Ольга Гаврилина - Ариведерчи, Верона! [litres]

Наутро Лола еле сдержалась, чтобы не рассказать все Николе и не попросить совета.

«Нет, этого нельзя делать ни в коем случае, только нервировать его, – рассуждала она про себя. – Помочь он мне все равно не сможет, звонить, даже если у него кто-то и есть знакомый здесь в отделении полиции, из-за своих дурацких принципов не будет, так что все просьбы отменяются».

После завтрака Лола решила приступить к задуманному и первым делом позвонила Себастьяно.

Она ждала долго, и гудки длились и длились, усиливая внутреннюю тревогу и напряженность, но он так и не взял трубку.

«Или полиция напала на верный след, и им уже не нужна даже дополнительная информация, или… – Лола похолодела, – или они прямо сейчас берут преступника, и поэтому зам не ответил!»

– Собирайся, поехали! – скомандовала начальница.

– Что? Куда? – промямлил невыспавшийся Стефано.

– Я еще сама не знаю! По ходу решим! – Лола не могла прозябать на месте, предчувствуя, что где-то решается исход дела.

Они уже въезжали в Верону, когда пришло голосовое сообщение от Даны:

– Ребята, это капец какой-то! – возбужденно говорила она.

Лола насторожилась, зная, что только в случаях крайнего волнения Дана начинает употреблять подростковый сленг.

– Это не самоубийство! Урсула была убита!

Стефано обескураженно крякнул, а Лола чуть не влетела во впереди идущую машину.

Самое ужасное, что это трагическое известие укрепляло ее ночную версию.

– Что, прямую трансляцию заказываю? – сразу проснулся Стефано.

Лола понимала, что эта новость требует срочного выхода в эфир, но вдруг озарение, как молния, одним ударом расставило все факты по своим местам, превратив предположения в неоспоримые факты, и она резко развернула машину через две сплошные.

– Опять штраф заработала! Не договоришься ты с бухгалтерией, – констатировал оператор.

– Кажется, сюда, – приговаривала она, еле успев проскочить на желтый и въехав на узкую улочку, как из бокового переулка раздался истошный вой сирены и их подрезали, а затем пролетели вперед три полицейские машины.

Лола прижалась к обочине, а автомобили с мигалками остановились через двести метров у закрытого бара со сложенными перед ним в высокую стопку стульями.

– Так это тот бар, где мы интервью у Джесу и Урсулы брали! – догадался Стефано.

– Ну да, – подтвердила Лола. – Камеру готовь! – распорядилась журналистка.

– Объясни наконец, что происходит?! – Стефано схватился за аппаратуру.

– Подожди немного, я пока боюсь какие-то заявления делать.

Они увидели, как группа полицейских вошла в ближайший подъезд. Себастьяно среди них она не заметила и занервничала еще больше.

– Ну что? Будешь отсюда репортаж об убийстве Урсулы давать? – осведомился Стефано. – Насколько я помню, это дом ее друга и защитника Джесу.

Кровь стучала в висках, гулко отдаваясь в надбровье, почему-то вспотели ладони, но Лола не знала, на что решиться: факты, убедительные поначалу, которые выстраивались в здравую логическую цепочку, вдруг стали казаться ей сомнительными.

– Ну что?! – наседал оператор и вдруг подскочил на месте – из подъезда дома вышли двое полицейских, между ними в наручниках с опущенной головой шел Джесу.

Лола выскочила из машины и бегом рванула им навстречу. Все терзания улетучились в одно мгновение, неуверенность сменила отчаянная решительность.

Она успела в последний момент, когда Джесу уже подводили к полицейской машине. Она специально опустила маску и, встав перед арестованным, прямо посмотрела ему в глаза и придвинула микрофон.

– Это ты мне звонил сегодня ночью?! – произнесла она громко.

Полицейские, не ожидавшие такой наглости, остолбенели.

Она увидела, как Джесу поднял голову, их взгляды встретились.

– Да, – ответил он тихо.

Один из полицейских опомнился, загородил ей подход и попытался отодвинуть.

– Что вы себе позволяете?! Быстро в сторонку отойдите!

– Подожди, – вдруг вступил второй полицейский, – это что получается, что вы знакомы и что этой ночью этот мужчина вам звонил?

– Именно так! – с вызовом ответила Лола, пытаясь заинтересовать полицейских и потянуть время. Но прочла на их лицах лишь растерянность.

– Что здесь происходит? – к ним подошел Себастьяно, который только что подъехал.

– Да вот синьорина заявляет, что этой ночью общалась по телефону с преступником! – доложил страж порядка.

– Ваше счастье, что все так закончилось, а могли бы стать следующей жертвой! – с нажимом проговорил Себастьяно.

– Вот именно! – поддакнул один из полицейских и отжал Лолу в сторону.

– Только маньяка из меня не делайте! – проговорил Джесу, и Лола тут же узнала его голос.

Под зорким взглядом Себастьяно Лола и Стефано вернулись в свою машину.

То ли от недосыпания, то ли от сильного напряжения последних дней работы Лола вдруг почувствовала сильную слабость и, откинув голову к изголовью кресла, закрыла глаза.

– Я вообще ничего не понимаю! – Стефано пылал праведным любопытством. – Допустим, Джесу – убийца, но тебе-то зачем он звонил? И как ты догадалась, что это именно он?!

– Это были части воспоминаний и наших предположений, из которых и сложилась моя версия. Ты же сам говорил, что Джесу несколько раз присутствовал у нас на программе лет шесть тому назад в качестве зрителя, и я с ним даже общалась лично. Это было одно из совпадений, за которое я зацепилась. Но я до последнего сомневалась, кого выведут из этого подъезда. Не могла забыть похороны и его в первом ряду, несущего гроб Трифоне!

– Так он и Трифоне с Терезой убил?! – ахнул Стефано.

– Похоже, что да!

– Но зачем?! Почему?!

– Пока не могу понять. Боюсь, что без полиции нам не разобраться.

В раннем детстве, когда они жили на Сицилии, Джесу не отличался от других детей: ему давали машинки, и он играл в машинки, предлагали мяч, и он с удовольствием дубасил надутый пластик ногами, ставили перед ним мягкую игрушку, и он радостно гладил бархатный материал, напоминающий шерстку медвежонка. Он одинаково ладил и с мальчиками, и с девочками, а к десяти годам, когда получил в подарок мобильник, окунулся в мировую сеть интернета и несколько отдалился от своих сверстников.

Через пару лет, когда они всей семьей переехали в Рим, почувствовал, что в нем что-то изменилось. Он все еще не мог понять, что это такое, и поэтому совсем не задумывался и не прислушивался к себе.

В четырнадцать-пятнадцать почти все разговоры с друзьями сводились к сексу и женщинам. Джесу с любопытством слушал, почти никогда не участвуя в жарких дискуссиях и выдуманных рассказах о своих похождениях.

Уже тогда его «обхаживали» две девочки, одна из которых была на три года старше его самого, с которой он и потерял впоследствии девственность. Он выполнял инстинктивно все необходимые телодвижения, видимо, делая все правильно, о чем догадался по восторженным, а возможно, и фальшивым стонам Карлотты, так звали девушку. Но после окончания процесса он остался полностью разочарован.