Наталия Антонова - Выстрел в ночи [litres]

– Где это? – спросила она.

Он объяснил ей, на каком автобусе можно доехать. Но она сказала:

– У меня свой транспорт.

И он принялся подробно объяснять ей, по каким дорогам ехать. Но она уже поняла, где это, и перебила его:

– Я подъеду минут через двадцать пять. Как я вас узнаю?

– Лучше я вас.

– Хорошо! Я буду на мотоцикле. – И она быстро отключилась.

Подъехав немного раньше назначенного срока к дому номер один на улице Маркелова, Андриана настроилась было на ожидание. Ан нет! Ее внимание сразу же привлек высокий, худощавый, сутуловатый блондин, который с сосредоточенным видом шагал по тротуару сначала в одну сторону, потом в другую. Своей походкой и внешним видом блондин был так похож на аиста, что Андриана не выдержала и прыснула. Услышав смех остановившегося возле бровки мотоциклиста, блондин поднял голову, и Андриане показалось, что она сейчас услышит фразу, которую когда-то сказал маленький Саша Пушкин засмеявшейся над его неуклюжестью даме: «Ну, нечего зубы скалить».

Но блондин ничего не сказал, только смотрел на Андриану и ждал. Она спрыгнула с мотоцикла, сняла шлем.

– Добрый день, вы Дмитрий Додонов?

– Допустим, – ответил он и поздоровался.

– Я частный детектив, Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. Это я вам звонила.

– И чего вы от меня хотите? – спросил блондин с некоторой долей вызова.

– Я уже объяснила вам по телефону, что мне необходимо поговорить с вами о ваших одноклассниках.

– А вы хотя бы представляете, сколько времени прошло с тех пор, как я окончил школу?

– Представляю, конечно. Но, надеюсь, что в вашей памяти хоть что-то сохранилось.

– Хоть что-то, может, и сохранилось, – перестал упираться Додонов и спросил: – Что именно вас интересует?

– Меня интересует все, что вы помните о Юрии Бакулеве, Илье Маровецком, Вениамине Стеклове и Денисе Колосове.

– О них-то я как раз ничего и не помню. Мы хоть и учились в одном классе, но у каждого из нас была своя компания.

– А с кем дружили эти мальчики?

– Эти, как вы их назвали, мальчики всегда держались вчетвером и никого в свою компанию не принимали.

– А что, кто-то хотел стать частью их компании?

– Некоторые хотели, – пожал плечами Додонов.

– Например, кто?

– Я знаю только о Гоше Лысенко. Он к ним и так и сяк, а они его отшивали.

– А где сейчас Лысенко?

– Понятия не имею. Я вообще ни с кем из своих одноклассников после школы не встречался.

– А что вы можете сказать о Людмиле Малышевой?

– Не понимаю, при чем здесь Людка, – пробормотал Дмитрий.

– О чем вы?

– Ну, – смутился Додонов, я видел новости об убийстве Дениса Колосова, а в газете читал о посмертной выставке Веньки Стеклова.

– Выходит, что о них вы все-таки знали?

– Они были известными в городе личностями и часто мелькали в прессе. Но это все! – заверил ее Додонов.

– А что вы знаете о Бакулеве и Маровецком?

– О них ничего.

– Бакулев был учителем математики, а Маровецкий модным фотографом.

– Я не вращаюсь в этих сферах, – пожал плечами Додонов.

– И вы не знаете, почему после школы распалась их компания?

– Представления не имею.

– Может быть, потому, что все они были влюблены в одну девочку?

– В какую такую девочку? – искренне удивился Додонов.

– Так в Малышеву!

– Кто вам сказал такую чушь? – хрипло рассмеялся мужчина.

– А что, разве это неверная информация?

– Конечно, нет! Людка была влюблена в Дениса, но она ему была абсолютно безразлична. Венька запал на девчонку из десятого класса, когда мы учились в восьмом.

– Откуда вы это знаете?

– Оттуда, что он никогда этого не скрывал! И все время рисовал ее!

– Где?

– Везде! В тетради, в дневнике, на стенах, на тротуаре. За стены ему, кстати, не раз влетало от учителей.

– А она отвечала ему взаимностью?

– По-моему, нет. Шестнадцатилетней девушке мальчик четырнадцати лет кажется молокососом.

– А потом они встречались?

– Когда потом?

– После окончания школы?

– Представления не имею, – снова пожал плечами Додонов.

– А кем были увлечены Бакулев, Колосов и Маровецкий?

– Бакулев и Колосов, как мне помнится, никем, они грызли гранит науки. А вот Илюха Маровецкий был единственным, кто сох по Людке Малышевой.

– Но она не отвечала ему взаимностью?

– Нет, я же уже сказал, что Людке нравился Денис.

– Она могла остыть к нему и переключиться на Илью?

– Насколько мне известно, она этого не сделала.

– А вы не знаете, по какому адресу сейчас проживает Малышева? Может, она вышла замуж? Сменила фамилию?

– Увы, – развел руками Додонов, – ничего этого я не знаю. Зато я в курсе, где можно узнать старый адрес Малышевой.

– Старый у меня есть, – уныло отозвалась Андриана.

– И Люда по нему больше не проживает, – догадался Додонов, – но, насколько мне известно, у нее были мама и бабушка.

– Бабушка умерла, а мать Люды вместе с дочкой переехала на другую квартиру.

– Новый адрес может быть известен соседям.

– Соседи тоже все сменились.

– И чего людям на месте не сидится, – то ли в шутку, то ли всерьез проговорил Дмитрий.

– Может, у Малышевой была в классе подруга? – с робкой надеждой в голосе спросила Андриана.

– Точно! Была! Ира Кораблева.

– А ее адрес вы знаете?

– Нет, конечно.

– Что ж, – вздохнула Андриана, – не смею больше вас задерживать. Спасибо, Дмитрий Леонидович, что вы выбрали для меня время.

– Не за что, насколько я понимаю, толку от меня вам было, как от быка молока.

Андриана невольно улыбнулась и, помахав Додонову рукой, надела шлем и вскочила на мотоцикл.

Домой она вернулась разочарованная и усталая. И с порога начала жаловаться встретившим ее у порога кошкам.

– Я как побитая собака! – сказала она.

Кошки посмотрели на нее скорее с осуждением, чем с сочувствием, и Андриана поняла, что на нужную волну Фрейю и Марусю удастся настроить только после сытной кормежки. Бурча себе под нос о черствости ближних, Андриана сначала направилась в ванную комнату, а потом на кухню.

Прошло некоторое время, прежде чем в наевшихся кошках проснулась совесть, и они, прочувствовав эмоции, бушующие в душе Андрианы, прониклись сочувствием к ней, запрыгнули на маленький синий диванчик и приготовились внимать ее рассказу. И Андриана Карлсоновна выложила им все!

– Ур! – сказала Фрейя, глядя своими зелеными глазами, подведенными, как у древнеегипетской красавицы, темной линией по верхним и нижним векам. Андриана развела руками, давая понять, что не понимает, чего хочет сказать ей кошка.

– Ур! – повторила севшая рядом с сестрой Маруся. И тоже вперилась в Андриану своим изумрудным взглядом.

– Артур! – хлопнула себя по лбу Андриана. – Ну, конечно же, Артур!