Ольга Тарасевич - Проклятие Эдварда Мунка

Она выпалила эти фразы и растерялась. В кабинете трое мужчин, ростом за метр восемьдесят, а лица… Голливуд скрежещет зубами в мучительной зависти.

– Проходите, девушка, – отозвался тот, кого Лика сразу же мысленно окрестила Аленом Делоном. – Вот знакомьтесь – это наши практиканты, Андрей, Игорь.

Лике потребовался срочный мысленный аутотренинг:

«Какие красавцы! Брэд Пит и Джордж Клуни. Ой, мама: я люблю Пашу, я люблю Пашу, я очень люблю Пашу».

Впрочем, ее гражданскому браку ничего не угрожало. Быстрый взгляд профессиональной журналистки отметил обручальные кольца на руках у симпатичной троицы.

«Понятно, почему женатые. Из мединститута холостыми не выходят. Но почему такие красивые?!» – изумленная, Лика стащила куртку, которую тут же галантно подхватил Джордж Клуни, потом сняла один из свитеров.

– Продолжайте, девушка, – одобрительно улыбнулся Ален Делон. – А потом мы с вами хлопнем спиртика и отправимся в секционную. И бутерброды сжуем там же. Излюбленный пассаж романистов. Пьяные эксперты и санитары закусывают рядом с трупами.

Лика расхохоталась, втайне радуясь, что у нее в романах такой оказии не случалось. И теперь – уж точно не случится. Напряжение и волнение понемногу отступили. Так и сидела бы в этом кабинете, окруженная голливудскими красавцами. Кстати, надо бы спросить на всякий случай, какие еще неточности допускают при описании их профессии…

– Время смерти невозможно установить с точностью до минуты. Смешно читать – убили в четверть первого. На самом деле мы всегда разбежку даем. От пары часов до нескольких суток. Если скелетированный труп обнаружен через полгода – дата наступления смерти еще более условна. Да, Лика! Надо вам халат дать, – Ален Делон повторил фразу начальника бюро судебно-медицинских экспертиз, и Вронская встрепенулась.

– У меня есть. Борис Иванович выделил. Только вот как с ним разобраться, – она растерянно посмотрела на извлеченный из рюкзака голубой халат. – Рукава из него как-то странно растут.

– Это вам странно, – Джордж Клуни ловко набросил халат на Лику. – Вы, когда в халатик кутаетесь, запахиваете его спереди. А этот надо разрезом назад надевать. О, хороша, как мумия.

Лика попыталась пошутить:

– Я акцентируюсь на слове «хороша».

Все в порядке. Карман джинсов оттопыривает пакетик, который она захватила на случай внезапной тошноты. На заре журфаковской юности писала статью про операции по замене почек, полночи провела в больнице, наблюдая за действиями хирургов. Операция полостная, долгая – и ничего, выжила. Правда, тогда радовалась безумно за находившуюся в операционной женщину – новая почка избавит ее от вечного гемодиализа, невероятных мучений. В морге же поводов для радости нет…

– Идем, – сказал Ален Делон, выходя из-за стола. – Ребята, захватите перчатки.

Лучше сразу их честно предупредить.

– Вы знаете, – голос Лики дрогнул от волнения. – Я думаю, что не буду падать в обморок. Постараюсь. Но вы поймите – я-то без медицинского образования. Непривычная. Так что мало ли что.

Брэд Пит солнечно улыбнулся.

– Лика, не переживайте. У нас сегодня всего дюжина трупов. Мы будем вскрывать четыре, остальные в камерах. Там полно свободных каталок! Есть куда падать.

Пропустив мужчин вперед, Вронская спустилась по лестнице, прошла в комнату, уставленную полками с какими-то склянками, принялась их разглядывать. Сразу заходить в секционный зал было страшно. В дверном проеме суетились санитары в зеленых фартуках. Они перетаскивали тела с каталок на прозекторские столы.

«Санитары на главные роли в фильме не тянут. Разве что второстепенными персонажами могут быть. Садовниками или шоферами. А вот девчонки в белых халатиках, прислонившиеся к подоконнику, тоже очень ничего. Невероятное совпадение, но опять Голливуд: Брук Шилдс и Шэрон Стоун. Почему все красивые люди работают в морге?» – размышляла Лика, не решаясь войти в зал.

Наконец, она набрала в грудь побольше воздуха, резко выдохнула, прошла внутрь и уселась на стул у письменного стола.

– Девушка, простите, придется вас потревожить, – решительно заявила Шэрон Стоун. – Вот, видите…

Она кивнула на стопку бланков, извлекла один из них.

Пришлось подниматься. Медицинский регистратор тут же опустилась на освободившееся место и принялась быстро описывать детали одежды, которую ловко и аккуратно стаскивал Брэд Пит с посиневшего мужчины.

Лика прислонилась к подоконнику и шепотом поинтересовалась у санитара:

– А чего покойник такой синий-то?

– Упал лицом вниз. Трупные пятна на передней поверхности тела. Плюс гематомы. Подождите, – парень насторожился. – Так, а вы не практикантка?

– Журналистка.

Он презрительно скривился. На его лице читалось: знаем мы этих писак, видят одно, пишут другое, все поперепутают, всех обидят.

«Это вопрос принципа – обаять надутого парня», – решила Лика.

Через пять минут Дима уже оживленно рассказывал, что вакансию в морге ему предложили на бирже труда. Между специалистами строительных профессий конкуренция, он ее не выдерживал, а жену с детишками кормить надо.

– Так страшно было вначале, ты не представляешь. И теперь страшно. Тела-то всякие на вскрытия привозят. Не такие чистенькие, как эти…

Лика с сомнением покосилась на уже почти обнаженного синего мужчину.

– Этот еще чистенький, – заверил Дима. – Да, бомж, пьяница. Но не вшивый. Сегодня вообще только случаи внезапной смерти, ни одного криминального трупа. Вот те страшные. Особенно если полежали пару недель. Мы тогда в масках работаем. Но все равно полностью застраховаться нельзя. Тут же вскрываешь и не знаешь, что за человек. Может, ВИЧ у него, может, туберкулез. Туберкулезом многие сотрудники морга переболели. Вот, видишь, у покойника все колени поцарапаны.

– Его били?

– Вряд ли. У него следы обморожения на коже. Ты же, наверное, читала – спать хочется, когда замерзаешь. А потом наступает такой период, когда люди себя уже не контролируют. Им вдруг становится жарко, они срывают с себя одежду, ползут, крутятся на коленях. Скорее всего вот откуда его царапины. Извини, мне пора.

Дима взял из стоящего на подоконнике подноса с инструментами пилу и направился к прозекторскому столу.

Он сделал два надреза вдоль ребер трупа, достал внутренние органы. Потом еще раз подошел к подоконнику, схватил какую-то продолговатую штуковину с круглым лезвием. Секционная наполнилась визжащими звуками. Санитар отогнул часть распиленного черепа, извлек мозг, положил его рядом с внутренностями.

Мысли Лики путались. От капелек крови, попавших на голубой халат, нестрашно. Вскрытое тело – ну а как же иначе, так надо… Пусть бомж, пусть пил. А если отравили? Как выяснить, не проводя вскрытие? Окружающее воспринимается достаточно спокойно и отстраненно. Вот только запах… Кровь, содержимое кишечника, остатки еды в желудке, все это исследуют руки Брэда Пита, его лицо не отражает никаких эмоций, а вот она…