Наталья Никольская - Гостья из прошлого

Сегодня Дрюня был как-то странно задумчив, что ему вообще-то несвойственно. Увидев меня, Дрюня заулыбался и нежно

произнес:

– Полина…

– Полина, – подтвердила я.

– А я, понимаешь, к тебе, – продолжал Дрюня, засовывая руку в карман и извлекая из него какой-то маленький блестящий предмет. Я увидела, что это обручальное кольцо.

– Вот… Это тебе, – торжественно провозгласил Дрюня, надевая кольцо мне на палец. Оно было мне, прямо скажем, великовато.

Я раскрыла рот.

– Ты что, предложение мне собрался делать? – спросила я удивленно, ломая голову, как же Дрюня собрался поступить со своей настоящей женой Еленой, за счет которой, можно сказать, и существовал в этом мире, не считая, конечно, любящей мамы.

– Да, – скромно ответил Дрюня. – У меня к тебе предложение…

Я уж было подумала, что Дрюня собрался переехать с хрупкой шеи жены прямиком на мою и уже собиралась решительно возразить против использования меня в качестве источника дохода, но тут…

– У меня к тебе предложение, – продолжал мяться Дрюня. – Очень серьезное и деловое. В общем… Полина, купи кольцо! – оглушил меня Дрюня концовкой фразы.

Я облегченно вздохнула и поскорее сняла кольцо с пальца, протянув его Дрюне. Слава богу, Дрюня в своем репертуаре, а то я уж грешным делом подумала…

– Спасибо большое, Андрюша, – вежливо поблагодарила я Мурашова. – Но мне оно как-то ни к чему.

– Ну а вдруг замуж соберешься? – не отставал Дрюня.

– В этом случае, надеюсь, кольцо мне купит избранник, – усмехнулась я.

– Зачем его напрягать? Вот соберешься замуж – а кольцо у тебя уже есть!

– Да, замечательно! А кольцо у меня уже есть! Дело за малым – жениха найти. Или ты себя в придачу все-таки предлагаешь?

– Я женат, – загрустил Дрюня.

– Так тебе радоваться надо, что ты на Елене женат! Где ты еще себе такую найдешь, чтоб и кормила, и поила, и любила больше жизни, и все выходки терпела?

Дрюня открыл рот и уже собрался произнести гневную речь в свою защиту, но поток отборного мата не дал ему это сделать.

Мы одновременно повернули голову в сторону, откуда неслись столь громкие и выразительные звуки. Возле соседнего дома, где жили Дрюнины родители, а также убитая Анжела Коринская, стояла темно-зеленая «БМВ». Рядом с ней махал руками и брызгал слюной парень лет тридцати, оказавшийся владельцем этой машины.

Около парня стояла Света Косулина, жившая тоже в том же доме. Она пыталась успокоить парня, хватая его за руку и гладя по спине. При этом она что-то говорила, но ее слова тонули в целом водопаде ненормативной лексики.

– Убью, суки! – неслось в нашу сторону. – Б…и, поубиваю на хер!

Эти слова были самыми приличными их всех. Толпа, несколько минут назад стоявшая возле дома и обсуждавшая убийство Анжелки, уже растеклась. Отдельные бабки сидели на лавочках и чесали языками. Услышав длинный монолог Светкиного ухажера, они повскакивали с мест и поспешили домой. Видимо, чтобы не попасть под горячую руку, а не потому, что им неприятно было это слушать. Такой вывод я сделала потому, что через пару минут увидела прилипшие к окнам лица тех самых бабок.

Намахавшись руками, парень сказал что-то Светке. Она закивала головой, после чего парень отбыл.

Мы с Дрюней стояли, раскрыв рот. Потом молча двинулись в сторону Светки.

– Привет, Светлана, – сказали мы хором, не сговариваясь. – Что случилось?

– Да вот, блин… – ответила расстроенная Светка, доставая из сумочки сигареты и прикуривая дрожащей рукой. Светка была одета в нарядный костюм, волосы уложены в высокую

прическу: видимо, она со своим кавалером собиралась ехать на

какое-то торжественное мероприятие. – Представляете, колеса

попротыкали! Причем все сразу!

Дрюня заглянул под машину и присвистнул.

– Вот это да, – протянула я. – Кто же это мог сделать?

– Сама не знаю, – огорченно сказала Светка. – Это уже не в первый раз!

– Видимо, у твоего приятеля появились враги, – констатировал Дрюня.

– Не знаю! То ли у него, то ли у меня. Представляете, вчера мне дверь вымазали!

– Как вымазали? – не поняла я.

– Да вот так! Заляпали какой-то черной гадостью липкой! Еле оттерла, следы еще остались. Мама так ругалась! Ну, скоты!

– Да уж, действительно, – вздохнув, подтвердила я, представляя, как бы материлась сама, если б такое проделали с моей дверью и моим «Ниссаном». – А кто бы это мог, не знаешь?

– Даже не представляю! Знала бы – убила! – зло сказала Светка, отшвыривая сигарету и закуривая новую.

Вскоре подъехал ее милый в компании какого-то парня на черном «Фольксвагене», они занялись манипуляциями с машинами, чтобы перетранспортировать бедную бээмвуху к месту реставрации.

Мы с Дрюней отошли.

– Про Анжелку слыхал? – спросила я, доставая пачку сигарет.

– Слыхал, – вздохнул Дрюня, покосившись на мое «Мальборо» и тут же пряча свою «Приму» обратно в карман. Я усмехнулась и протянула ему сигареты. – Подумать страшно!

– Чего говорят?

– А чего тут говорить? Путаться меньше нужно со всяким отребьем!

– Тут я с тобой согласна, – ответила я. – Ну а все-таки? Ничего не слышно?

– Да говорят, пацан тут крутился беспризорный. Да ты его знаешь, он здесь частенько появляется. Маленький такой, верткий.

– Ах да, – сказала я, вспомнив вдруг, что действительно видела пару раз Кольку в нашей округе. Вот почему его лицо показалось мне знакомым. – И что, ты думаешь, это он ее убил?

– Не знаю, – пожал плечами Дрюня. – Говорят. К тому же сбежал он, пацан этот.

– Так может, он просто испугался? Ты бы на его месте не испугался?

– Не знаю, – снова ответил Дрюня. – Представляешь, у нее распятие нашли. Рядом с кроватью. И библию, представляешь? Ты могла бы подумать, что она библию читает?

– Нет, такого я себе не представляю, – протянула я. – А может, это не ее?

– Не знаю, – опять ответил Дрюня. – А тебе-то что?

– Да понимаешь, Жора просил узнать что-нибудь, – сослалась я на бывшего мужа. – Ему это дело поручили. Дрюнь, ты узнай, будь другом, а? Ты же всех тут знаешь, для всех свой парень. Если что – шепни, ладно? Я в долгу не останусь.

– Ладно, – вставая, ответил Дрюня. – Кольцо тогда купишь. А то мать уже отказывается.

Маме Дрюня продавал свое обручальное кольцо уже раз восемь. Через пару дней он просто забирал его обратно, а потом продавал снова.

– Хорошо, – улыбнулась я.

Оставшись одна, я снова поднялась к себе и подумала, что хорошо бы покопать у Анжелки на работе. Работала она официанткой в обычном кафе, это мне было известно. Когда мы иногда встречались с ней на улице и останавливались покурить, Анжелка хвасталась своей работой и высоким, по ее меркам, доходом, и даже предлагала меня устроить в кафе (подумай, Полина, ведь в золоте ходить будешь)! Сама Анжелка была просто увешана дешевыми драгоценностями, плохо сочетающимися между собой. Кроме того, она не раз намекала, что находится в близких отношениях с директором кафе, который вообще неравнодушен к женскому полу и, мол, если я поведу себя как надо, то смогу сделать неплохую карьеру. Анжелка сама предлагала мне этот вариант, совершенно не чувствуя ко мне никакой ревности, так как нежных чувств к директору не испытывала. При этом я всегда поражалась, как меняются нравы в разные времена!