Екатерина Островская - Девушка вне всяких подозрений [litres]

– Знаем мы такого, – сказал Гришачкин, – этот Голубев, или просто дядя Вова, – пройдоха еще тот. Конфликтовал, конечно, с людьми разными, но чтобы до такой степени… В азартные игры мухлевал: у него даже костяшки домино были крапленые, про карты вообще не говорю. Последний срок – пять лет – получил за то, что переоформил жилплощадь соседа на себя и свою жену. Лет двадцать назад это было. Я еще не работал здесь. Гражданке Голубевой дали условный, но она дядю Вову не дождалась, разводиться с ним не стала, сожительствовала с соседом, которому пришлось вернуть те самые две смежные комнаты. Но соседу уже за семьдесят было, и он вскоре помер. А потом уж и она умерла скоропостижно перед самым освобождением Голубева. Вернулся дядя Вова, и такой ему сразу подарок: неверная жена все же переоформила квартиру на себя, а с мужем, то есть с Голубевым, как и говорил, развестись забыла. Так что он теперь в трешке обитает. То есть обитал.

– Как она умерла: сама или помог кто?

– Сама: сердце отказало – запойная была дама. Шумных компаний в ее квартире не случалось – в одиночку пила. Сама «Скорую» успела вызвать, когда ее прихватило, но врачи ее только до больницы успели довезти. Работала дворником на рынке. После ее смерти я осмотр квартиры делал – тогда только-только на участок пришел. Ничего интересного не обнаружил: старый холодильник был забит помятыми овощами и фруктами и просроченными консервами. С рынка, вероятно. А еще наличными обнаружили у нее более ста тысяч рублей. Зато не нашлось наград ее умершего соседа – продала она два ордена и медали, судя по всему, на том же рынке.

– Да бог с ней, – махнул рукой Игорь Дмитриевич, – ты мне об убиенном сегодня старике расскажи что-нибудь.

– А что про него говорить: тоже пьющий был.

– С вами сотрудничал? – поинтересовался Игорь Дмитриевич.

– Не особо активно, – признался участковый, – но если ему деньги требовались, то бегал, суетился, старался что-либо разузнать. Если узнавал, то мы ему пятисотку подкидывали.

– А чаще бутылку давали, – подсказал Гончаров и вдруг вспомнил: – Голубев Владимир Иванович. Я пятнадцать лет назад гараж приобрел у некоего Голубева. Было тогда ему лет пятьдесят. Сухенький такой, под дурачка косил…

– Похоже, что он и есть, – согласился участковый, – то есть он и был. Только гаража у него никогда не было. По слухам, была машина «восьмерка», но это тоже до меня. Но свою машину он любит вспоминать, говорит, что подарил свое авто любимой девушке.

– Пойду проверю, тот ли, – произнес Игорь Дмитриевич и направился к щели между гаражами.

Участковые пошли следом.

– Вообще это идеальное место, – сказал один, – тут редко кто ходит, потому что путь это не особенно сокращает. Зато тут иногда встречаются любители выпить. Драки порой происходят.

– Любовные свидания случаются, – подсказал Гончаров, протискиваясь в щель.

– Можно и так сказать, – согласился участковый.

– Года два назад в сводке прочитал, что на вашем участке двое любителей прогулок при луне имели тут свидание с девушкой. Отобрали у нее все самое ценное: колечки, сережки, цепочку, а остальным она и сама с ними поделилась. Потом подала на них заяву, что ее ограбили.

Наконец выбрались на пустырь и увидели лежащее тело и сидящего на тарном ящике эксперта Сафонова. Эксперт затягивался сигаретой и мечтательно смотрел на гаражи.

– Это три года назад было, – продолжил разговор участковый Гришачкин, – тоже летом случилось, но я тогда в отпуске был, и меня подменял капитан Романов.

– Николай Второй? – уточнил Игорь Дмитриевич.

– А какой же. Не Денис же Иванович. Тот вообще старается быть подальше от ответственности. Тогда как раз Коля и нашел тех пацанов, но девушка забрала заявление, и дело закрыли по соглашению сторон. – Участковый, увидев, что майор рассматривает труп, почти без всякой паузы продолжил: – Этот вам гараж продал?

– Ну да, – кивнул Гончаров. – Купили его на жену, потому что мне некогда было заниматься оформлением. Ваш дядя Вова еще говорил, что он пятнадцать лет в Самарканде прожил.

– Да он много чего болтал. Тут некоторые люди его даже уважают, то есть уважали когда-то: он им сказал, что получил пятнадцать лет строгого режима за то, что готовил покушение на Горбачева, чтобы остановить перестройку и предотвратить неминуемую приватизацию.

Второй участковый посмотрел на тело и тут же отвернулся.

– За что же его так? – тихо произнес он.

– То есть вам обоим неизвестны мотивы данного преступления, и кто его совершил, вы тоже не предполагаете.

Оба полицейских молча покачали головами.

– Преступление явно спланированное, – подал голос эксперт Сафонов, – ясно как божий день, как это произошло. Потерпевший пробрался между гаражами тем же путем, что и вы сейчас. Следом в непосредственной близости шел его убийца. Старичка это не насторожило, раз он подпустил его к себе так неосторожно, – следовательно, он был знаком с убийцей. Как только потерпевший вышел на пустырь, следом за ним второй и сразу напал. Убийца закрыл жертве рот рукой и полоснул по горлу ножом. Лезвие широкое, остро заточенное. Смерть наступила, скорее всего, в течение минуты или чуть больше. После чего убийца вытер лезвие об одежду своей жертвы, потом, как мне кажется, протер рукоятку и зашвырнул нож куда-нибудь подальше, может, на крыши гаражей или между ними. Убийца действовал профессионально и без колебаний – так что ему незачем таскать с собой улику. Подобное преступление – не первое на его совести, так что ищите похожие случаи.

– На участке проживают люди, ранее судимые за убийства или иные особо тяжкие? – обратился Гончаров к участковому.

– Из тех, кто по сто пятой статье проходил, всего один остался, но он обычно ранней весной уезжает в деревню, откуда возвращается поздней осенью. Но он тихий, ни с кем не общается, женатый и не пьет совсем. У меня его номер телефона записан, могу проверить, где он сейчас.

– Проверь!

Сквозь щель между гаражами протиснулся Петя, а следом – следователь Лячин. Практикант приближаться к телу не стал и старательно смотрел в сторону.

– Игореша, – обратился Лячин к Гончарову, – я твоим ребятам в отдел позвонил и передал твой приказ выдвигаться сюда.

Майор не стал ему выговаривать, что начальник отдела он сам и приказывать своим подчиненным может только он, просто посмотрел, но так, чтобы тот понял, что обращаться к начальнику убойного надо по званию или по имени и отчеству. После чего он махнул рукой Пете:

– Не в службу, а в дружбу. Заберись на сараи и обследуй крыши: может, найдешь чего на них или между боксами.

Практикант взобрался наверх очень быстро и пошел по гаражам, перепрыгивая с крыши на крышу. И не прошло и минуты, как он крикнул: