Журнал «Искатель» - Искатель, 2017 № 08

Его походка неожиданно для него самого вдруг утратила легкость и пружинистость. В ней ясно читалась усталость не жалевшего сил в поисках куска пропитания человека. Особого артистизма Теду и не потребовалось: его тело все еще было разбито от долгого лежания на жесткой земле. На долю секунды Тед даже ощутил острый прилив жалости к себе. Впрочем, а почему бы ему и не изобразить некоторую усталость? Эти бездельники тоже вряд ли озаботились какими-либо делами — дел-то как таковых и не было: принеси воды да дров и валяйся целый день в траве.

Слегка приволакивая ноги и скривив лицо в скорбной маске крайнего изнеможения, Тед приблизился к костру.

— Как охота? — поинтересовалась Сантра.

— Нет здесь ничего, — уныло развел Тед руками, мысленно поздравив себя с удавшейся театральностью жеста. — Меня это не удивляет. Может быть даже, мы вчера с Нойджелом убили последнего оленя… Привет, дорогая. Дай чмокну тебя в щечку. Господи! Что это у тебя с лицом?!

Левый висок и скула Линты были сплошным пятном гематомы с парой рваных порезов.

— Я упала. Зацепилась ногой за лестницу и упала. Ничего страшного. Уже не болит. Садись есть. Ты, наверное, проголодался за день.

Тед опустился на колени рядом с Линтой и, прижав на несколько секунд ее вялое тело к своей груди, вновь поднялся на ноги, чтобы отрезать себе ломоть покрупнее от туши оленя. Он действительно чертовски проголодался, но насколько чертовски — ощутил только теперь, в присутствии источающего головокружительный аромат мяса.

— А вы что же, совсем ничего не ели? — Тед обошел тушу кругом и обнаружил, что к ней никто не притрагивался: за исключением нескольких кусков, которые он лично вырезал, она была цела.

— Мы ждали тебя, — пояснил Роймонд.

— Так не ждали бы, а начинали. Знаете же: семеро одного не ждут.

— Но нас только четверо.

Тед внимательно посмотрел в глаза Роймонду и остальным — в них не было и капли насмешки.

«Иностранцы какие-то, — мелькнула у него догадка. — Иммигранты. Поэтому ни черта и не понимают моих присказок. Поэтому и имена такие странные. Не Линда, а Линта. Не Найджел, а Нойджел. Ну, точно — немцы какие-нибудь или скандинавы. Потому и не улыбаются — у бедняг же чувства юмора нет совсем. Да, тяжело быть немцем…»

— Хорошо, давайте есть.

Тед срезал каждому по полоске мяса размером с ладонь и нетерпеливым жестом пригласил всех начинать трапезу. Сам он впился в оленину с мучительным наслаждением: с каждым проглоченным куском чувство голода притуплялось, а пресыщение только наступало, и игра двух этих ощущений была сладостной и мучительной одновременно.

Уже почти расправившись со своей порцией, Тед заметил, что никто не ест. Классэны только делали вид, что едят: методично жевали один и тот же кусок, но глотать его и не думали. При этом они бросали на него косые взгляды и как-то слишком уж пристально посматривали на Линту.

— Милая, почему ты не ешь? — с металлом в голосе спросил Тед. — Почему никто не ест? Что вообще происходит?

— У меня еще болит челюсть — трудно жевать, — пояснила Линта.

— Я не голодна, — заметила Сантра.

Братья с извиняющимся видом пожали плечами, но объяснять ничего не стали.

— Пойдем. Я тебя очень ждала…

Линта потянула Теда за руку в направлении дома, заговорщически хохотнув. Из-за ушиба ее привычная улыбка съехала куда-то вбок. Вместо раздражающей декоративности в ней появилась беззащитность. На глазах у Теда проступили слезы умиления. Он послушно поднялся и проследовал за своей возлюбленной на второй этаж.

Он ощущал неведомую, непонятно как возникшую связь с этой загадочной девушкой. Интимной близостью эту зарождающуюся нить можно было только разрушить. Поэтому Тед просто лег на спину и притянул к себе Линту. Она запрокинула голову на его распростертую руку и придвинула для поцелуя правую щеку.

— Слушай, хотел спросить… — Тед осторожно ткнулся губами в ее висок. — Такие странные у вас имена. Вы — иностранцы?

— Нет, не иностранцы. Имена в самом деле странные? Мы сами выбирали.

— Сами?! — Тед чуть было не вскочил от подобной новости. — А при рождении тебя как звали?

— У меня не было имени. Я его сама выбрала.

— А фамилия?

— Фамилия — это нам сразу дали.

Тед задумался, пытаясь найти логику в объяснениях Линты. Объяснения были, а вот логики — во всяком случае, той логики, которой он был вправе ожидать, — в них не было. Судя по всему, из-за ушиба у нее путались мысли и в своих спровоцированных травмой видениях она, вероятно, не только давала себе имена, но и сама себя рожала… Ладно — бог с ними, с этими именами…

— А как вы сюда попали? На плато есть проход?

Этот вопрос давно мучил Теда, но задал он его только сейчас. Почему? Ему и самому это было любопытно. Боялся ли он ответа? Очень даже может быть…

— Нас сюда на вертолете привезли. А есть проход или нет — не знаю.

Вертолет… Теду вспомнилось, что накануне их появления ему слышался странный звук, далекий, но достаточно громкий. Правда, он совсем не был похож на рокот вертолета, но, возможно, из-за отдаленности звук просто оказался искажен эхом. Теду вспомнились и черные тени, преследовавшие одинокую фигурку до смерти напуганного человека…

Тед вздрогнул. Были ли эти тени черными оттого, что носили черную одежду? Нет, только не Классэны! Чтобы четверка подростков в деловых костюмах и с чемоданами бегала по горам, охотясь на других людей… Чушь! Полная чушь!

Интересно, а что у них в чемоданах? И почему они столь нелепо одеты? Почему их вывезли именно сюда? У Теда были миллионы вопросов, которые ему следовало задать уже давно. Но все это время он был занят своей любовью к Линте или необходимостью утвердиться в роли лидера их маленькой коммуны. Что-то или кто-то словно нарочно держали его в постоянном напряжении, чтобы он не задавал неудобных вопросов. И даже когда ему казалось, что жизнь беспечна и проста, чья-то рука все равно контролировала его мысли и действия. Даже это ощущение беспечности…

— На вертолете пришлось вывозить? — задумчиво сказал Тед. — Боюсь представить, что там внизу сейчас происходит.

— Полный хаос. Творятся невообразимые вещи. И творят их люди. Самые чудесные и самые ужасные вещи творят люди. Зачастую — одни и те же люди.

— Все будет хорошо, детка.

Тед ободряюще похлопал девушку по запястью и поднялся с постели. Он переоделся в подаренную утром рубашку и костюм. Они были чуть великоваты, но это было даже плюсом — стеснять движений они не могли. Галстука он надевать не стал, а скомкал его и сунул во внутренний карман пиджака.

Когда Тед вновь спустился к костру, туша оленя уже была убрана. Трое Классэнов поглядывали на него украдкой, словно заговорщики. То ли они что-то задумали, то ли опасались неудобных расспросов с его стороны. Тед настороженно присел у черного круга углей, стараясь не запачкать новую одежду.