Ольга Гаврилина - Ариведерчи, Верона! [litres]

– А вот это мы уточним у нашего нового гостя – полковника внутренних дел в отставке синьора Горофано. – Лола прервала дискуссию экспертов.

Полковник вальяжно откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел прямо в камеру.

– У меня сложилось такое впечатление, что это целая группировка по продаже запрещенных препаратов, часть из которых приравнивается к наркотикам. И вы понимаете, что это совсем другие доходы и, соответственно, организации. Судя по количеству обнаруженных на складе веществ, тот тренер работал не один, так что я бы не исключил подготовленное убийство людей, которые что-то узнали об их грязных делишках.

– Вот! Что я и говорил! – обрадованно изрек криминалист, почувствовав поддержку полковника.

– Вы думаете, что и Трифоне, и Тереза увидели что-то, чего никак не должны были видеть? – обратилась Лола к Горофано.

– Возможно, и так… но мог что-то заметить Трифоне и рассказать подруге или наоборот. Но в любом случае убийцы понимали, что у них два свидетеля, – убежденно закончил полковник.

– И поэтому молодые люди поплатились жизнью! – заключила журналистка, уже предвкушая, как она подкинет новую версию, выдав информацию о влюбленном в Терезу Умберто, и перевернет мнение гостей и зрителей.

Приглашенные согласно промолчали, и только писательница грустно вздохнула и опустила глаза.

Лола ушла на рекламу, когда в наушник услышала голос режиссера:

– Дана рвется в эфир. Говорит, что-то срочное!

«Значит, удалось кого-то из друзей поймать!» – тут же сообразила Лола.

– Выпускайте ее сразу после последнего рекламного ролика!

На задней стене студии, которая превратилась в экран, показалась стриженая голова Даны. За ней виднелись высокий забор и ангар. Она что-то пыталась изобразить жестами, так как звук еще не подключили. Рядом не было никого.

«Та-а-ак, а с кем интервью? – удивилась Лола. – И почему такая спешка? Не напутать бы чего…» – Она насторожилась.

Камера отъехала назад. Взгляду предстала Дана во весь рост, вдали закрытые ворота красильного завода и группа журналистов, маячивших в стороне.

– А теперь последние новости от нашего корреспондента из Вероны! – сообщила Лола, догадавшись, что интервью, скорее всего, не будет.

– С Армандо снимаются все подозрения в убийстве! – выпалила Дана, введя всю студию в ступор.

– Основание?! – нашлась Лола.

– Дифениламин и другие химические примеси, найденные на одежде тренера, используются при производстве красителей. Армандо не просто посещал завод, но и помогал родителям на производстве, так что…

– Я же говорил, что его психологический тип не соответствует убийце! – вскрикнул психолог, перебив Дану.

– Когда это вы об этом сказали?! Что-то я не припомню! – тут же не согласился криминалист.

– Давайте дадим закончить нашему корреспонденту, – урезонила экспертов Лола.

– …Таким образом объясняются следы на футболках и руках тренера. Но выпускать из заключения его никто не собирается, – Дана строчила как из пулемета, – так как теперь он обвиняется в продаже запрещенных веществ!

– Да уж, лучше поздно, чем никогда! – съязвил психолог и покосился на криминалиста. – А ведь могли бы засадить парня на всю оставшуюся жизнь!

– Я думаю, что его и так засадят очень надолго, – вставил полковник.

– Я вообще не понимаю, как при современном уровне технологий можно дать неправильную оценку микрочастиц, оставленных, как выяснилось, от работы с красителями! – поддел криминалиста психолог.

– Получается, что подозреваемых нет теперь?.. – задумчиво проговорила писательница, опередив эксперта, который возмущенно открыл рот, чтобы дать достойный ответ психологу.

– Хороший вопрос, – вступила Лола, – я не знаю, как у полиции, но мы вам подготовили еще одну, на мой взгляд очень серьезную, версию.

Гости недоуменно задвигались, уставившись на журналистку, а криминалист забыл про дискуссию.

Лола начала издалека, со дня похорон.

Оказалось, что у них было несколько кадров, где на площади мелькал Умберто, и они выбрали их для показа.

Она вдохновенно рассказывала о Терезе, не давая четких определений их отношений с директором театрального агентства.

Перейдя к сцене в усыпальнице Джульетты, сделала паузу, оглядев слушателей.

Все внимали с интересом, на лицах было написано замешательство и любопытство одновременно.

Момент плача в крипте ей удался на славу, недаром она готовилась накануне, зная, что придется впечатлить итальянского зрителя простым пересказом увиденного.

Как только Лола затихла, подала голос писательница:

– Боже мой, как он пошел на этот экстремальный шаг! До чего же близки в жизни любовь и смерть!

– Скорее, не любовь и смерть, а убийство из-за любви! И это уже звучит совсем по-другому. Эта вечная манера людей творческих профессий идеализировать преступников! – довольно резко возразил полковник.

– Так вы тоже думаете, что Умберто может оказаться убийцей? – уточнила Лола.

– Пока не уверен, фактов маловато, но такой возможности не исключаю.

– Эти рыдания перед гробом! – не успокаивалась писательница. – Представляю, как он любил Терезу и как ненавидел Трифоне!

– Да, как в одной очень известной русской пьесе: «Так не доставайся же ты никому!» – решила подлить масла в огонь Лола.

– Как точно сказано! – не выдержал и психолог. – Это не из Достоевского, случайно?

– Нет, это драма Островского, – пояснила Лола.

– Хотелось бы понять, а что у него с алиби? – вернул всех на землю криминалист.

– Есть сведения, что в это время он просто ездил по городу. Но полиция еще уточняет некоторые детали, – сообщила журналистка.

– А вот это уже конкретика пошла. Можно считать, что алиби как такового у него нет. Хотя, конечно, дорожные камеры наблюдения на это время должны проверить, – подытожил полковник.

Лола так и не поняла, будет ли интервью с кем-нибудь из друзей убитых или нет, и во время рекламы поинтересовалась у режиссера.

– Дана сказала, что будет, там Урсула с Джесу рядом дожидаются. Но она сначала эксклюзив вбросила, чтобы, не дай бог, ее кто-нибудь из коллег не опередил с этой информацией, – услышала Лола в наушник.

Молодец, помощница! Завела аудиторию, встряхнула гостей! Все правильно сделала!

Лола знала, что в такие моменты счет идет на секунды – раз, и Бобриха выходит первой в эфир с той же новостью!

Даже от воображаемого предположения ее пробрала дрожь.

Реклама кофе сменилась образом Даны, рядом с которой, распрямив плечи, как на параде, стоял Джесу.

Фокус уменьшился, и на экран попала Урсула.

«Видимо, они только вдвоем появляются», – подумала Лола и раскрыла блокнот.

Пробежав глазами намеченный план, поняла, что на зрительские версии, скорее всего, у нее не останется времени.