Ольга Тарасевич - Крест Евфросинии Полоцкой

Она хотела пойти к женщине, продававшей у входа в храм свечи и иконы. Спросить, когда можно поговорить с батюшкой. И так заторопилась, что ударилась коленом о незамеченный в полумраке выступ.

«Бесы, бесы, – уныло думала Лика, массируя коленку. Пришлось даже опуститься на ступени, нога совершенно не сгибалась, от попытки сделать шаг искры летели из глаз. – Ничего, я вам еще покажу. Вы из меня изгонитесь, как миленькие».

Она вздрогнула, заслышав шаги. И обомлела. Откуда-то сбоку – видимо, в эту комнатку был еще один вход – появились двое. Парень в очках, лицо усыпано веснушками. Ничего примечательного, похож на студента-«ботаника». Но его спутник, священник…

«Зачем батюшке такое лицо? Разве можно со столь броской внешностью проводить службы? Да на него все женщины, наверное, смотрят, глаз отвести не могут, – думала Лика и понимала, что уже минимум в пятый раз оглядывает угадывающуюся под рясой стройную фигуру, и серые глаза с длинными ресницами, и четко очерченный рот, который не скрывают небольшие усики и аккуратная бородка. – Как он молод для священника, ему тридцатник максимум. И как не похож на тех монахов, которых я видела, когда готовила репортаж о монастыре. Лица монахов поражали своей одухотворенностью, искренней верой. Но не такой земной, завораживающей красотой!»

Они не заметили ее, скрытую полумраком и выступом колонны.

– Исповедь проходит здесь, Коля, после нее верующий принимает причастие, – сказал священник. – Но сейчас тебе лучше повременить. Ты давно не приходил в церковь, поэтому тебе следует сначала попоститься, чтобы в смирении и молитве вспомнить все свои прегрешения.

– Отец Алексей, – голос парня звучал раздраженно. – К чему этот бюрократизм? Православная церковь вообще склонна к бюрократизму, как вы думаете?

«Он офигел, – подумала Лика. – Мне почему-то начинает казаться, что я на пресс-конференции. Манера задавать вопросы у этого „ботаника“ какая-то уж очень журналистская».

Священник пожал плечами.

– Нет, конечно. Православная церковь – это Тело Христово. В церкви Христос живет в людях, в каждом человеке. Только православная церковь получает на Пасху благодатный огонь. Она всегда была близка людям, была с людьми. И то, что я прошу тебя подумать перед исповедью, – это не бюрократизм. Покаяние есть одно из главных таинств. Пусть же душа твоя примет его целиком и полностью.

– Отец Алексей, мне некогда. Ситуация очень серьезная. Я… я… – парень запнулся. А потом, вздохнув, снял очки и едва слышно закончил: – Я хочу убить.

– Коля… Да даже думать об этом грех смертный!

– Они сами виноваты! Мои однокурсники, близнецы Грековы. Никитос и Александрос, их так на факультете называют. Они достали меня!

– Давай не будем обсуждать это в храме, – сказал отец Алексей и перекрестил своего собеседника. – Приходи завтра в педагогический колледж. Знаешь, где он находится? Приходи. Я там физику преподаю, у меня завтра всего одна пара. Потом поговорим, хорошо? У нас будет больше времени. Мне надо готовиться к проведению службы.

Парень утвердительно кивнул и пробормотал:

– Ладно.

– Точно придешь? Ты ничего не утворишь, обещаешь?

– Хорошо, хорошо, – быстро закивал Коля. – А почему вы физику преподаете? Денег не хватает? Каково вообще финансовое положение священников?

«Журналист, – окончательно уверилась Лика. – Типичная наша разводка-провокация. Какой неприятный субъект!»

– Физику я преподаю, потому что мне это нравится. И потому что ее законы лишь подтверждают светлую волю небесного Отца нашего Создателя. А деньги… Будет день, будет и пища.

– Пища разной бывает!

– Чревоугодие, Коля, тоже грех, – отец Алексей улыбнулся. – Я стараюсь не грешить.

Когда они ушли, Лика выбралась из своего укрытия. Храм уже стал заполняться верующими. Но она поняла: выстоять службу с больной ногой не получится. Но дело не только в ноющем колене. Странные женщины, странный парень, нетипичный священник – все это выбило Лику из колеи. Душевного покоя, требуемого для присутствия на богослужении, не было и в помине.

«Мне показалось, что этот Коля разводит отца Алексея, – думала Лика, возвращаясь к машине. Верный небесно-голубой „фордик“ ждал ее на парковке возле прокуратуры, где работал следователь Володя Седов. – Коля пытался спровоцировать батюшку. Но зачем?»

Ей очень хотелось обсудить последние события с приятелем. Увы, окна его кабинета были темными. Тогда она решила вернуться в храм и поговорить со священником. Страшно, конечно, рассказывать про свои грехи. Но что делать? Днем раньше, днем позже. Не жить же с погаными бесами. Надо не откладывать разговор, а решаться…

– Как все прошло? Тимур Андреевич, вы бэйдж забыли снять!

Тимур Антипов проследил за направлением взгляда косметолога клиники «Ле Ботэ» Ольги Зацепиной и рассмеялся.

– То-то мне в ресторане заказ принесли в считаные минуты! – сказал он и снял с лацкана пиджака пластиковую карту с надписью «Тимур Антипов, член Общества пластических, реконструктивных и эстетических хирургов России, владелец клиники пластической хирургии „Ле Ботэ“».

Он набросил белый халат и удовлетворенно потер руки, уже тронутые проказой пигментных пятен.

– Знаете, Оленька, а съезд прошел хорошо. Можно сказать, продуктивно. Меня поразили цифры – только в Москве, оказывается, работают уже более 200 пластических хирургов. А еще мне понравилась идея о выработке кодекса пластического хирурга. Как вспомню те ягодицы – так вздрогну!

Тонкие брови Ольги взлетели вверх.

– Неужели ее все-таки взяли на операцию?

Тимур Андреевич кивнул. Пациентка, которую запомнили все сотрудники клиники вплоть до уборщицы, пришла на прием вместе с мужем. Он и настоял на консультации. Задачи, которые мужчина хотел решить посредством операции, вызвали бы ужас у любого специалиста. Муж категорически настаивал на установке супруге гигантских имплантатов в ягодицы. Такие имплантаты грозили буквально тянуть попку девушки к земле. И все объяснения насчет того, что эта операция представляет угрозу для здоровья его жены и просто изуродует ее фигуру, вызвали настолько зычный крик, что суть проблемы узнали все, и работники, и пациенты. А площади в клинике немаленькие и звукоизоляция отличная. Тем не менее кто-то из коллег взял грех на душу и прооперировал несчастную женщину. И вот итог! По торговому центру, куда как-то забежал Тимур Андреевич, шла гусыня. Женщина тоже его узнала, но, густо покраснев, ничего не сказала, лишь втянула голову в плечи и заковыляла прочь.

Антипов вздохнул:

– Прооперировали, конечно. Пластическая хирургия нынче в моде. Она становится все более доступной. И это провоцирует появление нечистых на руку дельцов от медицины. А ведь главная заповедь в нашем деле – не навреди. Хороший хирург, я уверен, ни за что не стал бы проводить такую операцию.