Лариса Соболева - Последнее слово

– Труп? – вяло переспросил Борис Львович. – Какой труп?

Жуткое слово не могло относиться к Янушке. Но она там, на полу кухни… Борис Львович прикрыл лицо длинными и тонкими пальцами, будил себя: проснись, это наваждение. А по дому вновь раздавались шаги, слышались чужие голоса, диссонирующие с тишиной в гостиной, с елкой, праздничными гирляндами огней, с весельем по телевизору. Борис Львович перевел глаза на экран, Лора догадалась о его желании, выключила ящик. Время тянулось нескончаемо долго, а Борис Львович все еще находился в состоянии неопределенности, которое с полным основанием можно назвать шоком.

– Вы хозяин? – вывел его из задумчивости Добрынин.

– Да, – ответил Борис Львович.

– Убитая – ваша дочь?

– Как вы сказали? – Началось просыпание, но оно сулило продолжение кошмара. – Убитая?! Ее… убили?! Как это? Кто?

– Яна жена Бориса Львовича, – сказала Лора.

– Ваши документы.

Лора и Родион отдали паспорта, молодой милиционер что-то писал, сидя у столика в углу, Добрынин ходил по гостиной:

– Итак, минут двадцать первого ваша жена ушла на кухню. Зачем она туда пошла?

– За гусем, – ответила Лора сквозь рыдания. – Он в духовке…

– Кто обнаружил труп первым?

– Я, – сказала Лора. – Мне показалось, Яна слишком долго возится…

– Долго – это сколько? – уточнял Добрынин. Видя, что Лора не поняла, о чем он спрашивал, разъяснил: – Сколько времени отсутствовала Яна, когда вы решили, что ее нет уже долго?

– Минут двадцать… – неуверенно произнесла Лора. – Или тридцать… Ой, не могу точно сказать. Я побежала помочь ей… Пришла на кухню, а там… она лежала на полу… Ну, я к ней хотела… думала, она в обмороке… и вдруг передо мной мужчина появился…

– Как он выглядел? – спросил Добрынин.

– Не рассмотрела. Он сразу же меня ударил в лицо.

– Что вы делали во время отсутствия Яны?

– Борис Львович рассказывал о картинах и статуэтках, – сказал Родион.

– Кто-нибудь из вас выходил с момента ухода Яны и до того момента, когда был обнаружен труп? Например, в туалет?

– Нет, мы все время были здесь, – ответил Родион.

– Ну и как же вошел убийца в дом? – скрестив руки на груди, произнес Добрынин, подозрительно глядя на супружескую пару.

– Видимо, когда мы приехали, – нервничал Родион, – Яна забыла запереть дверь. Она торопилась сесть за стол, проводить старый год.

– А почему вы именно так думаете? – подлавливал его Добрынин. – Почему решили, что дверь убитая оставила открытой?

– Потому что, когда вы приехали и позвонили, а я вас встречал, дверь была открыта. Значит, вошел он и вышел…

– Понятно, – прервал его Добрынин, после чего обратился к Борису Львовичу: – Вы хорошо знаете этих людей?

– Мы познакомились сегодня, – с трудом говорил тот.

– Простите, как же к вам в дом попали незнакомые люди? Да еще на такой сугубо семейный праздник?

– Мы подруги с Яной, – вскипела Лора. – Мы предприниматели, работаем в праздники допоздна. Яна позвонила днем и предложила встретить Новый год у нее дома, мы согласились. Что в этом такого? Вы что, нас подозреваете?!

– Я выясняю, гражданка, обстоятельства убийства! – прикрикнул на нее Добрынин. – В доме убит человек, кроме вас троих, никого здесь не было…

– Ну, вы даете! – окрысилась Лора. – Прекрасно начался новый год, нечего сказать! С чего это нам убивать Янку?

Добрынин сделал несколько шагов и остановился напротив Лоры:

– В доме, как я вижу, много ценностей. Вы хотите сказать, что хозяйку убили из-за гуся, которого нет на кухне?

– Что?! – вышла из себя Лора, подскочив. – Родион, слышишь? Между прочим, мы люди не бедные. У нас два супермаркета, третий готовим…

– Гражданка, сядьте! – рявкнул Добрынин.

Лора упала в кресло и залилась слезами, спрятав лицо в ладонях.

В это время вошел второй милиционер, отдал Добрынину некий предмет в целлофановом пакете, который майор положил на край «горки» с посудой.

– Осмотрите пол в коридоре и в кухне на предмет следов ног, – отдал приказ милиционеру. – Если найдете, сравните их с обувью в прихожей. Свидетельница утверждает, будто в дом проник посторонний мужчина.

– Угу, – сказал милиционер и скрылся.

– Тогда ответьте, если вы такой умный, – подняла голову Лора, рыча от возмущения. – Кто мне по скуле заехал? Может, я сама себя до крови разбила?

– А вам, гражданка, не кажется странным, что забравшийся в дом неизвестный мужчина почему-то убил хозяйку, а вам всего-то по скуле заехал?

– Казаться должно вам, – огрызнулась Лора. – Может, он собирался и меня грохнуть, откуда мне знать! Я его отпихнула, потом убежала. Он меньше меня ростом!

– Вы ничего не слышали? – обратился Добрынин к Борису Львовичу и Родиону. – Никакой возни? Шагов? Звуков?

– Телевизор громко работал, – сухо сказал Родион.

– Постойте, постойте… – заерзала Лора. – Получается, раз я выходила… то я и убила?! Да? И чем же я убила?

– Тупым предметом, нанеся удар по голове, – спокойно сказал Добрынин, для которого все было предельно ясно. Он поднял целлофановый пакет, показал всем окровавленный топорик. – А точнее, этим топориком для отбивания мяса. Как видите, тупая часть в крови, а нашли его у трупа.

– Да как вы смеете…

– Погоди, Лора, – перебил ее муж, которому явные подозрения майора тоже не понравились. – Вы считаете, моя жена способна нанести удар с такой силой, что и череп проломила?

– Вы примитивно мыслите, – усмехнулся Добрынин. – Ваша жена вышла на кухню, да? Почему не допустить, что она впустила убийцу в дом?

– А, я понял, – протянул Родион, разозлившись. – Вам надо повесить убийство на нас, да? Хорошо работаете! Тогда скажите, зачем мы вызвали вас, а? Грохнули Яну, а Бориса Львовича оставили, да? Нелогично. Почему мы его не прибили, не забрали… эти ценности и не смылись? Чего молчите? Объясните нам наши действия, а то я не пойму, в чем наша выгода.

Он был прав, убийство преследует цель, а цели нет. Добрынин хмурился и смотрел в пол. Вдруг Лора вскрикнула:

– Родион! Мы же видели мужчину…

– Точно! – вспомнил тот. – Когда мы с женой приехали, по двору шастал мужчина…

– Как он выглядел? – подхватил Добрынин.

– Не запомнил, темно было… да и не приглядывался. Ходит и ходит, нас заметил, спрятался.

– Я запомнила, – вставила Лора. – Он на бомжа похож… одет плохо. Мы о нем сказали Яне и Борису Львовичу, верно, Борис Львович?

– Что? – вынырнул из забытья хозяин дома.

– Ну, помните, мы говорили про мужчину, подумали, дворник, – напоминала Лора. – А Яна сказала, что дворников вы не держите…

– Да, да, помню, – едва кивнул Борис Львович.

– Вот вам и объяснение! – размахивая руками, с жаром говорил Родион. – Бомж! Он заглянул в окна, увидел, где кухня, пробрался в дом, когда мы были за столом. Но он не знал, что Яна на кухне, пришел туда и… молотком ее ударил. Потом забрал этого чертова гуся, а тут моя жена… Чем он тебя ударил?