Журнал «Искатель» - Искатель, 2018 № 12

— Интересный. С тобой толково разговаривать, Серж. Мы ж только базарим, так, для препровождения времени. И в таком вот ключе, что ли, я хотел бы рассказать, каким вижу твое участие в деле.

— Валяй, а я попробую представить Володарку весной в Вильнюсе.

— Далась тебе эта Володарка, Серж! Первое, чего я ждал бы от тебя, если б ты вошел в команду. Помог бы ты с машинкой, вот где у меня слабое место. План не предусматривает всяких там намеренных шмалявок. Или чтобы завалить охранника. В моей команде нет преступников: никто из нас не пойдет на подлянку какую — ограбить старушку, пришить человека за деньги. А охранник — он разве не человек?

— А игиловец — он тоже человек? — нехорошо засмеялся Серж.

Роман присмотрелся к нему и пожалел, что не настоял на выпивке. Ответил мягко:

— Игиловцы тут ни при чем. Хотя ты прав в том смысле, что охранник учитывал риск быть подстреленным, когда устраивался на такую службу. Ноя совсем о другом, Серж. Идти на любую экспроприацию без оружия для самозащиты — это ж идиотизм, пойми. Я ведь учитываю те прискорбные обстоятельства, о которых ты сразу, в начале нашего разговора…

— Короче, тебе нужен ствол, но ты не рискуешь обращаться к барыге. Разумно. Хотя теперь на черном рынке полно стволов, из Донбасса прямо тебе арсеналы вывозят.

Роман развел руками. Душевный подъем у него давно миновал, и ему все больше не нравились горящие глаза Сержа. Уж лучше иметь дело с тупарём Корзухиным, чем с психом. Но отступать поздно. Роман сделал выбор, когда решился обратиться к Сержу. И по-прежнему пребывал в убеждении, что мужик не выдаст.

— Так вот, если б ты согласился, а я тебя спросил бы насчет ствола, было б у тебя чего мне ответить?

— О, конечно. Тебе повезло, шеф. Я сказал бы: «Ай хэв э ган». — То есть?

— То есть что имею я ствол, и от него мне с каждым годом все больше хочется избавиться. Стрёмно как-то стало хранить АКМ-74 мирному, слабому здоровьем человеку. С откидывающимся прикладом, и к нему три полных рожка. Сдать его богатому жлобу, так неделю можно обедать в кабаке и с пивом. Да только я стремаюсь его сдавать, как ты стремаешься покупать такую машинку.

— На такую я бы и не потянул, Серж.

— А я бы и не продавал. Не умею я этого — ни продать, ни купить… Просто подарил бы хорошему человеку. Рассказал бы, где спрятан, точнее. Я ведь сам его не покупал, так что сдавать за деньги мне западло.

— Честно говоря, это и у меня в голове плохо укладывается — оружие покупать. Это бандиты, игиловцы там всякие, те за каждый патрон платят. А у нас там трофейных стволов было как грязи.

— Что ж не припрятал себе?

— А потом ехать, откапывать? А кстати, Серж…

— Хочешь узнать, откуда у меня автомат?

— Такая информация всегда полезна.

— Так вот, как началась замятия эта, первая здесь цветная революция, непыльных моих коллег большой спрос появился. Оранжевые говорят: мы зовем к себе воинов из горячих точек, коричневые зовут к себе воинов из тех самых точек, зеленые с белой полосочкой зовут к себе…

— Помню.

— Да ты тогда на парте штаны протирал! А я был в твоих годах, ну, чуть постарше, доказать себе еще что-то там хотелось. Приходят ко мне из солидной конторы, как раз когда вот-вот стенка на стенку: мы, мол, полагаемся на таких бойцов, как вы. Получите вооружение (привезли, между прочим, в «рафике», как сейчас помню, на борту — «Химчистка»), будьте готовы к выступлению за правое дело. Дали место сбора, сигнал по телефону, сигналы на случай, если электросвязь будет отключена…

— Какой сигнал, интересно?

— Тебе интересно, а мне и сейчас стремно сказать. Лучше помолчу. Сигналы так и не поступили. Смех один.

— И автомат остался?

— Такие оставят… Потом забрали. Снова «Химчистка» приезжала. В той конторе четко.

— Что ж ты мне лапшу на уши вешал?!

— Чего это ты? А… Просто не они одни тогда оружие раздавали. Но у других такого порядка не было. Приезжал мужик, пьяный или обдолбанный. Русский патриот, как я теперь понимаю. Я попросил автомат и на Петьку-кандагарца, он мне и выдал. Потом свой я им сам отнес, как поуспокоилось, а про Петькин меня никто и не спросил. Петьке он и не нужен был. Так что забирай. Презентую.

— Однако это был бы еще один подарок судьбы, Серж.

— То есть?

— Ну, это я так… И вырисовывается у меня к тебе, Серж, вторая просьба. Я, ты знаешь, младший комсостав, какой такой тактике нас там, в сержантской школе, могли обучить? Устав «Взвод. Отделение. Танк» — высшая премудрость…

— И чем бы я мог помочь?

— Тактически грамотно оценить план заключительного этапа операции. Пути и порядок отхода, обеспечение скрытности… Тебя ведь учили, правда? И знание города у тебя не сравнить с моим, как я понимаю.

— И это — все, что от меня потребовалось бы?

— И получить свою долю. У нас все честно, поровну.

— Лихо. Дай мне подумать, шеф.

— Только до конца дежурства. Время поджимает, если честно.

— Тогда давай сначала. В таких вещах я предпочитаю ясность. Вот я, допустим, соглашаюсь, и что ж тогда я должен делать конкретно? Я понял так: проконсультировать по тактике, рассказать, где лежит автомат. И все?

— И все. То есть я же сказал: долю получить. Я не хочу, чтобы ты знал лишнее. Единственно вот что еще: во время акции ты как ни в чем не бывало дежуришь на точке, здесь. На своем дежурстве или подменишь кого — по обстановке.

— За заботу спасибо. Тогда менты меня не тронут.

— Это тебе, Серж, спасибо. С таким стволом я справлюсь и без тебя. Я ж намекал уже. Это не дурной наезд с пальбой куда ни попадя, а техническая операция, если можно так сказать. Шмалявка не предусмотрена, говорю тебе, Серж. А ствол я верну на место: может, еще пригодится тебе. Да, я чуть не забыл: на следующее дежурство будь как штык.

— Роскошно. Я подумаю. Так у тебя там ботл в схованке, говоришь?

Домой, к божьей старушке Марье Константиновне, Роман возвращался в прекрасном настроении. Серж согласился, в кармане лежала схема (как проехать к даче родителей Сержа и место, где в сарайчике припрятан АКМ-74), и эта маленькая победа обеспечивала нормальный ствол, а ствол обеспечивал уверенность. И приятно было, что нет теперь даже теоретической необходимости устранять этого чудаковатого мужика. Второй подарок судьбы сегодня. После Тольки Проценко.

Если бы кто поинтересовался у капитана Савенко, чем приглянулась ему эта забегаловка, бар «За углом у дяди Жоры», воткнул бы капитан собеседнику взгляд в район расположения галстука (имеется ли на собеседнике галстук, в данном случае не суть важно) и хрюкнул бы. В душе он совсем не прочь порассуждать и даже пофилософствовать, да только двадцать лет службы давно убедили капитана, что выпущенное им из себя слово едва ли стоит приравнивать к серебру, а вот молчание для таких, как он, — и в самом деле золото. И если даже представить себе (вот уж чего капитан не любит — так это представлять себе!), что захотелось бы ответить, оказался бы тогда в затруднении. И в самом деле, почему именно тут? Вот ведь блин, самому стало интересно. Во всяком деле есть сторона простая и…