Наталья Никольская - Пятая жертва

– Видел. Одного, по-моему, звали Владимиром, другого – Виталием.

– Чем они занимались?

– Первый работал в какой-то фирме, менеджер что ли… А другой… я видел его совсем недавно… То ли филолог, то ли философ, то ли психолог.

– А как они выглядели?

– Владимир – среднего роста, коренастый, в костюме, перстень с большим черным камнем на руке, а другой… Таких мой отец вертопрахами называет.

– Какой контраст: образец солидности и… Как выглядел этот «вертопрах»?

Трауберг усмехнулся.

– Худощавый, темные волосы, хитрые глаза, подвижный очень, болтун…

– Спасибо. – Вершинина затушила сигарету в пепельнице. – С кем еще дружила Маргарита?

– Ой, толком не знаю. Мы не так часто виделись… И потом она не любила обсуждать своих знакомых…

– Понятно. А вы общались с Маргаритой исключительно потому что она была неординарным человеком?

– И кроме того моей сестрой, – подчеркнул Трауберг, косясь на записывающего что-то в блокнот Мамедова.

– У вас не было других интересов? – прищурилась Валандра.

– Что вы имеете в виду? – громко спросил Трауберг, которого этот вопрос явно задел.

– Может быть, какие-то денежные вопросы?

– Маргарита не была тем человеком, с которым я стал бы решать свои денежные вопросы, если бы такие возникли. – гордо отчеканил Трауберг.

– Так у вас никогда не было денежных затруднений?

– На что вы намекаете?

– Ваш отец сказал, что никогда не давал вам крупных сумм, – Вершинина смотрела на него в упор, – он сам покупал вам все необходимое.

Трауберг вспыхнул.

– Какое это имеет отношение к делу? – недовольно спросил он.

– Вопросы задаю я, а вас еще в начале нашей беседы я просила отвечать на них внятно и искренне, – спокойно парировала Вершинина, – и не нужно говорить со мной таким высокомерным тоном. Сестра не давала вам денег?

– Нет, – раздраженно ответил Марк, – мне хватало отцовских.

– А как насчет вашей мечты уехать в Америку?

– С этим придется подождать, – Марк вздохнул, – я не спешу. Рано или поздно мне удастся убедить отца.

– Разумно, – Вершинина задумчиво посмотрела в окно, а потом перевела взгляд на Марка.

– А когда вы виделись с Маргаритой в последний раз?

– Недели две назад.

– А конкретнее?

– По-моему, пятнадцатого… или шестнадцатого… – неуверенно проговорил Марк, – помню, что вроде пятница была.

– Пятница? – переспросил Мамедов, быстро листая блокнот. – Щас, календарь найду. Та-а-ак, пятница… пятница была пятнадцатого числа.

– Вы пришли на работу к Маргарите?

– Да.

– Во сколько примерно это было?

– Около четырех. Мы собирались вместе пойти на концерт, а по дороге решили заглянуть к Оксане.

– Девушки были знакомы?

– Болтали пару раз. Они не особенно стремились развивать отношения.

– Понятно. И как же прошел вечер?

– Мы были на концерте.

– Втроем?

– Нет, я и Маргарита. Оксана не такая меломанка, как мы, вернее, у нее другие вкусы.

– А после концерта?

– Я проводил Марго и пошел домой.

– Вы были в консерватории или в филармонии?

– Не пойму, – спохватился Трауберг, – какое все это имеет отношение к тому, что случилось с моей сестрой?

– Еще немножко, потерпите. Так где вы были?

– В консерватории.

– Что было в программе?

– Чайковский, Шопен, Бетховен.

– А вы знали, что Маргарита незадолго до убийства получила от вашего отца солидную денежную сумму?

Трауберг сделал удивленное лицо.

– Впервые от вас слышу.

– Ну что ж, Марк Львович, спасибо вам за помощь, не смею вас больше задерживать. Если мне потребуется еще какая-нибудь информация, я позвоню.

– До свидания, – Трауберг поднялся и направился к двери.

– Ты вообще, собираешься идти домой, или мне отправлять тебя под конвоем? Время уже второй час.

– Сейчас, Валентина Андреевна, только дождусь Николая с фотографиями.

Алискер сидел в вершининском кабинете в кресле у столика с чайником, держа в правой руке недопитую чашку чая.

– В любом случае, я не позволю тебе работать, – Вершинина прохаживалась по кабинету с сигаретой, – даже и не мечтай.

Ей тоже не терпелось взглянуть на фотографии. Она уже собиралась было позвонить Антонову на сотовый, но тут он сам появился в дверях кабинета, держа в руках объемистый коричневый пакет.

– Спасибо, Коля, – поблагодарила его Вершинина, – можешь идти отдыхать.

Коля попрощался с Вершининой и с Мамедовым и вышел из кабинета. Разорвав пакет, Валандра высыпала его содержимое на стол. Мамедов подошел и встал рядом.

Это были большие, размером с лист писчей бумаги, черно-белые фотографии, явно выполненные профессиональным фотографом. Все они были разделены на пять стопочек, по нескольку фотографий в каждой. На обороте каждой фотографии были дата, фамилия, имя и отчество жертвы и еще кое-какие пометки.

Вершинина обошла стол и села в свое кресло, Алискер пристроился в кресле для посетителей. Взяв одну стопку фотографий в руки, Вершинина начала их разглядывать. На них был изображен труп Маргариты Львовны, снятый с разных сторон. Отдельно, крупным планом было дано лицо жертвы с выколотыми глазами и участок груди, на которой был запечатлен знак, оставленный маньяком: яблоко, внутри которого была сделана надпись «TARSUS».

На обороте одной из фотографий с общим видом было написано: «Тридцатое мая тысяча девятьсот девяносто девятого года четыре часа двадцать минут. Трауберг Маргарита Львовна, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения.» Ниже был написан ее адрес.

Вершинина передала фотографии Мамедову и взяла другую стопку.

– Ну, посмотрел? – спросила она Алискера, когда последняя стопка фотографий прошла через их руки. – Иди, скажи Болдыреву, чтобы отвез тебя домой.

– Погодите минутку.

Он достал из заднего кармана брюк небольшой блокнот и вынул из него численник.

– Давайте-ка посмотрим.

– Что?

– Вот, смотрите. Первая жертва – Береговая Людмила Петровна – двадцать седьмое декабря прошлого года, в январе – никого. Следующая жертва – Ермонская Елена Викторовна – седьмое февраля этого года, затем – четырнадцатое марта, девятнадцатое апреля и тридцатое мая. Это не может быть простым совпадением.

– Ты хочешь сказать, что все убийства были совершены в воскресенье? – посмотрела на него Вершинина.

– Вот именно. Кроме апреля. Девятнадцатое апреля был понедельник.

– Здесь указано не время убийства, а время, когда были сделаны фотографии. Маргарита Трауберг, скорее всего, была убита вечером двадцать девятого мая, а в три пятнадцать преступник покинул место убийства, это зафиксировано у нас в журнале.

– Тогда с большой долей вероятности можно предположить, что и всех остальных он убил в субботу.