хорошо, что это произошло. Можно будет обыграть: черный цвет, траур. Слушай, да это просто удача – что Свету взорвали!

– Не вздумай об этом говорить! – испугалась Наташа. – Не ровен час, посторонние услышат, ментам настучат, а у них знаешь какая хватка? Я тебе рассказывала, как меня мурыжил этот следователь. Кто-то из девчонок, наверное, проболтался, что я им иногда всякие таблетки рекомендую. А права-то не имею, у меня нет медицинского образования. К дерматологу они ходить ленятся. Но кому что докажешь в этой ситуации? Конечно, я все отрицала. Но мне показалось, что следователь не поверил. Так что ты, дорогой, помалкивай о своей радости. И мне, и тебе спокойнее будет.

– Что ж, поскольку Свету убили, открывать показ будет Ариночка, – Петр довольно причмокнул. – Какая красавица, правда? Видела, какая у нее грудь? И ножки длинные…

Пальцы Наташи, сжимавшие тарелку, невольно разжались, и стекло брызнуло по плитке пола.

– Какая ты неловкая!

С языка готово было вот-вот сорваться: «Умолкни! Я люблю тебя, с ума схожу от ревности, мне больно. Мне больно, когда ты восхищаешься Арининой грудью! Мне больно, когда ты трахаешь меня и произносишь ее имя!»

Наташа молча водила веником по полу. Лишь мелькнула шальная мысль: «Почему не Аринина машина взорвалась?..»

Сгоревшая спичка вонзилась в пятку, и Лика Вронская, присев на край дивана, озабоченно посмотрела на подошву. Вроде бы занозы нет. Просто укололась.

Она осмотрелась по сторонам и воскликнула:

– Ну и срач я развела! Караул! На полу груды мусора, мебель пыльная, повсюду засохшие чашки с кофе. Пашки нет. Некому ругаться по поводу беспорядка. Свекровь в гости не придет. Никакого стимула ползать по квартире с пылесосом. Хотя бы из соображений гигиены надо срочно завести себе нового мужчину!

Лика сказала «нового» и задумалась. Да. Именно так. Нового! Тоска по Паше отпустила. Уже не больно. Не надо бить себя по рукам, тянущимся к телефону, чтобы набрать его номер. Пусть будет счастлив со своей брюнеткой, наставляет ей рога с блондинкой, а она прекрасно и без него обойдется. Уж то, что в постели не только с Пашей бывает замечательно, – проверено на личном опыте.

– Ты мой хороший компьютерчик, – засюсюкала Лика, включая ноутбук. Она всегда болтала с машиной, компьютером. Подлизывалась. А те служили верно, не ломались. – Давай проверим, не написал ли мне Франсуа письмо. Имейл я свой ему оставила. Номер телефона тоже. Но мне почему-то кажется, что мой темпераментный француз напишет письмо.

Письма в ящике не оказалось, и Лика горестно вздохнула. Права была мама, которая утешала ее, влюбленную навечно, как всегда влюбляются в первом классе. Она говорила: не надо мальчикам в любви признаваться. Кокетничать можно, признаваться нельзя.

– Да уж, в постель тоже сразу прыгать нельзя. Проклятая психология самцов. Если женщина сразу проявляет интерес – то мужчина интерес теряет, – ворчала Лика, открывая новостные сайты. Пару минут она молча смотрела на экран, а потом воскликнула: – Какой кошмар! Светка погибла!

Она быстро набрала номер Сухановой, но ее телефон был отключен.

Крошка-«Самсунг» запел «Наша служба и опасна, и трудна», и Лика заголосила:

– Седов! Ты не представляешь, что произошло! Я в шоке. Открываю сайт, а там!

– Я рад, что с тобой все в порядке. За этим, собственно говоря, и звонил. В сводке происшествий прочел, забеспокоился, – в голосе Володи слышалось облегчение. – Слушай, бардак полнейший творится. Сама видишь, что происходит. Я тебе по-дружески советую: завязывай ты с моделями якшаться. Не ровен час, по чердаку получишь. Я же тебя, мать, знаю как облупленную. Без мыла в любую дырку залезешь.

– Эх, Седов, ты меня переоцениваешь. Нет у меня следовательского таланта. Вот подозревала Платова. А Света ведь в его агентстве работала. Теперь не знаю, что и подумать.

– А ты не думай! Статьи пиши. Или ваяй очередной бестселлер. Мне Людмила уже всю плешь проела, когда принесешь следующую книжку Вронской.

Лика оживилась:

– О, слушай, придумала. А давай сделаем так. Ты заберешь это дело себе. Найдешь убийцу. А я быстренько напишу новый детектив. Тебе лавры гениального сыщика, мне гонорар, а Люде – пару часов беззаботного чтения, а? Если честно, мне этот Ковалев не нравится. Старый он. Тормознутый какой-то. Топчется на одном месте и производит впечатление человека, у которого ну совершенно никаких идей нет по поводу произошедшего!