Марина Крамер - Зима&Детектив

– Тут, очевидно, не принято дружить с соседями, – со вздохом заметил сын.

У него явно складывалось нелестное мнение о москвичах.

В засаду пошел Колюшка.

– Староваты вы для парочки обжимающихся в подъезде подростков, – выдал он нам с бескомпромиссной прямотой. – А у меня нормальная легенда будет: пацан с гаджетами, застрявший на лестнице, чтобы не идти домой, где сплошной напряг. Там же предки, они заставляют делать уроки и мыть посуду…

– Чур, посуду ты моешь! – быстро сказала я мужу.

– Сплошной напряг, – пожаловался он.

Сын тепло оделся, взял свой айфон с наушниками и ушел на задание. Мы принесли в прихожую табуретки, сели у приоткрытой двери и где-то час чутко слушали, что происходит наверху. Наконец наш разведчик вернулся и доложил:

– Вышли двое – тот стриженый парень, которого мы видели с блондинкой-русалкой, и девушка, но другая, темноволосая. Потом пришли два мужика, им какой-то парень открыл, я голоса слышал.

– О чем говорили? – заинтересовалась я.

– Я не разобрал, что-то про часы. Потом еще из квартиры напротив вышла бабка с собачкой. Обе толстые и в белых кудряшках, – сын хихикнул.

– Бабка вышла и не возвращалась? – Я вбила ноги в ботинки и потянула с вешалки куртку и сумку. – Так, теперь мой выход.

Собачка оказалась болонкой, а ее хозяйка – вовсе не бабкой, а просто толстой одышливой женщиной лет пятидесяти. Старше своего возраста она казалась из-за избыточного веса и седых кудряшек, падающих на лоб из-под вязаной шапки.

Болонка и ее хозяйка сидели на лавочке, одинаково тяжело дыша и пуча круглые черные глаза. Мохнатая попа болонки и шубный зад ее хозяйки удобно помещались на расстеленном поверх холодных досок коврике.

– Добрый день, разрешите присесть? – Я кивнула на свободный край туристической пенки.

– Садись, нам не жалко, – разрешила собачья хозяйка и даже немного подвинулась.

– Вы местные? – спросила я и показала свое удостоверение члена Российского союза журналистов. – Я собираю материал для программы «Москва и москвичи»…

– Нашла, где москвичей искать! – Тетка фыркнула и затряслась, как желе. – Насмешила! Тут новостройки кругом, а в них квартиры кто покупает? Приезжие!

– У кого жилье в столице – тот москвич…

– Ну, тогда и я москвичка! – Тетка приосанилась. – Гожусь для программы?

– А почему нет, вы расскажите о себе побольше. – Я достала мобильный и включила диктофон. – Не возражаете?

– Мне скрывать нечего, записывай: Солнцева я, Анна Петровна, шестьдесят седьмого года рождения. Сама из Саратова, в Москве уже четвертый год. Перебралась, когда узнала, что тут мэрия пенсионерам приплачивает, минимум двадцать тысяч получается. В Саратове мне такой пенсии не получить, там мало платили, я же простой бухгалтер…

– А что нужно, чтобы получать двадцать тысяч? – заинтересовалась я.

– Минимум десять лет до выхода на пенсию отработать, имея столичную прописку. Так я квартиру свою в Саратове продала, в Москве сначала комнату купила и прописалась, потом работу нашла и взяла в ипотеку однушку здесь, – она кивнула на дом.

– Одна живете? Не скучно? С соседями дружите?

– У меня Жорка есть, Жоржетта то бишь, – Анна Петровна погладила болонку, и та завертелась, радуясь ласке. – А соседи тут, в Москве, уж очень странный предмет: то ли он есть, то ли его нет. Я своих ни по имени не знаю, ни в лицо не помню, отличаю одну Дездемонку.

– Кого-кого?

– Дездемонку! Ну, это я так ее называю, а она, может, Катя там или Даша. Красивая белокурая девка…

– А почему Дездемонка-то? – Я придвинулась ближе, демонстрируя неподдельный интерес.

– А она как-то выскочила из своей квартиры почти голая, в одной шелковой распашонке, растрепанная – и давай в соседнюю дверь биться: помогите, пустите! Не знала, видно, что в той квартире никто не живет. А за ней мужик выпрыгнул, здоровый, черный…

– Негр?!

– Нет, просто брюнет, и весь волосатый – я разглядела, ведь он тоже чуть ли не голый был, в одних трусах. Чернявый, смуглый – а она вся беленькая, ну, чисто Отелло и Дездемона!

– Настоящий Отелло Дездемону задушил, – напомнила я.

– А то я не знаю! Нет, этот Отелка свою Дездемонку назад в квартиру уволок и дверь захлопнул. Что там у них было дальше, не знаю, только девка та живехонька, я ее часто вижу, правда, с другими парнями. – Анна Петровна помолчала, подумала и одобрительно кивнула: – Видно, с тем чернявым она рассталась, и правильно, больно уж буйный.

Она покосилась на меня:

– Ну что, интересно тебе?

– Очень!

– То-то же. – Женщина встала, и собачка спрыгнула с лавочки. – Тогда поднимайся, я коврик сверну, нам с Жоркой еще в булочную надо, там сейчас как раз свежий хлеб будет.

Держа в одной руке тугой рулон пенки, а в другой – поводок семенящей собачки, Анна Петровна вперевалку направилась к выходу со двора. Почти сразу же рядом со мной возникли муж и сын.

– Давай, мы послушаем твой доклад на ходу, – сказал Колян, подхватив меня под локоть. – Мы решили не сидеть дома и посмотреть еще одну достопримечательность.

– Не понял! Где она?! – дробной рысью проскакав по парку Горького, возмущенно спросил Колян.

– Кто – она? – Я нахмурилась.

Нормально, да? Родной муж при живой жене какую-то бабу ищет!

– Она! – Супруг размашистыми жестами начертал в воздухе нечто габаритное, и плывущий по реке теплоход отчетливо вильнул влево – не иначе принял концептуальное рукомашество за сигнал семафора. – Баба с этим самым!

– В сауне? – ехидно предположила я.

Не маленькая же, знаю, где водятся такие гнусные бабы.

– Да кто же ходит в сауну с веслом? – озадачился Колян.

– А! Ты ищешь статую «Девушка с веслом»? – сообразила я, стремительно добрея. – Так ее, наверное, на зиму в какой-нибудь ящик спрятали, чтобы не испортилась.

– Ужас, – супруг поежился. – «Девушка в ящике с веслом» звучит почти так же жутко, как «Смерть с косой». Только представь!

Я послушно представила: весна, работяги с гвоздодерами вскрывают на сыром газоне объемистый гробик, а внутри – она: бледная, в пятнах плесени, со слепыми глазами. И с веслом! Вправду – ужас.

– Ладно, тогда сама встань вон там, между колоннами, – решил супруг.

– Но без весла и в одежде? – уточнила я на всякий случай.

– Вечно ты все испортишь! – Колян вздохнул и сфотографировал что дали.

Потом мы там же, в беседке, пили чай из термоса. Муж, любуясь монументальным зданием министерства на другом берегу, сказал:

– По-моему, к нашему детективному делу пора привлечь профессионалов.

– По-моему, в этом деле уже есть профессионалки, – сказала я осторожно, чтобы сын не понял, о чем я говорю.

– То-то и оно, – кивнул Колян. – По всему выходит, что в квартире над нами что-то вроде подпольного борделя.