Екатерина Болотин - Наследство разрушительницы

– Гафур ас-Сани, – сказал он. – С ним несколько стражников.

Принц нажал кнопку – одна из секций книжного шкафа отъехала в сторону, и за ней открылась небольшая комната. На переднем плане диван, два кресла, журнальный столик и торшер. Чуть поодаль рабочий стол с настольной лампой. Повинуясь движению руки принца, Игорь и профессор поспешно вошли в комнату. Секция шкафа заскользила и встала на свое место. Свет в комнате зажегся сам по себе. Видимо, принц имел возможность контролировать из своего кабинета все системы жизнеобеспечения в этой тайной комнате. Сквозь тонкую стену голос принца был хорошо слышен.

– Пусть он войдет, – сказал принц. Зашуршали шаги по ковру, щелкнула дверная ручка, и чей-то низкий голос произнес:

– Я приветствую Его Высочество наследного принца. Начальник охраны дворца бородатый гигант Гафур ас-Сани почтительно склонился перед принцем. Принц оторвался от бумаг на столе и отложил в сторону ручку.

– Здравствуй, Гафур!

– Ваше Высочество, – глаза Гафура бегали по кабинету, пытаясь найти следы пребывания посторонних. Но даже кресла не были отодвинуты от стола. – Двое русских, живущих во дворце, попытались бежать…

– Я знаю, – кивнул принц. – Я встретил их в своем бассейне. Но ты ошибаешься. Они вовсе не хотели бежать. Она вышли не в ту дверь и заблудились. Я показал им дорогу в их часть дворца. Так что, инцидент исчерпан.

Гафур ас- Сани смутился. В сказанное принцем он не поверил, но уличать во лжи наследника престола не посмел.

– Возможно, Его Высочество ошибается, – начал он.

– Я не ошибаюсь, – перебил его принц, – найди этих русских и спроси у них сам. Они наверняка уже давно в своих покоях.

– Ваше Высочество, – Гафур ас- Сани приложил руку к груди, согнулся и попятился. – Вы уверены, что я найду этих людей в их комнатах?

– Я не знаю, Гафур, – весело ответил принц. – В отличие от тебя, у меня нет задачи их охранять. Но если они не в своих комнатах, значит, они опять заблудились. И тебе придется их искать. Хотя… Это странно. Я им очень подробно объяснил дорогу.

В глазах начальника дворцовой охраны загорелись злые огоньки. Насмешку он не был готов сносить даже от наследного принца. Ах, если бы он мог перевернуть все верх дном в этом кабинете. Да и в остальных комнатах принца. Он нашел бы этих русских. Его люди сообщили, что по коридору они шли вместе. Неужели Его Высочество их прячет? Неужели он готов нарушить указания Его Величества султана?

Колебания начальника охраны не укрылись от принца.

– Что-нибудь еще, Гафур?

– Нет, Ваше Высочество!

– Я вас больше не задерживаю.

Гафур еще раз окинул комнату хищным взглядом, поклонился, прижав ладонь к груди, и попятился к двери. Принц поднял глаза на своих черкесов.

– Я не хочу, чтобы меня беспокоили.

Те поклонились и также, прижимая ладони к груди, попятились к двери. Принц нажал на кнопку, и панель книжного шкафа отъехала в сторону. Игорь и профессор Парусников стояли у самого выхода.

– Прошу вас, господа! – принц сделал широкий жест в сторону кресел у стола. – Садитесь и расскажите мне все, что вам известно.

Дверь камеры для свиданий открылась, но вместо ожидаемого адвоката, Сергей увидел Андрея Говорухина. От неожиданности Сергей вздрогнул. Смутился, отвел взгляд. Говорухин продолжал стоять на пороге, не говоря ни слова. Сергей скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся.

– Не рад меня видеть? – Говорухин пересек камеру и сел за стол напротив Сергея. – Интересно, почему? Обижаться-то я на тебя должен.

– За что? Это не я тебя, а ты меня в камеру пристроил, – буркнул Сергей. – И прессовать меня тоже ты приказал.

– В камеру пристроил, говоришь? – рассердился Говорухин. – Камера – ерунда. Из нее выйти можно. А то, что ты моего да и своего босса в инвалидную коляску пристроил, это ничего?

Сергей молчал.

– И за что? За то, что он тебя от тюрьмы отмазал? А по какой статье ты проходил, не помнишь? И сколько тебе светило, тоже вспомни.

– И что? – вскинулся Сергей. – Сколько лет после этого прошло. Я все это время на него верой и правдой… Хоть днем, хоть ночью. В любое время. Любая услуга.

– Я сейчас заплачу, – всплеснул руками Говорухин. – Можно подумать, ты все это делал бесплатно. Про зарплату свою вспомни. И подумай, кто в нашей стране такие деньги зарабатывал.

Замолчали оба.

– Как ты мог его предать? – проникновенно произнес Говорухин.

– Я его не предавал, – мрачно ответил Сергей. – Все получилось случайно.

– Врешь! – рявкнул Говорухин. – Случайно шестисотый «мерседес» с трассы на полной скорости не слетает. И не рассказывай мне байки про заклинивший руль. Эксперты проверили каждый винтик. До аварии машина была в полном порядке. Руль повернул ты. И успел выпрыгнуть из машины, чтобы спасти свою шкуру. Скажешь, не так?

Сергей молчал. Говорухин выдержал паузу и продолжил.

– Но все это уже неважно. Это прошлое. И из всего этого прошлого меня интересует только одно – почему ты это сделал? Вернее, не так. Кто приказал тебе это сделать?

– Никто, – быстро ответил Сергей. – Мне никто ничего не приказывал.

– Врешь, – спокойно констатировал Говорухин. – А это очень и очень глупо. Сказать мне правду – твоя единственная надежда. Ты понимаешь?

Сергей покрутил головой. Нет, он не понимает. И никогда не поймет. И правду он не скажет. Никому и никогда. Он лучше умрет. Ведь хранить эту тайну ему приказала… Даже про себя Сергей не решился произнести ее имя. Ее он не предаст. Никогда не предаст. Если она просила никому не говорить о ее поручении, значит, он не скажет никому.

– Расскажешь мне все, мы тебя отсюда вытащим, – продолжил Говорухин. – Работать с нами, конечно, не будешь, но от статьи мы тебя отмажем. В противном случае, получишь срок и сгниешь в камере.

Сергей не ответил. Говорухин поднял на него глаза. Сергей молча покачал головой.

– Сгниешь в камере, – повторил Говорухин.

Сергей отвел глаза. На его лице появилось презрительное выражение. Теперь его не испугать никому. Теперь он знает, что такое настоящая преданность.

– Перед самой аварией на твой мобильный телефон кто-то позвонил, – сказал Говорухин. – Кто это был?

– Мне никто не звонил, – упрямо буркнул Сергей и сморщил нос, будто почувствовал скверный запах, исходящий от собеседника.

– Врешь! Михал Семеныч слышал звонок, слышал, как ты кому-то говорил по телефону: «Слушаюсь! Все сделаю!» Кому это ты говорил?

– Никому.

Сергей криво улыбнулся. В каком-то старом фильме он видел, как такой же презрительной улыбкой улыбался своим врагам стоящий на утесе большевик перед расстрелом. Наверное, у него были те же чувства, что клокотали сейчас в груди Сергея. Он погибает за правое дело. За ту, за кого стоит погибнуть.