Андрей Ильин - Шельф [litres]

Нет, не безоружен он.

И не один. Потому что за его спиной – его страна, Родина, от которой не приходится ждать подкреплений в виде армейских дивизий и эскадрилий штурмовиков, но которая есть и, значит, ему есть за что воевать и за что умирать!

Нет, не один он!

И небезоружен!

А коли так – вставай солдат и иди в атаку. И не оглядывайся по сторонам в поисках «соседей». Воюй там, где стоишь, тем, что имеешь, отвечая за свой конкретный участок «фронта».

Воюй!

Умирай!

И побеждай!

А дальше всё просто, хотя и не просто – противник определен, намерения его понятны, планы известны. Страна опутана щупальцами заговора, который душит ее со всех сторон. Где-то жестоко, где-то вкрадчиво, но одинаково беспощадно. «Убить дракона» разом не получится, силёнок не хватит, но можно рубить его щупальца по одному, ослабляя хватку. И надо – по одному!

Это и станет его тактикой. И стратегией тоже.

И начать надо…

– Добрый день… сегодня в Африке.

– Что? А вы, собственно, кто?

– Собственно никто, сын своих родителей, мамы с папой. И ваш земляк и единоверец.

– И что вы от меня хотите?

– Узнать подробности недавнего ночного нападения на вас.

– Ах, это… Ну да, были хулиганы, побили слегка.

– Перелом трех ребер и руки это «слегка»?

– А почему я должен отчитываться перед вами? Шли бы вы, господин хороший, своей дорогой.

– Если я пойду, то пойду – куда надо! Например, к послу, чтобы рассказать ему о шалостях отдельных его подчиненных, которые не блюдут честь мундира. Самогонку гонят, с посольской буфетчицей шуры-муры разводят при живой жене и детях, незаконной торговлей занимаются, между прочим, в особо крупных размерах. Всё это как-то противоречит моральному облику российского гражданина, посланного страной на ответственную дипломатическую работу.

– Вы что, пугаете?

– Нет, пытаюсь найти с вами общий язык. Потому что совершенно не стремлюсь вернуть вас на большую, а может даже малую родину. И не хочу помешать вашему бизнесу. Нет у меня такой цели. Можете гнать, пить, торговать и прелюбодействовать сколько вашей душе угодно. Я не парторг вашей партячейки и не представитель органов, коим надлежит выявлять ваши грешки. Я лишь хочу знать, кто, за что и при каких обстоятельствах вас побил.

– Зачем?

– Затем, что это не просто хулиганство. Сначала вас, потом вашу жену. Слишком много случайностей. Так кто вас бил?

– Какие-то негры, которых в темноте не разглядеть. Потому что не видны.

– И что они просили? Только не надо юлить, не надо отнекиваться. Или я начну разматывать это дело, уже минуя вас.

– Просили, то есть требовали, исказить данные по буровым на шельфе.

– В смысле?

– Уменьшить прогнозы относительно запасов нефти.

– И вы?..

– А куда мне было деваться? Они бы просто меня убили.

– На сколько вы уменьшили объемы?

– На три порядка.

– А ваши коллеги? Они ведь в курсе.

– С ними тоже договорились.

– Сколько им и вам заплатили? Ну? Я ведь всё равно узнаю. Не у вас, так у ваших коллег.

– По двадцать тысяч. Я не хотел. Но они угрожали…

Ну, что тут скажешь. Красивая комбинация и беспроигрышная – подловить мелкого исполнителя, который отвечает за прогнозные расчеты, надавить на него, заставив исказить в отчете несколько цифр, после чего ответ в конце задачника не сойдется. С желаемым. И кто-то там, наверху, опираясь на искаженные данные, сделает неправильные выводы и, возможно, посчитает нецелесообразным продолжать разведывательные работы, после чего буровые прикроют, разорвав «нерентабельный» контракт. Всё! Чистая победа!

Потом, конечно, правда вылезет, но это будет потом, когда никаких концов уже не найдешь. А к шельфу присосется другая компания. Уже не наша, уже другой страны. Которая, этот сценарий провернула, даже сильно не потратившись, потому что всего-то надо было заплатить чуток и морды рядовым исполнителям расквасить. Дешево и сердито! И очень убыточно для державы.

И как теперь все это исправить, как назад отыграть?

– Слушай сюда, ты теперь пойдешь в свой кабинет, сделаешь перерасчет, найдешь ошибку и, повинившись, доложишь новые цифры начальству. Скажешь, что черт попутал с той запятой, которую ты на два нолика левее поставил. С кем не бывает.

– Но это невозможно, заключение уже ушло в Москву.

– Ну ничего, одно ушло, теперь другое уйдет. Вдогонку. Отбрешешься, как-нибудь. Может, тебе еще и премию выпишут за бдительность и честность.

– Но я не один!

– Я знаю, с твоими приятелями я сам переговорю. И думаю, смогу их уговорить, чтобы вы все в едином патриотическом порыве… Есть еще какие-то сомнения? А если есть, то прикинь, во что может вылиться твое упрямство. Ты же счетовод, умеешь складывать: взятка при исполнении, плюс подлог, плюс сотрудничество с иностранцами, плюс миллиардный убыток, причиненный родине, я уж не говорю про мелкие шалости с буфетчицей и незаконным предпринимательством. По совокупности лет на десять потянет. Нет, больше, потому что в составе преступной группы друзья-приятели. Это если еще измену родине не пришьют, а это на пожизненное тянет.

– С чего бы это?

– С того, что драчливые негры не простые негры, а агенты иностранных спецслужб. Двадцать тысяч – гонорар за предательство, а вы, уважаемый, завербованный врагами предатель. Так что отыгрывайте всё назад пока не поздно. В темпе кадрили! И побольше здорового оптимизма – начальство это любит. Уж коли ошибаться, то только в бóльшую сторону. Раз так в десять-пятнадцать. Много здесь нефти, очень много, хоть залейся, причем самой высокой пробы. Об этом вы торжественно отрапортуете своему руководству, ведомству и правительству. Бодро, в стиле семидесятых годов: нефть разведана и будет добыта, очень скоро «черное золото» польется нескончаемым потоком в родные закрома. Ура! Примерно так! И никаких сомнений и рефлексий! Потому что все ваши сомнения будут истолкованы против вас. Прокурором!

Ночь. Кромешная темнота, какая только в Африке бывает, потому что это тропики и отсутствие фонарей.

К одиноко стоящему джипу подходит белый мужчина. Спокойно открыл водительскую дверцу, плюхнулся на сиденье.

– Здравствуйте.

Голос? Откуда? Никого же нет! Черт! Водитель быстро ткнул правую руку под мышку.

– Не надо глупостей.

В голову ему уперлось что-то твердое. Раздался характерный щелчок взводимого курка. И еще один – снятого предохранителя. А вот это уже серьезно! Это очень неприятно, когда тебе «сверлят» затылок оружием со снятым предохранителем. И, возможно, держат указательный палец на спусковом крючке.

Водитель был человек опытный и потому в героя не играл – замер, боясь шевельнуться. В зеркало заднего вида ничего было не разобрать: какая-то черная в темноте салона тень. Кто это? Местный? Скорее всего, потому что английский точно не родной, слабый английский. Что ему надо?