Ольга Тарасевич - Плачущий ангел Шагала

Маня всхлипнула:

– Что, все так плохо? А ты не сердишься?

– Нет. Буди Сергея, не теряй времени. Я думаю, что все равно Горелова бы вряд ли поймали. Пока наша милиция связалась бы с итальянскими властями, пока те бы раскочегарились… Давай буди Сережу. Целую тебя!

Отбросив телефон, Лика задумалась. Если с Дашей действительно Горелов, будет ли он предпринимать какие-то действия против Мани? Маловероятно. Она находится в Италии с мужем. Горелый – с Дашей и ребенком. Криминальные разборки привлекут внимание, а оно ему надо? Он ведет себя как человек, который скорее хочет спрятаться. И интуиция тоже молчит, не посылает тревожных сигналов…

«Все будет хорошо, – подумала Лика, вставая с кровати. – Спать расхотелось. Выпью кофе и пойду со Снапом на прогулку».

Как верный страж, пес проводил Лику на кухню. Выпросил крекер, потом растянулся под столом. Завидев поводок в руках хозяйки, демонстративно потянулся и закрыл глаза.

Вронская покачала головой. Ну и псина ей досталась – капризная, вредная.

– Ладно, спасителей не обсуждают, – вздохнула она и включила компьютер.

В электронном ящике оказалось одно непрочитанное письмо, из издательства.

Сердце забилось сильнее. Последний роман, написанный по мотивам недавних событий, одобрен или…

– Все в порядке, – прошептала Лика, пробежав текст коротенького письма. – Редактор просит уточнить, что произошло с Нино. Отличный повод встретиться и извиниться. Со своими подозрениями в ее адрес я здорово перегнула палку, вела себя по-хамски. Пора делать работу над ошибками!

Вещей оказалось немного: чемодан и небольшая спортивная сумка. Закончив сборы, Нино Кикнадзе слабо улыбнулась. Завтра в ее жизни уже все будет по-другому. Как именно – пока сказать сложно. Но совершенно точно ясно: новая страна, новая работа и новые люди приглушат боль, сжигавшую душу последние месяцы.

Она подошла к тумбочке, на которой стояли фотографии. Иван и Филипп. Тот, кого она любила. И тот, кого считала своим сыном. Жертва и убийца.

– Не верю, – прошептала Нино, доставая снимки из рамочек. – Я до сих пор не могу в это поверить. Филипп, мальчик, как же я просмотрела, не углядела…

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Нино посмотрела на наручные часы, потом прижала их к уху, уловила едва различимое тиканье. Не остановились, до прихода соседа, обещавшего отвезти в аэропорт, еще полтора часа.

– Нино Вахтанговна, откройте, пожалуйста! Это Лика Вронская! Я знаю, что вы дома, мне бабушки у подъезда сказали!

Нино обессиленно прислонилась к стене. Зачем пришла эта девочка? Неужели не понимает, что один ее вид вызывает воспоминания о том, что так долго и старательно вычищалось из памяти?

Да, Нино ошиблась. Она подозревала в причастности к смерти Ивана Дашу, детоубийцу, беспринципную распущенную девицу. Потом боялась, что вспышки неконтролируемой ярости заставили ее саму совершить непоправимое. Все-таки и мама и сестричка страдают психическими расстройствами. Но все оказалось иначе. Филипп, Филипп… Почему? Правду говорят, чужая душа – потемки.

– Нино Вахтанговна, я ненадолго! Мне рассказали, что вы уезжаете из Москвы, что едете по линии ООН работать за границу!

Нино вздохнула. И откуда соседки все узнали? Она ведь и не откровенничала с ними о неожиданном приглашении, об астрономической, по меркам российских врачей, зарплате.

– Нино Вахтанговна! Я хочу перед вами извиниться!

Руки неожиданно сами потянулись к замку. Новую жизнь все равно нельзя начать без прошлого. Надо это пережить. Научиться принимать пусть не спокойно, но без боли и паники, думала Нино, открывая дверь…

Мойша Сегал – настоящее имя художника Марка Шагала.

Отца художника звали Хацкель Мордухай. Позднее в биографиях его имя стали указывать как Захар.

Еврейские религиозные праздники.

Позднее приятель Марка Шагала Авигдор Шмеркович Меклер подписывался Виктором Сергеевичем Меклером.

«Я успела отвыкнуть от родного города? Странно, но мне кажется, что Париж из окошка самолета выглядит более изящным и не таким громадным».

«Дорогой, я обожаю французскую кухню! Буду поглощать сыр „Каприз богов“, гусиную печенку и луковый суп!»

«У тебя ужасная профессия! Она сделала тебя слишком сильной. Ты не умеешь считаться с другими. И на самом деле ты не хочешь ни с кем делить свою жизнь. Ты лидер, а лидеру никто не нужен. Ему требуется лишь идти вперед. Но если человек идет один – он чаще всего уйдет дальше, чем когда путешествует вдвоем…»

У тебя все в порядке?

Не слышу тебя! Все в порядке?

Да, все хорошо.

Я встречалась с друзьями, поужинала у родителей. В общем, замечательно провожу время.

Я очень хорошо тебя слышу. У тебя новый телефон?

Да, я купила последнюю модель. Я решила бросить курить и вместе с последней пачкой выбросила мобильный. Хорошо, что номер удалось восстановить.

Я люблю тебя.

Яичный хлеб, специально выпекаемый к Шаббату.

Запеканка из картофеля, лука, фасоли и мяса.

Досл. перевод: «Победа меня осенит».

Оперный театр в Париже.

«Я вернусь».

Из стихотворения Блэза Сандрара «Марк Шагал» в переводе М. Кудинова.

Родные и знакомые называли Беллу Розенфельд Башей.

Свадебный навес, сооружаемый из ткани и украшенный цветами.

Татуировка.

Документ цитируется по книге «Витебск: классика и авангард. История Витебского художественного училища в документах Государственного архива Витебской области(1918–1923)».

После свадьбы с Беллой Розенфельд Марк Шагал хотел вернуться в Париж, однако его не выпустили. Тогда он уезжает в Петербург, где встречает Октябрьскую революцию. Творческая интеллигенция выдвинула его наряду с Мейерхольдом и Маяковским на должность одного из руководителей Министерства искусств. Однако, следуя совету Беллы, Шагал отказался.

Цитируется по книге: «Витебск: классика и авангард…».

Руководитель живописно-рисовальной мастерской Витебского народного художественного училища.

Цитируется по книге: «Витебск: классика и авангард…».

Цитируется по книге: «Малевич. Классический авангард». – Минск, издательский центр «Экономпресс», 2005 г.